королевств Леон, Галисия [249] и Овиедской Астурии [250]. Третья  провинция,
или Португалия, простиралась на ее королевство и на все  земли,  подчиненные
законам ее государя {См. копию этого бреве у Монтэйро.  Ч.  Г.  Кн.  2.  Гл.
38.}.
     VI.  С  этого  времени   португальские   провинциалы   стали   главными
инквизиторами королевства и имели право назначать особых инквизиторов в свои
провинции, в силу бреве Иннокентия VI [251]. Впрочем,  по-видимому,  они  на
это получили особое  разрешение,  подобное  тому,  которое  было  направлено
арагонским провинциалам, когда они отделялись от кастильской короны {Там  же
и гл. 39}.
     VII. Король Арагона Альфонс V [252], видя, что Каталония,  Руссильон  и
Майорка имеют провинциальные инквизиции, счел малопочетным  для  королевства
Валенсии не иметь своей. Если таково было мнение о сущности инквизиции столь
мудрого короля, каким был Альфонс,  то  что  думать  о  происшедшей  в  умах
революции? Мартин V, в удовлетворение желания этого государя, 27 марта  1420
года отправил буллу, которою предписывалось провинциалу Арагона учредить,  в
силу данных ему полномочий, провинциальную инквизицию в городе  Валенсии,  а
не  довольствоваться  посылкой  туда  комиссаров,   как   это   делали   его
предшественники и он сам.
     VIII.  Провинциал  исполнил  папское  приказание  и   назначил   первым
инквизитором  брата   Андрея   Роса,   который   начал   свою   деятельность
преследованием нескольких мавров и евреев,  пытавшихся  совратить  христиан.
Преемником его был брат Доминго Корте в 1425 году, а после него брат Антонио
из Кремоны, духовник королевы. В то время как эти три инквизитора стояли  во
главе  инквизиции,  они  покарали  множество   жителей,   принявших   учение
вальденсов. То же,  по-видимому,  произошло  на  острове  Майорка  во  время
управления брата Педро Мурта, который  заступил  место  брата  Бернара  Паже
{Монтэйро, История португальской инквизиции. Ч. I. Кн. 2. Гл. 30.}.
     IX. В 1434 году в Мадриде умер знаменитый дон Энрико  Арагонский,  граф
де Тинео, маркиз де Вильена. Так как его  образованность  ставила  его  выше
современников, то он приобрел репутацию некроманта  [253].  Король  Кастилии
Хуан II [254] (который не  менее  своих  подданных  был  предубежден  против
маркиза де Вильены)  приказал  брату  Лопе  де  Барриентосу,  доминиканскому
монаху, преподавателю его сына, принца Астурийского [255],  разыскать  книги
маркиза и сжечь их, что в  действительности  и  произошло,  но  не  в  такой
полноте, чтобы некоторые из них, по признанию самого  монаха  комиссара,  не
ускользнули от проскрипции {См. заметки дона Висенте  Ногары,  сделанные  на
полях Истории Испании, соч. Марианы, изд. в Валенсии. Т. VII.  Кн.  20.  Гл.
6.}.
     X. Писатели приводили этот факт, чтобы установить, что  тогда  не  было
еще в Кастилии инквизиции, и они  полагали,  что  это  дело  было  проведено
епископом Куэнсы {Парома. О происхождении святой инквизиции. Кн. 2. Отд. II.
Гл. 1.}. Это обстоятельство, вместо доказательства их мнения, совершенно ему
противоречит: брат Лопе не был тогда еще епископом Куэнсы  и  стал  им  лишь
гораздо позже. В 1438 году он был назначен на епископскую кафедру Сеговии; в
1442 году он перешел в Авилу [256], обменявшись местом  с  кардиналом  домом
Педро Сервантесом, и только в 1444 году по  смерти  дома  Альваро  д'Исориа"
{Кольменарес. История Сеювии. Гл. 30; Хуан Мартир Риссо. История Куэнсы. Гл.
9.} он занял епархию Куэнсы. Итак, брат Лопе был лишь доминиканским монахом,
когда король поручил ему разыскать книги Энрико Арагонского, и можно думать,
что он был послан в качестве инквизитора провинциалом Кастилии или  Испании.
Может быть,  в  одном  месте  толкования  на  Паралипоменоны,  составленного
Альфонсом Тостадо, епископом Авилы, идет речь именно о брате Лопе  и  других
доминиканцах, когда он говорит: "В  настоящее  время  между  нами  находятся
инквизиторы, посланные для  преследования  ереси  и  старающиеся  обнаружить
виновных" {Л'Абуленсе. Т. VIII его сочинений. - Книги Паралипоменон. Гл. 17.
Вопр. 14.}. Во всяком случае, это положение означает, что  при  жизни  этого
автора в Кастилии были инквизиторы.
     XI. Инквизитором Арагона  в  1441  году  был  брат  Мигуэль  Феррис,  а
инквизитором Валенсии брат Мартин Трильес. Мы знаем, что они, каждый в своей
провинции, примирили с церковью некоторых  сторонников  заблуждения  Виклефа
[257] и передали огромное количество их в руки светской власти,  приказавшей
сжечь их {Диего. История ордена проповедников или доминиканцев  в  провинции
Арагон. Кн. 1; Фернандес. Проповеднические состязания. 1440.}.
     XII. В 1442 году секта бегардов сделала некоторые успехи в  Дуранго,  в
Бискайе, в епархии Калаоры. Обвиняли брата Альфонсо  Мелью  в  том,  что  он
перешел в эту секту и защищал ее; это был монах-францисканец, брат  епископа
Саморы [258], дом Хуана де Мелья, который был впоследствии кардиналом. Узнав
об успехах, которыми пользовались еретики, король Кастилии Хуан II послал из
Вальядолида в Бискайю Франсиско де  Сориа  и  своего  советника  дома  Хуана
Альфонса Черино, аббата монастыря Королевская Алькала, чтобы  удостовериться
в  положении  вещей.  Мелья,  бывший  главным  вождем  еретиков,   бежал   с
несколькими женщинами в королевство Гранаду  [259]  и  окончил  свои  дни  в
нищете среди мавров. Из еретиков очень многие  были  арестованы;  одни  были
сожжены в Вальядолиде, а  другие  в  Сан-Доминго-де-Кальсада  {Хроника  дона
Хуана II, под 1442 годом. Гл.6; Мариана. История Испании, с  примечаниями  в
валенсийском издании. Т. VII. Кн. 21. Гл. 17.}.
     XIII. Это событие заставило также предполагать, что  в  Кастилии  в  то
время еще не было инквизиции; но мнение это необоснованно,  потому  что  нам
неизвестно, не был ли брат Франсиско де  Сориа  доминиканским  инквизитором.
Помимо того, что хроника Хуана II не сообщает никаких подробностей  об  этом
событии, правдрподобно, что король, осведомившись о деле,  поручил  епископу
Калаоры и Кальсады преследование еретиков как относящееся  по  праву  к  его
юрисдикции. В результате этой судебной процедуры обвиняемые были  отправлены
в город Сан-Доминго, который был ближе к Дуранго,  чем  Калаора.  Я  отмечу,
что, вероятно, из  желания  вознаградить  рвение,  показанное  в  этом  деле
епископом домом Диего де Суньигой, братом герцога Пласенсии, король назначил
его архиепископом Толедо по смерти дома Хуана де  Сересуэлы,  единоутробного
брата коннетабля [260] дона Альваро де Луны. Дом Диего не занял  епископской
кафедры в Толедо, потому что он умер в 1444 году. Если бы, ввиду  того,  что
не было никакого  вопроса  об  инквизиторах,  позволительно  было  из  этого
заключить, что их не было тогда  в  Кастилии,  тогда  следовало  бы  вывести
отсюда и другое заключение, что епископ  не  вмешивался  в  это  дело,  что,
конечно, неправдоподобно, потому что расследование этих дел ему принадлежало
по праву и более специально, чем кому-либо другому.
     XIV. В 1452 году брат Кристовал Гальвес был арагонским инквизитором; он
продолжал исполнять свои обязанности до времен  новой  инквизиции.  Так  как
Сикст IV [261] был недоволен им, он должен был покинуть свой  пост,  как  мы
увидим это далее.
     XV. Брат Мигуэль Юст  стоял  во  главе  инквизиции  Валенсии.  Историки