ваемым презрением человека из народа к гнилому интеллигенту: "Тю, - ска-
зал он, - так у нас" в народе, это же всем известно: вся сила в яйцах!"
      Однажды таксист мне выдал неплохую пословицу:
   "Хуем не доебешь - яйцами не дохлопаешь!"
 
   ЯПОНИЯ, ЯПОНЦЫ, ЯПОНСКИЙ ЯЗЫК
 
   Был японец ростом мал,
   Но зато внимателен -
   К дню рождения послал
   Игобану матери.
   Б. Брайнин
      Японская трагедия: отец - рикша, мать - гейша, сын - Мойша.
      На выставке в Сокольниках демонстрировалась японская электроника  бу-
дущего. Люди смотрели на экспонаты и диву давались. Японский  гид  чтото
зажал в кулаке и спрашивает нашего посетителя:
   - Сто у меня в руке? Сто у меня в руке?
   Посетитель решил пошутить:
   - Телевизор!
   - Правильно! А сколько стук?
      Кабинет начальника - хатахама, секретарша начальника - сукахама,  ка-
бинет секретарши - хатасуки, неважно одетая женщина - кимоно-то хуевато.
      Развод по-японски: по просьбе мужа жена сделала себе харакири.
      Я не знаю, как у вас,
   А у нас в Японии
   Семь врачей в пизду смотрели -
   Ничего не поняли.
 
   "ТИПУН ТЕБЕ НА ТВОЙ ВЕЛИКИЙ, МОГУЧИЙ,
   ПРАВДИВЫЙ И СВОБОДНЫЙ РУССКИЙ ЯЗЫК.
 
   Б. Брайнин - И. Раскину
   Беседа Иосифа Раскина с писателем и журналистам Олегом Юлисом
 
   Ю.: Ничего, что твоя машинистка... Как ее зовут?
   Р.: Лиза. Но она далеко не просто машинистка. Это для тебя  весь  мир
состоит из говна, и только ты один да еще Набоков возвышаетесь над  всем
человечеством. Лиза - высокообразованная женщина, знает  в  совершенстве
не один язык... Она олицетворяет собой саму интеллигентность. Ее как ре-
дактора высоко ценят в Институте языкознания и в Институте  востоковеде-
ния... И вообще, Лиза - это уникальное явление. Ну ладно, извини, я тебя
перебил. Я всегда всех перебиваю...
   Ю.: Вот первый вопрос: скажи, пожалуйста, твоя книга, три тиража  ко-
торой издали и еще восемнадцать издадут (а ты всетаки  останешься  таким
же бедным, и твои расходы будут превышать доходы), так вот,  скажи  мне,
пожалуйста: это твой ребенок? Я говорю о книге. В какой  мере  это  твое
детище?
   Р.: Попробую ответить. Меня иногда спрашивают: почему на  обложке  ты
пишешь свою фамилию, там авторы Арканов Жванецкий, Губерман... Там  Иса-
ковский... Но это мое детище, потому что я вставляю в эту  книгу  только
то, что прошло через меня. Это моя жизнь. Там  песни  о  Сталине  времен
войны, которые мы пели...
   Ю.: Скажи, пожалуйста, твоя жизнь уродлива?
   Р.: Конечно, уродлива! Но она моя. Я думаю, что в XX веке жизнь любо-
го человека в любой стране почти всегда уродлива.  Мне  кажется,  что  в
XVIII и XIX веке были жизни более удачные и менее удачные, но  они  были
не так уродливы, как наши.
   Ю.: Жизнь Христа не кажется тебе уродливой?
   Р.: Я ее не знаю.
   Ю.: Ты веришь, что это исторически существовавший человек?
   Р.: Конечно! Я убежден в этом.
   Ю.: И во воде он ходил? Яко посуху?
   Р.: А можно анекдотом?
   Ю.: Конечно.
   Р.: Христос ведет своих учеников по воде, яко посуху. К нему подходит
апостол Андрей и говорит: "Учитель, там Петр тонет". А Христос  говорит:
"Передай ему, пусть не выебывается, а идет, как все, по камушкам".
   Ю.: Так-то ты веришь!.. Скажи, а жизнь твоей жены уродлива - ну  хотя
бы потому, что она с тобой связала судьбу?
   Р.: Да.
   Ю.: Ты себя чувствуешь виноватым перед ней?
   Р.: Ты знаешь, и да и нет... У женщин есть великий инстинкт. Два инс-
тинкта правят жизнью на этой земле: инстинкт мужчины - это инстинкт еба-
ря, добытчика, хозяина, и инстинкт женщины - инстинкт материнства,  инс-
тинкт разума. Женщина всегда более расчетлива,  более  разумна.  Мужчина
более страстен, более честен в чувствах. Он может выебать бабу и  забыть
через минуту. Женщина - нет. Я думаю, что моя жена ошиблась  во  мне  во
многом, но во многом не ошиблась. Думаю, что ее жизнь можно назвать нем-
ножко несчастливой, но она не уродлива. Знаешь,  жизнь  уродлива,  когда
человек уродлив.
   Ю.: Прекрасно! Остановимся на этом. Ведь это прямо афоризм Ларошфуко.
А скажи, пожалуйста, анекдоты нужны, потому  что  они  заставляют  людей
смеяться?
   Р.: Нет. Главное, почему я собрал эту книгу: анекдоты в XX веке, осо-
бенно в нашей стране, - это квинтэссенция мудрости...
   Ю.: Но смеяться они тоже заставляют?
   Р.: И смеяться, конечно.
   Ю.: И смеяться. Жизнь безобразна и уродлива, но над ней можно и  сме-
яться, а не только огорчаться и плакать.
   Р.: У меня был когда-то приятель, немного похожий  на  тебя.  Он  был
потрясающе умный, совершенно необычный, и в то же время он  был  ужасный
человек. Он считал, что ему все позволено, что все люди - говно,  а  вот
он - это он. И вот мы както с ним  говорили,  это  было  лет  30  назад,
что-то о советской власти, о политике. И он говорит:  "Знаешь,  если  ты