jnmveqqhh,  либо  это  была  обычная взятка.  И  опять  же,  столь
значительную   сумму  необходимо  было  провести   по   финансовым
документам; значит должны остаться следы...
-  Хорошо,  предположим, вы знаете наверно, что за концессию  были
уплачены  большие деньги. Какие шаги можете вы предпринять,  чтобы
облегчить   положение  Посольского  городка  и,  естественно,   не
поступиться интересами России?
Минаев  спокойно  и  холодно  посмотрел  на  посланника  Гирса   и
Покотилова  и,  оставаясь невозмутимым, сказал, - Всё  мною  давно
обдумано. Мы сейчас не в том положении, чтобы разыгрывать из  себя
благородных девиц. Естественным и, видимо, единственным  средством
нашего спасения может служить вульгарный шантаж!
Посланник  Гирс  растерянно  поджал губы,  а  господин  Покотилов,
знавший,  что в серьезном деле белоснежные манжеты лучше  закатать
повыше, согласно кивнул головой.
-  Да,  возможно,  вы  попали в цель.  При  обсуждении  вопроса  о
концессии  на  строительство  трансманьчжурской  магистрали  между
министром финансов господином Витте и Ли Хунчжаном было оговорено,
что  Ли  получит три миллиона рублей золотом. Один он уже получил.
Второй,  я полагаю, сейчас ему везет князь Ухтомский. Кроме  того,
после  ввода в действие магистрали, а она готова уже на две трети,
Россией  будут  еще  уплачены пять миллионов таэлей  -  это  почти
восемь   миллионов  рублей.  Таким  образом,  наши   обязательства
составляют  порядка одиннадцати миллионов. Как директор Пекинского
отделения  Российско-Китайского банка,  я  знаю  это  точно.  Знаю
наверно и то, что китаец Ли, без личного благословения императрицы
Цыси,  никогда  и  ни  за  что не осмелился  бы  договариваться  о
строительстве железнодорожной магистрали через Маньчжурию, родовую
вотчину   правящей  династии  Цин.  Значит,  деньги   идут   лично
императрице Цыси.
-  Вот  и повод для шантажа! Потеря денег и огласка, международный
скандал, новые притязания наших европейских соседей...
-  Кого же вы собираетесь шантажировать? Не надеетесь же вы  лично
беседовать с императрицей Цыси? Ведь Ли Хунчжан далеко...
-  Но  я знаком с доверенным лицом императрицы - главнокомандующим
маньчжурскими войсками Жун Лу.
- Ого, и откуда?
-   Пятнадцать   лет  назад,  Жун  Лу,  назначенный   императрицей
командующим  Новой  полевой  армией,  вместо  попавшего  в   опалу
великого   князя  Гуна,  обратился  в  германскую   и   российскую
дипломатические   миссии  с  предложением   прислать    оружие   и
инструкторов для перевооружения и обучения армии. Тогда я служил в
охране  миссии  и  был  послан к Жун Лу для  показных  стрельб  из
винтовок  Бердана, которые были в то время у нас на вооружении.  Я
отлично  выполнил  упражнения и Жун Лу попросил меня  научить  его
стрелять.  Ежедневно  в  течении двух  недель  я  проводил  с  ним
занятия.  Жун  Лу  научился неплохо стрелять, а меня  он  наградил
атласным  халатом с иероглифом "Счастье" на груди.  Дома  в  Кяхте
лежит, - улыбнулся Минаев.
- И вы думаете, что он вас запомнил? - с сомнением спросил Гирс.
-  Обязательно. Я, по молодости лет и служебному рвению, обходился
с  ним  как  с  солдатом-новобранцем, был весьма строг,  заставлял
помногу  раз  выполнять  упражнения, а он терпеливо  выполнял  мои
распоряжения. Нет, забыть меня он не мог никак. Психологически это
невозможно. Давно замечено, что сам процесс обучения военному делу
персонифицируется в преподавателе, и тот невольно  закрепляется  в
памяти.
-  Хорошо,  предположим,  что  он помнит  вас.  А  захочет  ли  он
разговаривать с вами, не отправит ли сразу в тюрьму?
- Он умный человек и понимает, что я пришел в качестве посредника.
D`  и  любопытно ему будет узнать, что я имею через  него  сказать
императрице.
-  Тогда,  -  чуточку  поколебался посланник Гирс,  -  для  полной
гарантии  успеха вашей миссии, не забудьте добавить, что в  случае
разгрома  Посольского  городка и гибели  его  обитателей,  державы
потребуют  значительных  территориальных  уступок  и  колоссальной
контрибуции.  А  Россия - всей Маньчжурии! И им, маньчжурам,  есть
над чем задуматься.
-  А  как вы собираетесь проникнуть в Китайской город и в дом  Жун
Лу?
-  Встану  на  скользкий путь подпоручика Ивашникова, -  засмеялся
Минаев. - Немножко грима, фальшивая коса, плюс вера в удачу. Ночью
по  каналу Юй-хэ проберусь под стеной в Китайский город и за день-
другой,  а  Жун Лу должен быть в Пекине, постараюсь встретиться  с
ним и прежним путем вернусь назад.
- Ну,  удачи..., - резюмировал господин Покотилов.
-   А  Ивашникова  придется  послать  в  Тяньцзин  к  Воронову   с
предупреждением о приказе императрицы Цыси генералу Не, - господин
посланник беспокоился и о десанте.
- Приказ генералу Не уже доставлен, - не согласился Покотилов, - а
вот  попытаться убедить его не проявлять излишнего  рвения  в  его
исполнении,  было бы желательно. Будем надеяться,  что  полковнику
Воронову это удастся.

Глубокой ночью Минаев и Ивашников притаились у мостика через канал
Юй-хэ,  дожидаясь,  пока сидевшие на стене ихэтуани  угомонятся  и
ослабят  бдительность.  Факелы на стене  ярко  горели  и  освещали
пересохший канал, и,  покамест, пытаться  пробраться по  нему  под
стеной, нечего было и думать. Душно пахло травами, звенели цикады,
а  за  оградой близкой американской миссии коротавшие ночь солдаты
негромко пели,
- In the city of Peking, with its ancient walls of brick
And its streets for mud and filth afar renowned,
We have been besieged for weeks,
By a beastly Chinese trick.
And the buildings all around us burnt to ground.
    Tramp, tramp, tramp, the troops are marching.
    Cheer up, Comrades - they will come.
    And beneath our various flags,
    We shall breath fresh air again