}qj`dp` вступила в связь с германской эскадрой в китайских  водах,
а в Приамурском военном округе объявлена мобилизация.
Императрица бурно обрадовалась.
-   Амитафо!  -  Боже  мой!  Мне  приснился  вещий  сон,  что  мою
опочивальню озарил красный свет и передо мною в пурпурном  одеянии
предстал  сам Чжуго Лян, великий полководец эпохи Трех царств.  Он
опустился на колени, трижды совершил челобитие и сказал,
-   Справедливого выручит добрый дух,
    Поистине чудо явит,
    Частного мужа злым колдунам
    Погубить не хватит сил.Потом он сел на серого журавля верхом, и тот умчал его в небо. Это
божественное знамение!
Старый   трусливый   и  мудрый  Гун  осторожно  прервал   восторги
императрицы, - Нуцай Гун обеспокоен мотивами вмешательства России.
Еще  император  Цзяцин соседа.
-  Всли  верить всему написанному, то лучше и книг  не  читать,  -
махнула  на  него  рукой  императрица. - Не  ваша  государственная
мудрость и воинская доблесть спасли Поднебесную от такого  позора,
а великие боги.
-  Наш  боги  не  властны в землях варваров, -  позволил  себе  не
согласиться  с  императрицей и поддержать Гуна Ли  Хунчжан.  После
трудных переговоров в Симоносеки он едва ходил и его, как мешок  с
рисом,  на  потеху  всем притащили в тронный зал двое  здоровенных
евнухов.
Охваченная  великой  радостью  неожиданного  возвращения  Ляодуна,
императрица  не  обратила внимания на строптивость  смещенного  на
днях  с поста Первого канцлера Китайской империи за крайне тяжелые
условия Симоносекского мирного договора Ли Хунчжана.
-  Глазам  приятно видеть победные знамена, ушам - слышать  добрые
вести, - воскликнула она.
- Нуцай Гун просит выслушать его, - подал голос великий князь Гун.
Императрица высокомерно оглядела стоявших на коленях сановников  и
нехотя кивнула.
-  Нуцай  Гун считает, что здесь не все так просто, и  что  мотивы
благотворительности  трех держав могут быть  следующими...  Россия
строит сибирскую железнодорожную магистраль, и уже соорудила ее от
Волги до Байкала и от Японского моря из Владивостока до Хабаровска
на Эмур-хэ. Сейчас ей предстоит либо огибать Маньчжурию, этот путь
долог  и  тяжел,  либо  направиться  прямиком  через  землю  наших
предков,  а этот путь значительно ближе. Кроме того, Россия  может
опасаться  уже фактически состоявшегося захвата Японией  Южной,  а
затем и   всей Маньчжурии и, как следствие, значительного усиления
грозной хищницы. Германия, стиснутая франко-русским договором 1891
года,   заигрывает   с   Россией,   старается   занять   роль   ее
главенствующей  союзницы  и  имеет тайную  цель  переориентировать
внимание правительства России от европейских дел к азиатским. И не
только  внимание, но и заставить ее настолько глубоко  увязнуть  в
азиатских  делах,  чтобы  у  России не было  материальных  средств
стеснять  Германию на западе. Франция же боится оставить Россию  с
Германией. Ведь в этом случае белый царь может охладеть  к  ней  и
тогда,  при  ее  напряженных  отношениях  с  Англией,  она   опять
останется беззащитной перед Германием. Ведь на сей раз Германия не
удовольствуется французскими провинциями Эльзасом  и  Лотарингией,
как  двадцать пять лет назад, а отберет кусок пожирнее, -  блеснул
знанием истории, географии и текущей международной политики старый
Гун.
Императрица заинтересовалась и велела принести карту.
Великий князь Гун, ползая у карты с палочкой в руке, повторил свои
соображения, преданно и униженно глядя на императрицу.
-  Значит,  от  России  следует ожидать  каких-то  территориальных
притязаний и скорее всего в Маньчжурии?
- Больших, очень больших, ваше величество.
- Вспомним о деньгах! - вскричал ненасытный вор великий князь Цин,
потомок  императора Цяньлуна, тайно презиравший императрицу  Цыси,
но  очень  ее  боявшиеся.  -  Где  нам  изыскать  двести  тридцать
миллионов  ланов  серебра  для уплаты  контрибуции  Японии?  Казна
пуста,  предсказатели обещают голодный неурожайный год   и великие
беды  от  разливов  рек. Значит, и налогов достаточно  собрать  не
удастся.
Но  даже  старческое  брюзжание дряхлых мудрецов,  едва  ползавших
перед троном в своих толстых, несмотря на весеннее тепло, расшитых
золотом халатах, не могло заглушить ликования императрицы.
- Хао, хао, - бормотала она и даже захихикала счастливо, - русские
помогут  нам освободить Ляодун, а за деньгами придется посылать  к
западным  варварам  -  в  Лондон, Берлин и Париж.  Они  достаточно
награбили   в  Поднебесной  и  должны  дать  в  долг,   чтобы   мы
расплатились с Японией.
Этим вечером императрица выкурила две трубки грез.

В  конце  первой луны двадцать второго года правления ГуансюяБольшом  императорском  совете возник  вопрос  о  привилегиях  для
Страны  северных  варваров за ультиматум Японии,  освобождение  от
японцев  Ляодунского  полуострова  и  содействие  в  получении   и
обеспечении займа для покрытия контрибуции. Тогда в России  видели
чуть  ли не спасителя, и некоторые предлагали даже просить  белого
царя  разместить  на  территории  Поднебесной  войска  для  защиты
империи   от   японцев.  Хотя  великий  князь  Цин  и  осмеливался
утверждать, что Россия, со временем, так и сделает, но без всякого
приглашения, чем вызвал великий гнев императрицы Цыси.

Мудрые  Гун и Ли Хунчжан, считавшиеся в Совете великими  знатоками
международной политики, с одного взгляда разгадывавшие  все  козни
рыжеволосых  варваров и умевшие им противостоять /Жун  Мэй  успела
слетать  в Цзин-чжоу-тин и поиграть с сыном, поучить его  великому
искусству охоты на полевых мышей, делающих себе запасы на  рисовом