запретил главному инквизитору Пересу де Прадо беспокоить его по  поводу  его
процесса с инквизицией.  Вскоре  он  назначил  Маканаса  своим  чрезвычайным
посланником на Ахенский конгресс.
     VIII. Удивительнее всего было видеть, как Филипп V  получил  от  совета
инквизиции оскорбление, за которое не отомстил, несмотря на то, что оно было
так нестерпимо. Этот государь пожаловался на декрет, подписанный  кардиналом
Джудиче в Марли (близ Парижа) в 1714 году и запрещавший чтение  произведений
Маканаса. Члены верховного совета имели дерзость ответить королю, что король
властен упразднить инквизицию, если считает это  необходимым;  пока  же  она
существует, Его Величество  не  имеет  права  препятствовать  ее  действиям,
сообразным с апостолическими буллами.
     IX.  Ответ  был  удобен  в  применении  к  запрещению   книг,   данному
инквизиторам в силу одного указа Филиппа II. Но  взгляды  изменились.  Самые
ревностные защитники прав короны не знали в ту эпоху в точности, о чем  было
договорено; между тем уверенный тон, принятый ультрамонтанами, убеждал,  что
право, которое присваивали себе  инквизиторы,  было  существенно  и  присуще
первосвященнической власти.
     X.  Тем  не  менее  совет  Кастилии,   прежние   рассуждения   которого
предоставляли достаточно данных для  открытия  истины,  предложил  королю  3
ноября 1714 года решительные доводы в пользу декрета об упразднении  святого
трибунала. Указ о его уничтожении был заготовлен, и  удар  был  бы  нанесен,
если бы не было интриг, о которых я  говорил  и  которые  велись  королевой,
иезуитом Добантоном и кардиналом Альберони. Они напомнили  монарху  правило,
рекомендованное его дедом Людовиком XIV,  и  вскоре  он  издал  новый  указ,
который аннулировал распоряжения первого. Этот документ датирован  28  марта
1715 года. В нем государь признает, что он  слишком  много  уделял  внимания
зловещим  советам  вероломных  министров,  одобряет  запрещение  инквизицией
произведений Маканаса (которые благоприятствуют  прерогативам  его  короны),
восстанавливает отставленных членов верховного  совета  и  хвалит  поведение
кардинала Джудиче.
     XI.  Указ  инквизиции  против  сочинения  Маканаса  охватывал  тем   же
запрещением и труды Барклая и Талона [159], потому что  они  защищают  права
государя против притязаний римской курии, и Филипп V имел слабость позволить
и это в ущерб своему авторитету.
     XII. Такое скандальное поведение  не  позволяет  удивляться  тому,  что
инквизиторы занялись в то время квалифицированием как  достойного  осуждения
письма достопочтенного  Палафокса  к  папе  Иннокентию  X  (я  его  нашел  в
Сарагосе), чтобы подготовить его запрещение. Нечего удивляться и тому, что в
1732 году они обнародовали другой декрет, который в труде епископа Мельхиора
Серо под заглавием О богословских  местах  вычеркивает  тезис,  по  которому
возможны случаи, когда братское  исправление  позволительно  без  доноса  на
еретика.
     XIII. Подобное решение позволяет думать,  что  евангельское  учение  не
имеет никакого веса в делах религии, несмотря на всеобщее значение заповеди,
данной Иисусом Христом.
     XIV. Святой трибунал недолго медлил с продолжением своих несправедливых
действий. 6 февраля 1744 года он запретил чтение напечатанного в трех  томах
в лист труда Николаса де Хесу  Беландо  под  заглавием  Гражданская  история
Испании,  посвященного  королю  Филиппу  V.  Автор  потребовал,  чтобы   его
выслушали  на  суде,  но  это  требование  привело  только  к   его   аресту
инквизицией. Дом Хосе Кирос принял на себя его защиту и вскоре разделил  его
участь. О них можно справиться в статьях Беландо и Кироса в главе XXV.
     XV. Эта суровость поражает тем более, что видишь, как  в  то  же  время
инквизиторы  действуют  крайне  умеренно,  когда  идет  речь   о   наказании
чудовищного множества детоубийств, совершенных монахами и монахинями  города
Корельи и доказанных юридически. Если свидетели говорили  правду,  там  было
более  двадцати  абортов  и  более   тридцати   убийств,   совершенных   над
новорожденными, большинство  которых,  по  показаниям  свидетелей,  не  были
крещены. Другие суды не преминули бы послать на эшафот  всех  сознавшихся  в
таких ужасных проступках, чтобы устрашить новых  возможных  преступников.  И
однако, при этом обстоятельстве, достойном быть отмеченным как  единственное
в истории инквиА-торов, они обнаружили  благость  и  милосердие,  так  часто
восхваляемые  в  их  постановлениях,  тогда  как   за   единственный   пункт
юрисдикции, который дом Хосе Кирос осмелился защищать против их правил,  они
ввергли этого несчастного в подземную тюрьму, сырую, способную в три  месяца
погубить самого здорового  человека.  Они  поражают  Маканаса  изгнанием  на
тридцать лет  и  лишают  других  должностных  лиц  их  должностей,  отличий,
имуществ и их семейств.
     XVI. Среди процессов, с коими я ознакомился в Сарагосе, я открыл  один,
очень похожий на процесс Корельи.  Он  был  возбужден  в  1727  году  против
монахинь из местности Касбас и против брата Мануэля де Валя, францисканского
монаха. Однако в этом процессе  мы  не  встречаем  таких  преступлений,  как
детоубийство, договоры с дьяволом и  вообще  ничего  такого,  что  могло  бы
внушить ужас.  Это  только  результаты  слабости,  сопровождаемые  попытками
скрыть их от людей.
     XVII. Среди осужденных р эту эпоху мы  находим:  дома  Мануэля  Мареса,
каноника-дудовника в Сарагосе, в  1716  году,  дома  Франсиско  де  Миранду,
каноника в городе  Тарасоне,  в  1719  году,  дома  Франсиско  де  Хименеса,
священника-настоятеля в Ансаниго, в 1736 году. Обвинения против них  явились
скорее средством невежества и фанатизма доносчиков, чем результатом вредного
учения обвиняемых, которым вменили в вину  только  еретические  положения  о
прелюбодеянии.


       Глава XLI

ОБ ИНКВИЗИЦИИ В ЦАРСТВОВАНИЕ ФЕРДИНАНДА VI


       Статья первая

СЧАСТЛИВЫЕ ПЕРЕМЕНЫ ВО ВЗГЛЯДАХ И ИДЕЯХ

     I. Умирая, Филипп V  оставил  корону  Фердинанду  VI,  своему  сыну  от
первого брака с Габриэллой Савойской. Этот государь царствовал с 9 июля 1746
года до 10 августа 1759 года, когда он умер бездетным.  Преемником  его  был
Карл III, король Неаполя, сын Филиппа V и Изабеллы Фарнезе, его второй жены.
Когда Фердинанд вступил  на  престол,  инквизиция  королевства  имела  своим
главой дома Франсиско Переса дель Прадо, епископа города Теруэля. По  смерти
этого прелата в должности главного инквизитора выступил дом Мануэль  Кинтано