Минаев. - Вы офицер, посланы сюда помогать мне, и будете выполнять
приказания по службе.
Жестом  руки Покотилов призвал  молчанию и продолжил, -  Положение
осложняется тем, что ихэтуани установили постоянное наблюдение  за
всеми  жителями  Пекина,  прежде  имевших  какие-либо  контакты  с
иностранными дипломатическими  представительствами и миссионерами.
Поэтому мы лишены возможности передавать с ними поручения  тем,  с
кем  мы хотели бы установить связи. Вы же, Ивашников,  я это помню
по  Сеулу,  обладаете  даром мимикрии,  пардон,  перевоплощения  в
человека восточного...
-  Да,  дипломатические  миссии блокированы  ихэтуанями  и  скорой
помощи    от    наших    десантов    или    усмирения    восстания
правительственными  войсками  мы  не  ждем,  -  вяло   пробормотал
посланник Гирс.
- Более того, - энергично продолжил Покотилов, - сейчас существует
острая  опасность  того,  что правительственные  войска,  особенно
зелено-знаменные,  набираемые  из китайцев,  перейдут  на  сторону
восставших, сформируют регулярные подразделения, обучат,  вооружат
современным оружием, которое хранится и производится в арсеналах в
предостаточном  количестве. Тогда они  уничтожат  не  только  всех
иностранцев,  но  и закроют Китай для западных держав  на  долгие,
долгие десятилетия, если не на века.
-  И  я  смогу  чем-либо  помочь изменить положение?  -  усомнился
Ивашников.
- Для того и вызывали, - кивнул Минаев.
- Слушайте внимательно,  - владел инициативой разговора Покотилов,
-  ситуация  здесь  такова... Несмотря на восстание,  руководимое,
безусловно,  рукой  опытной и властной, центральное  правительство
вполне  может не только контролировать положение, но и  направлять
ход событий в нужное ему, правительству, русло. Маньчжурские армии
вполне  боеспособны и подчиняются Жун Лу, верховному командующему.
Но  в  самом правительстве существует несколько противоборствующих
группировок,  и  мы  не  можем безучастно ждать,  которая  из  них
победит.  Вам, конечно, известно, что два года назад  реформаторы,
поддерживаемые  императором Гуансюем,  попытались направить  Китай
по   пути   привлечения   иностранных  капиталов,   прежде   всего
английских,    и    широкого   внедрения   современных    способов
производства,   транспорта,   связи.   Феодалы-землевладельцы   из
окружения  императрицы  Цыси, да и она  сама,  вовремя  увидели  в
начинаниях  реформаторов опасность для себя  и  разгромили  их,  а
Cs`mq~,  фактически,  посадили под домашний  арест.  Но  опасность
реформизма,  поддерживаемого англичанами, французами и германцами,
сохраняется. В случае смерти императрицы Цыси, а она, увы,  далеко
не  в   юном возрасте, все полномочия власти перейдут к императору
Гуансюю.  В  таком случае полетят головы его противников.  Поэтому
они задумали, было, убийство императора, маскируя его болезнью, но
французы  послали своего врача из дипломатической миссии,  который
не  нашел императора тяжелобольным. Не желая ухудшения и без  того
весьма  напряженных  отношений с державами Западной  Европы,  Цыси
решила,  опять  же  ссылаясь на состояние его душевного  здоровья,
заставить  Гуансюя  отречься от престола,  и  даже  назначила  его
преемником  своего  племянника  Пу Цзюня - сына  князя  Дуаня.  Но
этому воспротивились губернаторы южных провинций, находящиеся  под
сильным влиянием англичан и французов, и, к тому же, располагающие
значительными  вооруженными  силами.  Тогда  Цыси  и  послала   Ли
Хунчжана, личность, безусловно, широко известную, отчасти  в  знак
немилости,  а  главным  образом для  изменения  положения  в  свою
сторону,  губернатором  южных провинций Гуандун  и  Гуанси.  Князь
Дуань,  полный ненависти к иностранцам, в которых он видит главных
противников  возведения  его  сына на драконовый  престол,  горячо
поддерживает ихэтуаней за их лозунг "Смерть иноземцам". К тому  же
он   один   из   крупнейших  феодалов-землевладельцев   и   боится
реформаторов. Вокруг него сплотилась большая группа  маньчжуров из
правящей  династии. Они-то и позволили ихэтуаням войти в  Пекин  и
натравливают  их на разгром сеттльмента дипломатических  миссий  и
уничтожение живущих здесь иностранцев.
-  Более  осторожную  позицию  занимает  группировка  командующего
войсками  Жун  Лу,   приближенного  императрицы  Цыси.  По   нашим
сведениям,  он один из авторов плана умерщвления или отречения  от
трона  Гуансюя,  поэтому и боится прихода того  к  власти.  Но  он
свидетель  оккупации  Поднебесной сорок лет  назад  англичанами  и
французами,  знает  силу  союзных держав,  знает  весьма  скромные
возможности  маньчжурских  и китайских армий  и  опасается  нового
союзного вторжения и захвата Пекина иностранными армиями.  Жун  Лу
колеблется. Душой он всецело на стороне Дуаня, но боится  потерять
не  только  должность,  но  и  голову,  что  может  случиться  при
неминуемом   поражении   ихэтуаней.   Существование   двух    этих
группировок  в  окружении императрицы Цыси, в  общем-то,  на  руку
англичанам и французам. Уже сейчас есть планы карательного  похода
союзного десанта на Пекин. Нас тоже приглашают участвовать в  нем,
да  и  наш  отряд  из  Порт-Артура уже готов. Но  тогда  возникнет
опасность    введения   настойчиво   проталкиваемой   англичанами,
французами  и, особенно, американцами политики открытых  дверей  в
Китай.  Мы не сможем успешно конкурировать с их промышленностью  и
капиталами.  Поэтому мы хотим оказать поддержку третьей,  довольно
сильной группировке в правительстве Китая. Её возглавляют министры
Юань  Чан  и Сюй Цзин-чэн. Воздействовать на них прямо  сейчас  мы
лишены   возможность,  так  как  наш  сеттльмент  уже   блокирован
ихэтуанями и визиты в министерства и дворец невозможны.
-  Вам,  Ивашников, предстоит трудная и опасная миссия.  Китайский
язык  вы  знаете достаточно, чтобы хорошо понимать и быть понятым.
Но знание языка вам пригодится, главным образом, на улицах Пекина,
чтобы  не  быть  легко опознанным ихэтуанями как  иностранец.  Вам
предстоит,   завтра   же,   пройти   в   Цзунли-ямынь,   китайское
министерство  иностранных дел, и встретиться там с секретарем  Сюй
Цзин-чэна. Этот чиновник по имени Тянь Цзин-цин, долгое время  жил
в  Петербурге,  в  то  время, когда Сюй Цзин-чэн  был  посланником
Китайской  империи  в Петербурге и Берлине. Он  достаточно  хорошо
знает  русский язык и имеет перед нами определенные обязательства.
Передайте  ему, чтобы Сюй Цзин-чэн и Юань Чан внушали  императрице