В июне 1888 г. 29-летний Вильгельму наследовал трон своего отца. Однако молодой монарх не обладал к тому времени ни соответствующими знаниями, ни личными качествами. Его отец отмечал "его склонность к слишком поспешным и скороспелым суждениям". "В его знаниях еще много пробелов, - писал он Бисмарку, - до сих пор ему не хватает необходимых основ. Поэтому совершенно необходимо пополнить и усовершенствовать его знания". Бисмарк, в свою очередь, считал, что Вильгельм не проявляет "склонности к усидчивому труду" 

Тем не менее Вильгельм II воспринимал себя как нового, "еще более великого", Фридриха II. Еще до восшествия на престол, поздравляя рейхсканцлера с Новым годом, он писал ему: "...если суждено разразиться войне, не забывайте, что всегда наготове рука и мечу того, чьим предком был Фридрих Великий, один боровшийся с втрое большим количеством врагов, чем их имеется в настоящее время у нас, и что 10 лет упорной военной подготовки не пропали для него даром!
В остальном - "Цольре зовет на бой!" Во всяком случае, от Фридриха Вильгельма I он, несомненно, усвоил пристрастие к "длинным парням". Почти все флигель-адъютанты кайзера были необычайного роста - около 6 футов и выше.
Вильгельм II окружил себя поклонниками и советчиками, пытавшимися - прямо или косвенно - противодействовать внутренней и внешней политике рейхсканцлера Бисмарка. Свои особенно тесные связи с офицерским корпусом сам Вильгельм II объяснял той значительной ролью, которую сыграл "в подборе окружения" монарха его бывший начальник генерал фон Ферзей. К ближайшим "соратникам" кайзера принадлежали, в частности, Г. фон Луканус - новый шеф гражданского кабинета- и генерал В. фон Ханке - шеф военного кабинета. Своего друга Вальдерзее Вильгельм уже 14 августа 1 888 г. назначил начальником генерального штаба.
Верхушка немецкого бюргерства, особенно разбогатевшие промышленники, в своем образе жизни подражали офицерам-дворянам и стремились сами стать дворянами. Бисмарк и в еще большей степени Вильгельм II поддерживали эти устремления. Кайзер приближал ко двору магнатов индустрии, банковского и торгового капитала. В его окружение входили такие крупные промышленники, как Крупп, Карл Фердинанд фон Штумм-Хальберг, Гвидо Хенкель-Доннерсмарк, банкиры Артур фон Гвиннер и Карл Хельферих от "Дойче банк", и происходившие обычно из прусских юнкерских фамилий офицеры и представители высшей бюрократии. К ним относилось и значительное число богатых еврейских семей, большей частью перешедших в христианство до получения дворянства. Хотя были и исключения. Так, банкир Герсон Блейхрёдер был возведен во дворянство, сохранив свое иудейское вероисповедание.


Однако положение этих еврейских семей в консервативном высшем обществе Германской империи оставалось весьма неустойчивым. Тот факт, что кайзер принимал и прислушивался к советам Баллина, Эмиля и Вальтера Ратенау, Карла Фюрстенберга, Артура Заломонзона или Макса Варбурга, отнюдь не исключал того, что в придворных кругах, среди министров, высшего чиновничества и офицерства процветал скрытый антисемитизм. Вместе с тем, занимая во внутриполитических вопросах либерально-консервативные или даже частично - леволиберальные позиции, эти ассимилированные еврейские семьи активно поддерживали программу германской империалистической "мировой политики".
Как никакой другой конституционный монарх того времени, Вильгельм II верил в то, что он - государь "милостью Божьей". Для него было поистине невыносимо, что Бисмарк как бы "препятствовал" неограниченному осуществлению им своих императорских прерогатив. Уважая старого канцлера, кайзер с самого начала собирался в будущем править единолично. Еще в 1887 г. он дал понять одному из особенно близких к рейхсканцлеру министров, что князь Бисмарк еще будет нужен на своем посту некоторое время, но позднее монарх "возложит" бремя власти на себя. Как некоторые статссекретари, так и прусские министры поддерживали план Вильгельма лишить Бисмарка власти постепенно. Усиление господства крупного капитала, рост экспансионистских устремлений монополистической буржуазии, безуспешность политики подавления революционного рабочего движения сделали правительственный курс Бисмарка неустойчивым и в конечном счете привели к его отставке в 1890 г.
Отходя еще со времени стачки рурских горняков 1889 г. от бисмарковской политики открытых репрессий против рабочего класса, кайзер после ряда безуспешных попыток "поймать на удочку" рабочее движение мнимо либеральными и социально-политическими уступками, стал занимать в отношении него все более жесткую позицию. В значительной мере личную волю кайзера отражали законопроекты об усилении армии (1892-1893), о государственном перевороте (1894-1895), направленном против социал-демократии, проект закона о каторжных тюрьмах(1898-1899). Его заявление на банкете в мае 1891 г.: "В стране лишь один господин - это я, и другого я не потерплю" или сделанная им в сентябре того же года в "Золотой книге" ратуши в Мюнхене запись: "Воля монарха- высший закон" - в условиях обострения противоречий внутри господствующих классов отражали стремление Вильгельма II установить в стране систему "личного правления". Одно время он подумывал даже об упразднении поста имперского канцлера вообще.
В своих многочисленных выступлениях, как бы "обосновывая" и оправдывая свою абсолютистски-монархическую миссию, Вильгельм II поначалу наводил подлинный страх на всю Европу, которая постоянно ожидала то государственного переворота в Германии, то ее нападения на кого-либо из соседей.
В феврале 1894 г. на банкете в Бранденбурге он говорил об убежденности династии Гогенцоллернов в том, что сам Бог возвел ее на престол и что только перед Богом и своей совестью она отчитывается о деяниях, совершаемых ею исключительно для блага отечества. В августе 1897 г. о своем деде, первом германском императоре, он заявил в Кобленце: "Нам всем, а особенно нам, правящим государям, он оставил в наследство жемчужину, которую мы обязаны хранить и считать священной, а .именно - монархию милостью Божьей, монархию с ее тяжелыми обязанностями, работой, нескончаемыми трудами и страшной ответственностью перед Создателем... В сознании этой ответственности и сознании того, что он является орудием Господа, этот великий император шел по своему пути, исполненный смирения" Кайзер "славился" сомнительным пристрастием к разного рода непристойным и грубым шуткам. Так, однажды в библиотеке он так долго щипал и пинал молодого герцога Саксен-Кобургского, что тот разразился слезами 

Будучи болтливым, напыщенными тщеславным, весьма неустойчивым в своих настроениях, Вильгельм II прикрывал свою посредственность помпезностью императорского двора, причем "солдатская" грубость и крайняя нетактичность сочетались в нем с утонченной любезностью и доброжелательностью, если этого требовали обстоятельства. С особым удовольствием Вильгельм II использовал "сочные" выражения по адресу депутатов рейхстага, называя их "отребьем без отечества" или утверждая, что "немецкий парламентарий со временем становится свиньей". "Пусть скорее придет тот день, - заклинал кайзер, - когда гренадеры-гвардейцы со штыком и барабаном очистят помещение (рейхстага)".
Своего мнения о депутатах он не скрывал и от русского царя, с которым годами обменивался родственными посланиями. "Мой рейхстаг ведет себя настолько скверно, насколько это вообще возможно, он постоянно колеблется между социалистами, подталкиваемыми евреями, и ультрамонтанами-католиками; обе партии, насколько я понимаю, скоро созреют для того, чтобы всем вместе быть повешенными" Для так называемого "личного правления" Вильгельма известные трудности возникли в период канцлерства Леофон Каприви, однако с приходом на пост главы правительства находившегося в преклонных годах и лишенного всякой инициативы Хлодвига Гогенлоэ-Шиллингсфюрста вмешательство кайзера в имперскую политику достигло наивысшей точки.


В поведении кайзера современность вполне закономерно уживалась со средневековыми традициями. Поддерживая развитие новых отраслей промышленности и новой технологии, являясь энтузиастом строительства грандиозного военно-морского флота и проведения "мировой политики", Вильгельм II оставался приверженцем прусско-монархической политической концепции. Это было обусловлено тесной взаимосвязью консервативно-юнкерских интересов с развитием монополистического капитализма и империалистических тенденций в стране.
На руководящие посты в империи пришли люди, тесно сотрудничавшие с Вильгельмом II. Так, в 1897 г. Бернхард фон Бюлов стал статс-секретарем ведомства иностранных дел, а в 1900 г. - рейхсканцлером; в 1897 г. статс-секретарем военно-морского ведомства (морским министром) становится адмирал Альфред Тирпиц. Происходила консолидация сил, выполнявших волю господствующих классов, официальными представителями которых выступали кайзер, канцлер и имперское правительство.
Характерной для экспансионистской линии кайзера, борца против "желтой опасности", была пресловутая "гуннская речь", с которой он обратился 27июля 1900 г. к немецким войскам, отправлявшимся на подавление народного восстания в Китае: "Никому не давать пощады! Пленных не брать!.. Как тысячу лет назад гунны под предводительством своего короля Этцеля создали себе имя, которое еще и сегодня в преданиях и сказках свидетельствует об их могуществе, так и само слово "немцы" на тысячу лет вперед должно быть представлено вами в Китае таким образом, чтобы китаец никогда даже не осмелился косо посмотреть на немца! "Позднее из Китая стали приходить письма немецких солдат, в которых сообщалось о зверствах, совершаемых там с благословения кайзера германским милитаризмом.
Резкое усиление влияния монополистической буржуазии в структуре государственной власти в Германии сочеталось со стремлением правящих кругов в интересах обоих эксплуататорских классов ограничить непредсказуемое вмешательство кайзера в проведение политического курса и приспособить монархию к парламентским формам правления.
В новых исторических условиях Вильгельм II по существу активно поддерживал правительственную линию, внося весомый вклад как в осуществление "политики сплочения" господствующих классов внутри страны, таки в развертывание германской экспансии на мировой арене. Так, кайзер, слывший большим любителем морских путешествий, содействовал развязыванию первого марокканского кризиса, высадившись по настоянию Бюлова в Танжере, где произнес вызывающую речь, потребовав для Германии равных с другими державами прав в Марокко.
Это, однако, не исключало и самовольных выходок монарха в духе его "личного правления". Например, в 1908 г. английская "Дейли телеграф" опубликовала интервью Вильгельма II, в котором содержались лицемерные попытки втереться в доверие к Англии, рисовалась фантастическая картина будущего развития международных отношений, содержались выпады против Японии, России и Франции. Это интервью вызвало такой взрыв возмущения в политических сферах страны, что даже буржуазные партии потребовали принятия каких-то мер для исключения впредь подобных инцидентов.
За аферой с "Дейли телеграф" последовал весьма характерный эпизод в ближайшем окружении кайзера. Стремясь развеять его дурное настроение, шеф военного кабинета, генерал фон Хюльзен-Хэзелер, изображая из себя балерину, скончался от сердечного приступа.
Вильгельм II нес большую личную ответственность за экспансионистский внешнеполитический курс, связанный с риском развязывания мировой воины и прямой подготовкой к ней, хотя временами у него и возникали сомнения относительно возможных последствий "мировой политики" для Германии и династии Гогенцоллернов.
Своим главным союзником кайзер считал Австро-Венгрию, многонациональное государство, фактически уже обреченное на распад. Он то вел переговоры с Англией, надеясь сделать ее союзницей Германии в борьбе против России, то с Россией о союзе против Англии. Предметом его особой ненависти была Франция. Натравливая державы друг на друга, кайзер стремился с помощью шантажа добиться от них политических уступок или территориальных "компенсаций". В конечном счете кайзеровская Германия, восстановив против себя все великие державы, за исключением Дунайской монархии, по существу оказалась в международной изоляции.
В декабре 1912 г. кайзер собрал военный совет, на котором было принято решение об осуществлении военным путем германских экспансионистских устремлений в течение ближайших полутора лет. На следующий день кайзер отдал распоряжение - с помощью прессы объяснить народу, насколько велики национальные интересы Германии, которые будут поставлены на карту в случае войны из-за австро-сербского конфликта.
После убийства в Сараево эрцгерцога Франца Фердинанда Вильгельм II выступил в .роли одного из главных поджигателей войны, оказывая Австро-Венгрии всемерную поддержку против Сербии и России. В то же время, продолжая разыгрывать роль "кайзера мира", в конце июля 1914 г. Вильгельм II неожиданно выступил с заявлением, что после ответа Сербии на ультиматум больше нет никакой причины для начала военных действий. 4 августа, сразу же после развязывания войны, инициатором которой стал германский империализм, он провозгласил: "Я не знаю больше никаких партий, я знаю только немцев". Изображая из себя якобы стоящего над классами высшего представителя государственной власти, он выступал под лозунгом националистического "единства народа".
В годы первой мировой войны Германия потерпела сокрушительное поражение. Монарх безоговорочно следовал решениям и рекомендациям генерального штаба и имперского кабинета. Еще летом 1914 г. Вильгельм II был уверен, что через каких-нибудь восемь недель война завершится победой Германии. Но его надежды на "блицкриг" не оправдались. Война продолжалась более четырех лет, приведя страну к полному истощению.
Ноябрьская революция 1918 г. свергла династию Гогенцоллернов и других немецких князей. Революционные события заставили Вильгельма II срочно покинуть Берлин. Он отправился в находившуюся на бельгийской территории ставку, надеясь опереться на армию. Однако и германский генералитет, и рейхсканцлер принц Макс Баденский сознавали неизбежность его отречения. На состоявшемся в ставке совещании генералов и старших офицеров большинство присутствовавших заявило, что за кайзером не пойдет. 8 ноября Макс Баденский имел длительный телефонный разговор с кайзером, убеждая его принести "добровольную жертву" и отречься от престола. Однако Вильгельм II продолжал колебаться, еще надеясь сохранить прусскую корону. В ночь на 10 ноября Вильгельм II бежал в Нидерланды. Формальный акт об отречении он подписал лишь 28 ноября 1918 г.
В ходе революционных боев1918-1919 гг. звучало требование о "создании революционного трибунала для суда над Гогенцоллернами и другими виновниками войны". Однако державы-победительницы не стали настаивать на выполнении положений Версальского мирного договора, предусматривавших привлечение к судебной ответственности бывшего германского кайзера, виновного, как говорилось в тексте договора, "в высшем оскорблении международной морали и священной силы договоров".
Имущество бывшего кайзера было перевезено в Нидерланды в 58 железнодорожных вагонах. В Нидерландах Вильгельм приобрел старинный замок XIV в., бывшую собственность епископа Утрехтского, в котором и прожил два десятка лет. Вывезенного из Германии имущества ему хватило на оплату и приведение в порядок замка и парка, на организацию археологического фонда, основание клуба теологических исследований. Вильгельма обслуживало 60 человек прислуги и садовников.
В серебряном зале замка было размещено фамильное серебро. Здесь находилась великолепная коллекция старинных картин, редкой мебели, в том числе два стула с золотыми гвоздями. На одном из них любила сидеть жена Вильгельма II Августа Виктория. После ее смерти в 1921 г. бывший кайзер женился на принцессе Гермине фон Рейсе, вдове принца Шёнайх-Каролата (умерла в советской зоне оккупации в 1947 г.).
Вильгельм II скончался 4 июня1941 г. и похоронен в мавзолее, расположенном возле замка 

Гогенцоллерны и нацизм

В Германии продолжала сохраняться угроза реставрации монархии. Сторонниками Готенцоллернов оставались юнкеры и другие представители высшей аристократии, многие промышленные магнаты, высокопоставленные чины гражданской администрации, реакционное офицерство и генералитет, "кондотьеры" добровольческого корпуса. Даже среди руководителей германской социал-демократии были деятели, выступавшие за установление в стране конституционной монархии британского типа. Ф. Эберт, например, считал, что власть можно было бы передать одному из сыновей Вильгельма II, за исключением разве что распутного кронпринца. Однако военно-монархический путч Каппа - Лютвица, происшедший в марте 1920 г., окончился полным поражением заговорщиков.
На судебном процессе 1924 г. в Мюнхене главарь германского фашизма Гитлер заявил: "Судьба Германии - не в республике или в монархии, а в содержании этой республики или монархии. То, против чего я борюсь, - это не государственная форма, как таковая, а ее позорное содержание". Позднее Гитлер заверил, что не собирается трогать юнкерство, стоящее "на службе отечеству", и добивается "сплочения всего немецкого народа - от кайзеровского сына до последнего пролетария" Еще в 1925-1926 гг. Гитлер убеждал экс-кронпринца Вильгельма (1882-1951), что усматривает "в восстановлении монархии венец своих стремлений". Но это заявление не произвело тогда особого впечатления, так как фюрер, как считала супруга кронпринца, казался еще слишком "жалким". Правда, в 1929 г. вторая жена бывшего кайзера, Гермина, уже сочла нужным приехать на съезд нацистской партии.


Посланный Гитлером в Нидерланды Геринг, считавший себя "аристократом", затронул в беседе с Вильгельмом и его супругой вопрос о возможности возвращения престола Гогенцоллернам. Гитлер, несомненно, был заинтересован в поддержании связей и с экс-кронпринцем, придававшим нацистской партии все большее значение по мере роста ее популярности среди избирателей. Два младших брата кронпринца уже несколько лет носили форму штурмовиков.
Летом 1931 г. германский министр оккупированных территорий Г. Тревиранус в течение нескольких часов беседовал с Гитлером, Герингом и четвертым сыном Вильгельма II, принцем Августом Вильгельмом, что явилось началом серии подобных встреч. Август Вильгельм вообще довольно часто появлялся в обществе фюрера, который использовал этого представителя рода Гогенцоллернов для усиления своих позиций в консервативно-юнкерских кругах. После того как Августу Вильгельму однажды досталось в драке, затеянной нацистами со своими политическими противниками, экс-кайзер направил сыну ободряющее послание: "Ты можешь гордиться тем, что стал мучеником этого великого движения" В октябре 1931 г. среди участников Гарцбургской конференции, сыгравшей особую роль в подготовке прихода Гитлера к власти, были и сыновья бывшего кайзера - принцы Эйтель Фридрих и Август Вильгельм.


Потерпев неудачу с попыткой выдвижения собственной кандидатуры на выборах в рейхстаг 1932 г., экс-кронпринц призвал избирателей отдать голоса Гитлеру, неоднократно выступал в поддержку национал-социалистов и побуждал отца заявить о своих симпатиях к фюреру.
В своем "сочинении" "Пруссия должна снова стать прусской" (1932) Геббельс писал, что нацисты преследуют в обновленном виде те же идеалы, к осуществлению которых стремились Фридрих Вильгельм I, Фридрих II и Бисмарк. Монархические организации со своей стороны поддержали установление нацистской диктатуры.
Символичным стало само открытие рейхстага, избранного уже после захвата власти гитлеровцами, 21 марта 1933 г., в гарнизонной церкви Потсдама, у гробниц Фридриха Вильгельма I и Фридриха II. Для проведения церемонии Гитлер и Геббельс выбрали эту дату, потому что именно 21 марта1871 г. Бисмарк открыл заседание рейхстага Германской империи. "День Потсдама", как бы освященный "величием" Гогенцоллернов, означал официальное признание Гитлера германским генералитетом.
27 января 1934г. потсдамский регирунгспрезидент санкционировал проведение торжеств по случаю 75-летня Вильгельма II. Когда же двумя неделями позже, 11 февраля, шеф гестапо принял решение о запрете монархических объединений, оно мотивировалось отнюдь не характером этих организаций, а лишь возможностью их использования "в антигосударственных целях". При выполнении этого решения было предписано избегать даже "видимости ненужной строгости".
Развязав мировую войну, Гитлер оправдывал свою агрессию ссылками на Фридриха II. "Я должен выбирать между победой и уничтожением, - заявил он своим приближенным 23 ноября1939 г. - Я выбираю победу. Величайшее историческое решение, сравнимое с решением Фридриха Великого перед первой Силезской войной. Пруссия обязана своим возвышением героизму одного человека. Тогда ближайшие советчики также были склонны к капитуляции. Все зависело от Фридриха Великого" О том, насколько большое значение в гитлеровской Германии придавалось традициям прусско-германского милитаризма и легенде о Гогенцоллернах как важному компоненту реакционного пруссачества, ярко свидетельствует тот факт, что во время второй мировой войны, в 1943 г., в связи с усилением бомбардировок Берлина и его окрестностей саркофаги с останками Фридриха Вильгельма I и Фридриха II перевезли в более безопасное место. В конце войны они были спрятаны на руднике в Тюрингии, откуда американцы вывезли их в Марбург Семья Гогенцоллернов извлекла из экспансионистской политики гитлеровцев колоссальные прибыли. Значительная часть ее капиталов . была инвестирована в военные отрасли промышленности. По официальным данным, состояние Гогенцоллернов составляло в 1933 г. 18 млн, в 1939 г. - 28 млн и в 1942 г. - 37 млн марок.
Это отнюдь не помешало участникам заговора против Гитлера активно обсуждать вопрос о возможности передачи власти Гогенцоллернам. Так, Попитц, один из главных заговорщиков из числа гражданских лиц, желал видеть на германском престоле кронпринца, но его кандидатуру отвергло большинство заговорщиков. Тогда все участники заговора были убеждены, что из круга вероятных кандидатов на престол, безусловно, должен быть исключен четвертый сын кайзера, принц Август Вильгельм, фанатичный приверженец Гитлера, группенфюрер Сеноеде смерти Вильгельма, старшего сына кронпринца, последовавшей 26 мая1940 г. от ран, полученных в бою во Франции, большинство заговорщиков к лету 1941 г. признало наиболее подходящей кандидатурой на германский трон Лун Фердинанда. Он родился 9 ноября1907 г. в Потсдаме в семье кронпринца Прусского Вильгельма и кронпринцессы Цецилии, урожденной принцессы Мекленбургской. В 1931 г. Лун Фердинанд защитил философскую докторскую диссертацию, а затем несколько лет работал на автомобильных заводах Форда в Дирборне (вблизи Детройта, США), являлся служащим немецкой авиакомпании "Люфтганза". В 1933 г. его старший брат принц Вильгельм за "женитьбу, недостойную его звания" был лишен наследственных прав, в связи с чем Лун Фердинанд в будущем должен был возглавить дом Гогенцоллернов. В 1938 г. он женился на великой княжне Кире, дочери великого князя Кирилла Владимировича.


Луи Фердинанд из всех Гогенцоллернов выделялся своей демократичностью и интеллигентностью. Он сочувствовал оппозиционерам и считался личным другом Рузвельта, поскольку во время свадебного путешествия в 1938 г. по приглашению президента США останавливался в Белом доме 

После смерти отца 20 июля 1951 г. Луи Фердинанд стал главой дома Гогенцоллернов с резиденцией в Хёхингене, в родовом замке Гогенцоллернбург. В 1952 г. он написал первую автобиографическую книгу "Внук кайзера, путешествующий вокруг света", а в 1969 г. - "Историю моей жизни". Он не был лишен и музыкального дарования, сочинив, между прочим, колокольный перезвон для церкви кайзера Вильгельма в Берлине.
С великой княжной Кирой Лун Фердинанд прожил в счастливом браке, принесшем ему семерых детей, тридцать лет. После ее кончины в 1967 г. Луи Фердинанд велел установить саркофаг с ее останками в русской православной часовне, построенной близ замка Гогенцоллернбург. Он частенько приезжал в эту часовню, чтобы, по его словам, "пообщаться со своей бывшей супругой".
Члены дома Гогенцоллернов считали Лун Фердинанда достойным претендентом на германский престол. "Я воспользуюсь таким правом, однако моерешение целиком и полностью будет зависеть от воли немецкого народа", - заявлял он неоднократно.

Гогенцоллерны в наши дни

В конце 1968 г., спустя 50 лет после свержения Вильгельма II, шпрингеровская "Бильд-Цайтунг" выступила за избрание Лун Фердинанда новым президентом ФРГ. Западногерманский историк В. Гёрлиц в статье, помещенной в газете "Ди Вельт" (февраль 1967 г.),отмечал, что "династия Гогенцоллернов уже однажды была символом имперского единства...".
Собравшийся в 1947 г. Совет министров иностранных дел СССР, США, Великобритании и Франции утвердил закон Союзного Контрольного Совета в Германии о ликвидации Прусскогого сударства, изданный 25 февраля того же года. "Прусское государство, - говорилось в законе, - являющееся с давних времен носителем милитаризма и реакции в Германии, фактически перестало существовать". Предпосылкой принятия этого закона являлась полная и безоговорочная капитуляция фашистской Германии, государственно-политическим ядром которой была Пруссия.
С момента утверждения этого закона державами антигитлеровской коалиции Прусское государство прекратило свое существование и в государственно-правовом отношении. Этот юридический акт поставил последнюю точку и на исторических "перспективах" династии Гогенцоллернов. Однако Луи Фердинанд так не считал. Незадолго до переноса останков Фридриха Вильгельма I и Фридриха II из Хёхингена в Потсдам он заявил, что после урегулирования проблем, связанных с объединением Германии, немецкому народу должна быть предоставлена возможность на референдуме решить вопрос об установлении в стране парламентской монархии. Это, по его мнению, могло бы привести к возвращению на престол династии Гогенцоллернов.
Ныне в ФРГ о монархии вспоминают лишь в связи с кончиной того или иного из наследников последнего германского императора. Так, осенью1994 г. пресса ФРГ сообщила о смерти в своем доме в Бремене 86-летнего внука Вильгельма II, главы дома Гогенцоллернов, Лун Фердинанда, принца Прусского. 8 октября 1994 г. в Берлине состоялась официальная церемония его похорон.
Много лет назад Луи Фердинанд избрал своим преемником сына, носившего такое же имя 

ГРЕЦИЯ

ДИНАСТИЯ ШЛЕЗВИГ-ГОЛЬШТЕЙН-ЗОНДЕРБУРГ-ГЛЮКСБУРГ

В октябре 1862 г. был свергнут король Греции Оттай I, принадлежавший к немецкой династии Виттельсбахов. На вакантный престол оказалось несколько претендентов, за которыми стояли великие державы. Кандидатура Николая Максимилиановича, герцога Лейхтенбергского, была угодна как Александру II, так и Наполеону III: он приходился внуком Николаю I и Евгению Богарно. Англия выдвинула кандидатом второго сына королевы Виктории, принца Альфреда, но этот кандидат не устраивал ни Россию, ни Францию. 
Единственным кандидатом, который устроил великие державы, стал принц Кристиан Вильгельм Фердинанд Адольф Георг Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбургский, второй сын будущего датского короля Кристиана IX, в то время наследника престола. Сестра принца только что вышла замуж за принца Уэльского, наследника английского престола