потребностей  вследствие  большого  числа  неимущих   заключенных,   которых
инквизиция была принуждена кормить, и больших расходов, которые производил в
Риме ее представитель.
     V. Ввиду этих обстоятельств Фердинанд и Изабелла просили у папы,  чтобы
в распоряжение святого трибунала  был  отдан  церковный  доход,  присвоенный
канонику (пребенда) [360] в каждой  кафедральной  церкви  королевства.  Папа
буллою от 24 ноября 1501 года выразил на это согласие;  несмотря  на  усилия
капитулов аннулировать эту буллу, она была подтверждена несколькими бреве  и
осталась в силе до нашего времени. Приемщики, видя, что они не  в  состоянии
оплатить все расходы администрации, беспрестанно требовали у большого  числа
лиц вернуть вещи; они обвиняли их в удержании вещей, принадлежащих по  праву
конфискации святому трибуналу, которые, по их уверению, могли быть отчуждены
лишь в ущерб ему.
     VI. Такое поведение приемщиков возбудило столько жалоб, что  сам  совет
инквизиции был принужден запретить, на основании королевского  указа  от  27
мая 1491 года, беспокоить владельцев имущества, проданного до 1479 года, без
нарушения  предписаний  прежнего  устава.  Однако   этого   повеления   было
недостаточно, чтобы  прекратить  преследования  со  стороны  агентов  фиска;
пришлось возобновить  запрещение  посредством  другого  королевского  указа,
опубликованного 4 июня 1502 года.
     VII. Такие притеснения со стороны приемщиков инквизиции для  обогащения
казны не  покажутся  удивительными,  когда  узнаешь,  что  сами  инквизиторы
старались ее истощать, распоряжаясь  (по  своей  прихоти  и  без  позволения
государей)  своими  собственными  доходами.  Злоупотребление  это  было  так
нетерпимо, что Фердинанд и Изабелла сочли нужным пожаловаться на него  папе.
Последний своим бреве от 18 февраля  1495  года  воспретил  инквизиторам  на
будущее время пользоваться этими  доходами  без  королевского  приказа,  под
страхом  верховного  отлучения.  Такая  строгость  римской  курии   побудила
Фердинанда установить актив сумм, которыми завладели  инквизиторы;  так  как
они оказались значительными, то об этом осведомили папу,  который  29  марта
1496 года отправил новое бреве, поручавшее Франсиско Хименесу де  Сиснеросу,
архиепископу Толедо,  проверить  эту  сумму  в  точности  и  потребовать  ее
возврата.
     VIII. Досадно видеть, что  король  Испании  обращается  к  папе,  чтобы
заставить своих собственных подданных вернуть суммы, которыми они завладели.
Правда, это дело имело, по крайней мере, результатом то, что увидели,  ввиду
стиль быстрого злоупотребления властью со  стороны  инквизиторов,  насколько
учреждение инквизиции было ошибочно в политическом  отношении,  с  какой  бы
точки зрения на нее ни смотреть.
     IX.  Поведение  инквизиторов  было  тем  более   предосудительно,   что
Фердинанд щедро снабдил их средствами для их  расходов,  и  даже  на  случай
невозможности их оплачивать он выхлопотал буллу  от  6  февраля  1486  года,
которая разрешила инквизиторам и служащим инквизиции пользоваться церковными
пребендами и бенефициями без обязательства  находиться  при  своих  церквах.
Установление этой привилегии встретило сильное  противодействие  со  стороны
некоторых соборных капитулов, но государь добился подтверждения  посредством
нескольких  булл,  сгладивших  все  затруднения.  Единственное  ограничение,
которое  было  включено,  состояло  в  сокращении  срока  пользования   этой
привилегией до пяти лет и в  обязательстве  ее  держателей  хлопотать  о  ее
возобновлении; мера эта обогатила римскую курию, потому  что  отправка  булл
производилась за деньги. Такое положение сохранялось еще и в 1808 году.
     X. Ввиду  того,  что  оба  указа,  от  1484  и  1485  годов,  оказались
недостаточными  для   внутреннего   распорядка   в   порученной   Торквемаде
администрации, он после совещания  с  верховным  советом  обнародовал  новый
указ, который появился 27 октября 1488 года и  заключал  в  себе  пятнадцать
статей.
     XI. Первая статья повелевала  следовать  точно  основным  законам  1484
года,  за  исключением  всего,  что  касалось  конфискованных  имуществ,  по
отношению к которым достаточно держаться правовых норм. - Мы видели, во  что
это вылилось.
     Вторая  статья  предписывала  всем  инквизиторам  поступать   в   делах
однообразным  способом,  ввиду  тех  злоупотреблений,  к   которым   привела
противоположная система. - Побудительной причиной для установления этой меры
было, что инквизиторы Арагонского королевства, следовавшие старинным  формам
судопроизводства, принимали часто решения, противные действующему режиму.
     На основании  третьей  статьи  инквизиторы  не  могли  более,  как  это
делалось прежде, откладывать произнесение приговора над обвиняемыми под  тем
предлогом, что они дожидаются полной улики доказательства  их  преступления,
потому что процесс по делу ереси  по  существу  таков,  что  позволяет  даже
выпущенного на свободу обвиняемого вновь  привлечь  к  ответу,  если  явятся
другие  улики.  -  Это  распоряжение  показывает  злоупотребления,   которые
инквизиторы делали из своей  должности,  откладывая  произнесение  судебного
решения над несчастными узниками в ожидании новых улик. Раз они их не имели,
к чему держать обвиняемого в тюрьме? Как ни мудро было это  распоряжение,  я
видел  процесс  узника  мадридской  инквизиции,  остававшийся  нерешенным  в
течение трех лет, потому что трибунал ждал подтверждения со  стороны  одного
свидетеля предварительного следствия, который находился  в  Америке.  Узник,
жертва такой жестокой отсрочки (причины  которой  он  не  мог  подозревать),
несколько раз просил суда над собой, но не получал его  и  не  знал  причины
такого долгого промедления. Его несчастие, увеличиваясь каждый  день,  могло
повергнуть  его  в  отчаяние,  что  и  случалось  не  один  раз  в  подобных
описываемому обстоятельствах.
     Четвертая статья гласит, что, так как не во  всех  инквизициях  имеются
доверенные юрисконсульты, с  которыми  можно  посоветоваться  для  вынесения
окончательного  решения,  велят  сделать   засвидетельствованные   копии   с
оконченных процессов и направлять их через посредство прокурора  к  главному
инквизитору, чтобы он отдал их для разбора юрисконсультам совета  инквизиции
или другим лицам, способным это выполнить. - Со времени  этого  распоряжения
установился   обычай   иметь   при   святом    трибунале    адвокатов    или
докторов-юрисконсультов, называемых консультантами. Их призывали в совет  до
голосования  окончательного  решения;  но  так   как   они   обладали   лишь
совещательным голосом и инквизиторы одерживали над  ними  верх  всякий  раз,
когда  их  мнения  не  совпадали,  мера  эта  сделалась  почти  бесполезной.
Последнее злоупотребление было отчасти исправлено тем,  что  инквизиторы  не
могли ни сажать в  тюрьму,  ни  постановлять  окончательного  приговора,  не
посоветовавшись с главным инквизитором и с верховным  советом,  которым  они
должны были направлять подлинные документы судебного  дела.  Там  совершался
последний подготовительный акт к судебному  приговору,  против  которого  не
было более ни апелляции, ни повода к ней прибегнуть.
     Пятая статья запрещает допускать общение посторонних  лиц  с  узниками.