беспомощна самоотверженная любовь!
     Под черным звездным небом он сидел, обняв Мери, и тихо говорил:
     - Ты знаешь, как я тебя люблю!  Милосердная  Исида!  Ты  одна  знаешь
глубину моих мук. Благая наша защитница!  К  тебе  обращаюсь  за  помощью.
Помоги нам, твоим детям! Чем  мы  прогневали  тебя,  что  посылаешь  такие
жестокие испытания?
     И впервые за весь день он почувствовал тяжелые капли слез на ее лице,
хлынувшие бурным, облегчающим потоком. И  когда  она  немного  утихла,  он
горячо, страстно убеждал ее:
     - Моя Мери! Если боги родины возьмут нас под свою защиту, я  вернусь!
Меня не страшит ничто: никакие муки, никакие тяжести, ты знаешь,  какой  я
сильный и терпеливый. Может быть, я вернусь не скоро, никто мне  этого  не
скажет... Я не знаю, что меня ожидает, но все свои силы я  приложу,  чтобы
вернуться. Верь в это и жди!
     Темная жаркая ночь проносилась над их головами...



                               ВНИЗ ПО РЕКЕ

     Руабен впервые в жизни спускался по великой реке. Невеселое это  было
путешествие. В его ушах долго звенел раздирающий душу  голос  Мери,  когда
его вместе с другими грубо втолкнули в барку, и она  отчалила  от  родного
берега.
     Стоя на борту быстро удаляющегося судна, он с  отчаянием  смотрел  на
жену. Несколько минут он еще различал в толпе провожающих ее лицо, залитое
слезами, но потом все  быстро  исчезло  за  поворотом  реки.  Потрясенный,
смотрел он,  как  скрывалось  родное  селение.  Кто-то  подтолкнул  его  к
огромному веслу, он должен был грести и следить за ритмом взмахов.
     За долгую дорогу много пришлось слышать криков женщин и детей.  Судно
принимало испуганных мужчин с растерянными лицами и  неумолимо  продолжало
свой путь.
     Но новая жизнь невольно втягивала Руабена в свое русло. Постепенно он
обрел способность наблюдать за непрерывной сменой картин  вокруг.  Могучие
мутные воды Хапи величаво устремлялись к северу. Большое судно но длиной в
шестьдесят локтей легко скользило по бесконечной глади реки. Речная долина
то сужалась, стиснутая надвигающимися горами, то расширялась и  прихотливо
меняла свои очертания.  За  зелеными  полосами  берегов  виднелись  желтые
песчаные холмы. Их  сменяли  голые  мертвые  каменистые  склоны.  В  узком
коридоре  восточных  и  западных  хребтов   река   извивалась,   энергично
прокладывая свой  путь  к  морю.  За  многие  десятки  тысяч  лет  ей  это
удавалось, и она проделала себе волнистую дорогу к  северу  и  устлала  ее
мощным слоем плодороднейшего ила. Река была даром бога Хапи и сама  носила
его название. Благодаря ей  жизнь  кипела  на  всем  огромном  протяжении.
Сжатая горами и мертвыми пустынями,  долина  не  давала  людям  достаточно
плодородных  земель.  Она  тянулась  двумя  узкими  полосами  жизни  между
Ливийской и Аравийской  пустынями,  которые  надвигались  мягкими  волнами
злого рыжего песка или дыбились острыми унылыми скалами.
     Могучая река спокойно текла, как тысячи лет назад, среди необозримого
песчаного океана и словно смеялась над его узорами. Ее  мощный  союзник  -
северный морской ветер - непрерывными  потоками  отбрасывал  надвигающиеся
пески. Люди  окружили  реку  полосами  полей  и  тенистыми  валами  садов.
Неустанным трудом они боролись с раскаленным дыханием пустыни.
     Опытным глазом  земледельца  Руабен  всматривался  в  окружающее.  На
высоких берегах поля поднимались террасами  и  вместе  с  ними  на  разной
высоте светлели бассейны, в которых хранилась драгоценная  вода.  И  видно
было, как поливальщики черпали воду ведрами или корзинами и  несли  их  на
коромысле в сады и огороды. Блестели загорелые спины крестьян, смешивающих
свой  пот  с  животворной  речной  водой,  без  которой  земля   была   бы
безжизненной пустыней.
     Перед  глазами  развертывалась  панорама  бесконечного   разнообразия
картин. Любуясь берегами, он немного забывался. На ночь останавливались  у
селений. Все с удовольствием покидали свой плавучий приют, чтобы  посидеть
на твердой земле.
     Однажды  вблизи  пристани,  у  большого  селения,  барка   неожиданно
наскочила на мель. От резкого толчка многие повалились  на  пол.  Стоявший
рядом с Руабеном Ини упал  в  воду.  Руабен  несколько  секунд  растерянно
наблюдал, как земляк барахтался в воде, но тут же крикнул ему:
     - Держись, сейчас помогу!
     Он быстро подбежал к гребцам и выхватил у одного  из  них  весло.  За
спиной он услышал крик и,  подбежав  к  борту,  увидел  крокодила.  Руабен
размахнулся длинным веслом и метко ударил по голове чудовище. Оно скрылось
в воде, но  сейчас  же  показались  другие.  Река  в  этих  местах  кишела
отвратительными животными.  Несчастному,  окруженному  зубастыми  пастями,
доплыть до берега оставалось локтей двадцать.  Руабен  бежал  по  борту  и
энергично работал веслом, ударяя то одну, то другую  голову.  Ему  помогал
еще кто-то, тоже веслом. Но вдруг чья-то сильная  кисть  сжала  его  руку,
весло выпало за борт.
     - Чего вы делаете, нечестивцы? Поднимать руки на самих богов? Если ты
еще позволишь себе подобное, сам пойдешь им в пищу!
     Перед Руабеном стоял высокий мужчина с  разгневанным  лицом  в  белом
одеянии жреца. Руабен не враз понял, чего от него хотели и  почему  он  не
должен помогать товарищу. Он со страхом посмотрел вниз. В этот момент  над
головой Ини сомкнулись длинные  зубастые  челюсти,  заглушив  предсмертный
вопль...
     - Такова воля богов! - торжественно произнес жрец.
     Руабен бессильно опустился на пол. Еще одна семья осиротела.  А  ведь
Ини можно было спасти. Ему так немного оставалось доплыть.
     Позже гребцы  разъяснили  ему,  что  в  этом  сепе  [сеп  -  область,
провинция]  крокодилы  были  священными  животными.  Прикосновение  к  ним
воспрещалось и грозило строгим наказанием. Все дивились,  сколько  было  в
реке этих безобразных священных животных.
     - Хорошо еще, что этот жрец не  наказал  тебя.  Видно,  рабочие  руки
сильно нужны, пошел бы и ты на обед крокодилам вместе со своим земляком, -
сказал ему сосед, с которым он сидел рядом, когда приходилось грести.
     - Все против бедняков.
     - И писцы. И боги, и жрецы, - закончил его мысль Сети.