провинций. А в царствование Цзяциня восстание из провинций Сычуань
и  Шаньси  перекинулось  ещё  на четыре  провинции.  И  упомянутых
мятежников  удалось  уничтожить  лишь  силами  всей  империи.  Но,
сравнивая   ихэтуаней   с  мятежниками  тех   времен,   приходится
сознавать, что первые - болезнь внутренняя,  тогда как последние -
внешняя.  Дело в том, что тех мятежников все, от правительства  до
простого  народа  признавали  за  бунтовщиков,  а  нынешних   даже
некоторые  сановники  считают  за  верноподданных,  но  ничуть  не
изменников.  Есть и такие, - Сюй Цзин-чэн легонько  качнул  бритым
подбородком  в сторону Жун Лу, - кто, считая их за мятежников,  не
выражает прямо своего мнения. Как министр Цзунли-ямыня, я принимаю
иногда  иноземных посланников и сам наношу визиты в их миссии.  Да
вот,  буквально  на  днях,  посланники прибыли  в  Цзунли-ямынь  с
требованием восстановить железнодорожное сообщение с Тяньцзином...
-  Проговорился,  -  злобно захихикал за  креслом  императрицы  Ли
Ляньин, - рыба знает, какую воду пьёт!
Сказано  было тихо, но Сюй Цзин-чэн, видимо, услышал,  потому  что
внезапно замолчал и склонил голову.
Тут заговорил Юань Чан, - Нуцай считает, что ихэтуани давным-давно
были  бы  уничтожены, если бы в самом начале бунта  было  поручено
какому-нибудь опытному военачальнику подавить восстание. Они  ведь
не  имеют  ни ружей, ни пушек, не знают строя и увлекают  к  бунту
других негодяев под предлогом воззвания "Ху Цин, ме янь!", то есть
поддержим  нынешнюю династию Цинов и уничтожим заморских дьяволов.
Ю Сянь, бывший губернатор Шаньдуна, потакал боксерам, Юй Лу, вице-
губернатор  Чжилийской провинции, не только милостиво обходится  с
ними,  но  даже  и снабжает военными припасами. Не значит  ли  это
снабдить крыльями тигра? А если вдуматься, что означают эти  слова
- Ху Цин, ме янь? Если то, что боксеры готовы жертвовать жизнью за
государство,  это  хорошо. А может быть  и  так,  что  в  нынешнем
затруднительном  для империи положении они, хотя и  простые  люди,
обещают поддержать государство, то ничего нет удивительного,  если
выяснится позднее, что они готовы и уничтожить его...
-  Не  выдумывайте лишнего, - вскричал Дуань, - ихэтуани сражаются
только против иноземцев!
- Не считая себя проницательным и дальновидным, - упрямо продолжал
Юань  Чан, - нуцай находит поселения иностранцев внутри Срединного
государства  невыгодными  для  империи.  Но  все  же  нам  следует
поступать  иначе,  если  мы действительно хотим  выгнать  их  вон.
Сначала   следует   исправить  неустройство  внутри   государства,
nqrnpnfmn   продолжать  сношения со  всеми  государствами,  а  уже
потом,  отыскав удобный случай и повод, начать войну  с  одной  из
наиболее  слабых держав, и тут проявить своё значение  и  мощь.  С
уважением нуцай отнесся бы к тому, кто предоставит план  борьбы  с
иноземцами,  и  считает, что лишь Ли Хунчжан обладает  достаточным
опытом  ведения  сношений с иноземцами, и  способен  не  допустить
захвата страны варварами.
Боялись все. Чувствовалось, что даже Дуань, превозносивший военные
доблести  ихэтуаней,  не  особенно  в  них  уверен.  Ведь  хоть  и
становится  их  все  больше  и больше,  но  они  постоянно  терпят
поражения  - и в Шаньдуне от Юань Шикая, и в Чжилийской  провинции
от  Не  Ши-чэна...  А от иноземцев Срединная империя  уже  столько
натерпелась!  Кто  бы  сейчас  осмелился  взяться  за  исправление
положения?  И  с  какого конца? Давно известно, что  легкомысленно
начатое дело всегда чревато печальными последствиями...
Императрица ещё поколебалась недолго, махнула рукой и крикнула,  -
Передайте Ли Хунчжану моё повеление немедленно следовать в Пекин!
Лицо князя Дуаня скривила гримаса растерянности и ненависти.
-  А  генералу  Не  Ши-чэну  передайте  приказ  остановить  десант
иноземцев,  не пропускать их в столицу. Пусть докажет своё  умение
воевать не только против ихэтуаней, но и против варваров. Очень  я
сомневаюсь в военных способностях ихэтуаней, - добавила она.
- Вы же, - обратилась императрица Цыси к министрам Юань Чану и Сюй
Цзин-чэну, - завтра же отправляйтесь в иностранные дипломатические
миссии и передайте посланникам мое желание, чтобы они обратились к
своим   правительствам  с  требованием  вернуть  иноземный  десант
обратно в Тяньцзин.
- Но телеграфная связь ведь нарушена, - робко возразил Юань Чан, -
и    посланники   не   смогут   передать   это   сообщение   своим
правительствам.
-  Тогда  пусть посылают гонцов в Тяньцзин, - нетерпеливо  махнула
рукой императрица.

А  вечером, перед сном, она сказала Жун Мэй, - Пойдешь  с  ними  и
следи за ними очень внимательно.

На  следующий день Жун Мэй вместе с министрами обошла  английскую,
французскую,  германскую и русскую дипломатические  миссии.  Везде
министры  Юань  Чан и Сюй Цзин-чэн на французском, дипломатическом
языке,   примерно   одними  словами  передали  посланникам   наказ
императрицы.  Но  русскому  посланнику Сюй  Цзин-чэн  говорил  по-
русски, язык он знал, так как раньше был посланником в Петербурге,
и  добавил, что императрица вызвала Ли Хунчжана в Пекин. И  что-то
ещё, упомянув имя генерала Не, но Жун Мэй русский язык не знала  и
фразу не поняла.

Жун  Мэй  подробно доложила императрице о визитах, и  та  осталась
довольна выполненным приказом. Но Ли Ляньин насторожился.
-  То,  что  Сюй Цзин-чэн не сказал о вызове в Пекин  Ли  Хунчжана
англичанам, французам и германцам вполне понятно и объяснимо -  те
не любят Ли, считают его коварным шакалом и, узнай о вызове его  в
Пекин,  постараются  поскорее захватить  город   и  навязать  свои
условия  Поднебесной.  Но  зачем  Сюй  сообщил  об  этом  русскому
посланнику? Надо обдумать. Впрочем, Ли Хунчжану все равно придется
добираться  в  Пекин через Шанхай, да на юге от  глаз  англичан  и
французов  никуда  не скроешься, так что они все  и  сами  узнают.
Сейчас,  до  прибытия Ли, надо задержать иностранцев в  Тяньцзине.
Передай  хушану  Яню,  чтобы именно ихэтуани,  а  не  генерал  Не,
победили иноземный десант. Тогда императрица поверит в их силу. Ты
же,  Жун Мэй, внимательно следи за Сюй Цзин-чэном. Он долго жил  в