Несмотря  на свержение  Бреса,  фоморы по-прежнему требовали от племени
богини Дану  уплаты ежегодной  дани  и  присылали  своих  сборщиков податей,
числом  девять  раз по  девять.  Те  явились  на "Балоров  холм"  и  ожидали
появления богов, приносящих  им дань, но  вместо этого увидели,  как к холму
приближается  молодой мужчина. Он скакал верхом на Роскошной  Гриве, жеребце
Мананнана, сына  Лира; на нем сверкали панцирь и шлем  Мананнана, которые не
могло пробить никакое оружие, а в руках у него  были меч,  щит и отравленные
дротики. "Солнцу подобно, - гласит предание, - было  лицо его и роскошь  его
облачения,  так что глаза фоморов были не в силах  выдержать это сияние".  И
неудивительно!  Ибо это был сам Луг, Стреляющий далеко, бог  Солнца -  новый
бог гэльского пантеона. Он напал на  сборщиков податей, присланных фоморами,
и  перебил  их  всех, оставив лишь девятерых,  которым приказал вернуться  к
своим хозяевам и передать им, как расправляются боги с наглецами.
     Это вызвало в подводном королевстве настоящий переполох.
     - Кем же был этот грозный воин? - спросил Балор.
     - О, уж я-то знаю,  -  отозвалась его жена.  - Это, наверное, сын нашей
дочери Этлинн; я даже могу предсказать,  что, раз уж  он решил связать  свою
судьбу  с племенем своего отца, нам  никогда больше не вернуть себе власть в
Эрине.
     Вожди  фоморов  поняли, что расправа со сборщиками  податей, посланными
ими  в  Эрин,  означает,  что  клан Туатха Де Данаан умеет и будет сражаться
насмерть.  Чтобы  обсудить план  дальнейших действий, вожди собрали совет, в
этом совете участвовали  короли фоморов -  Элатхан, Тетра и Индех, сам Брес,
Балор Страшный Удар, Кетхлен  Кривой Зуб,  жена Балора, двенадцать белогубых
сыновей, а также все друиды и вожди фоморов.
     Тем временем Луг  разослал гонцов по всему Эрину,  призывая всех  богов
Туатха Де Данаан присоединиться к нему. На  этот  зов  откликнулся даже отец
самого Луга, Киан, представлявший собой солнечное божество второго  плана  и
бывший  сыном Диан  Кехта, бога врачевания.  Придя на равнину Муиртемне (или
Муиртумне) [1], он заметил трех воинов в полном вооружении, направлявшихся в
его  сторону,  к  нему.  Подойдя  поближе,  он  узнал  в  них  троих сыновей
Туиреанна,  сына Огмы. Их звали  Бриан, Иухар и  Иухарба. Между  этими тремя
братьями  и самим Кианом, а также его братьями Кете и Ку по какой-то причине
возникла скрытая вражда. Киан понял, что очутился в трудном положении. "Если
бы  со мною  были мои братья,  - подумал он про  себя, -  мы задали бы  этим
наглецам хорошую трепку, а теперь  я один, и мне лучше где-нибудь спрятаться
от  них".  Оглядевшись  по  сторонам,  он заметил стадо свиней,  пасшееся на
равнине. Киан, как и все прочие боги, обладал способностью  принимать  любой
облик и,  шлепнув себя волшебной  палочкой, тотчас превратился  в поросенка,
юркнул в стадо и принялся мирно пастись рядом с остальными свиньями.

     [1]  Эта равнина занимает часть  территории  графства  Лут между Бойн и
Дундалком.  В  сагах  героического  цикла эти  места ассоциируются  в первую
очередь с подвигами Кухулина.

     Однако сыны Туиреанна успели его заметить.
     - Что же сталось с тем воином,  который минуту назад направлялся в нашу
сторону по равнине? - обратился к братьям Бриан.
     -  Да, мы тоже видели  его,  - отвечали они. - Но  теперь мы  и ума  не
приложим, куда он мог подеваться.
     -  Значит,  вы  не   проявили   должной  бдительности,  которая  просто
необходима на войне, - заметил старший брат.  - Но я-то отлично знаю,  что с
ним сталось.  Он  шлепнул  себя палочкой друидов и  превратился в поросенка.
Теперь он пасется вон в том стаде, уткнувшись  рылом  в землю, как и  прочие
свиньи. Я даже могу назвать его  имя. Это не кто иной, как Киан, а он,  сами
знаете, наш давний недруг.
     -  Какая жалость, что ему вздумалось превратиться  в свинью, - отвечали
братья. - Ведь эти свиньи тоже принадлежат Туатха Де Данаан, и даже  если мы
захотим перебить их всех, Киан вполне может успеть ускользнуть от нас.
     Тогда Бриан опять упрекнул своих братьев.
     -  Вы  слишком невнимательны, - заявил он, -  если  не  можете отличить
волшебного оборотня  от обычного  зверя.  Ну, ничего, я вас научу. - С этими
словами  он  слегка шлепнул их  своей собственной  волшебной палочкой, после
чего те превратились в огромных косматых псов и тотчас бросились к свиньям.
     Псы-оборотни мигом нашли  оборотня-поросенка и выгнали  его из стада на
открытое место.  Затем Бриан поднял свое  копье  и метнул его  в  поросенка.
Раненый оборотень принялся умолять о пощаде.
     -  Это настоящее злодеяние с твоей  стороны  -  брать в руки  копье!  -
закричал  он  человеческим  голосом.  -  Ты  ведь  знаешь,  что я  вовсе  не
поросенок, а Киан, сын Диан Кехта. Отпусти меня!
     Иухар и Иухарба были готовы отпустить его,  но  их свирепый брат уверял
их,  что с Кианом надо покончить,  даже если он сумеет воскреснуть хоть семь
раз. Тогда Киан решил прибегнуть к хитрости.
     - Отпусти меня, - попросил он, - хотя бы для того, чтобы я смог принять
человеческий облик, прежде чем вы меня убьете.
     - С радостью,  - отозвался Бриан.  -  Мне даже  будет гораздо  приятнее
убить человека, чем свинью.
     Тогда Клан прочитал особое заклинание, сбросил облик свиньи и  предстал
перед братьями в своем настоящем виде.
     - Теперь вы должны сохранить мне жизнь, - заявил он.
     - Даже  и не подумаем, - возразил  Бриан.- Ну,  тогда для  вас настанут
самые тяжелые дни,  которых вы  еще  не знали, - продолжал Киан.  - Если  бы
убили  меня  в  облике свиньи, вам  пришлось бы всего-навсего заплатить цену
свиньи, а  если  вы убьете меня сейчас, то  уверяю вас, что никому и никогда
еще  в этом мире не приходилось  платить  такой огромный  штраф за убийство,
который придется уплатить вам за убийство меня.
     Однако сыны Туиреанна не стали его слушать, сбили его с ног и принялись
швырять  в  него  камни  до  тех  пор,  пока  его  тело  не  превратилось  в
бесформенную массу.  Шесть раз они пытались предать его тело земле, но земля
в ужасе возвращала его обратно. На седьмой раз пашня все-таки приняла его, и
братья придавили его камнями и кое-как засыпали землей. Похоронив Киана, они
отправились  в  Тару.  Тем  временем Луг ждал, когда  же вернется  его отец.
Однако  тот все не приходил,  и Луг решил сам отправиться на  его поиски. Он
нашел следы отца на равнине Муиртемне, а самого Киана нигде не было видно. И
тогда вечная земля, которая была свидетелем убийства,  заговорила  с Лугом и
поведала ему всю  правду. Тогда Луг откопал тело отца и увидел, какую смерть
пришлось ему принять. Затем  он оплакал  отца, опустил его обратно  в землю,
насыпал высокий  курган [1]  и поставил  на  нем  каменный  столбе  памятной
надписью на алфавите огам.