запада на Польшу напал шведский король Карл X, уничтожая все огнем и
мечом. Число евреев, погибших между 1648 и 1658 годом, составило более
100000 человек. Но период ужасов на этом не закончился. Последовал длинный
ряд местных беспорядков, гонений, обвинений в ритуальных убийствах.
Последних было так много, что они вызвали вмешательство самого папы
римского, который после тщательного расследования объявил обвинения в
ритуальных убийствах совершенно необоснованными. В 1768 году на Украине
вновь взбунтовались банды гайдамаков, и их зверства ничем не уступали тем,
которые совершали за 120 лет до них казаки Хмельницкого.
  Результатом всего этого явился полный крах польского еврейства. Центр
еврейской жизни переместился на север, и Волынь и Подолия уже никогда не
играли в еврействе той роли, какую они играли до 1648 года. Решения,
принимавшиеся на ряде собраний Совета четырех земель, отражают напряженное
положение, в котором очутилась Польша. Постоянно росли налоги на евреев,
законы ограничивали расходы на семейные празднества и даже число свадеб.
  Не менее важным были отголоски этих событий вне Польши. Вся Европа
познакомилась с несчастными, бежавшими от ужасов казацкого террора. В
связи с не прекращавшимися гонениями в Польше и ввиду невозможности
оправиться от экономического краха, тонкая струйка эмиграции из Польши
хлынула в 1648 году неожиданным наводнением и превратилась в постоянный
поток. С конца XI до конца XV века поток еврейского переселения двигался
на восток - из Франции, Испании и с берегов Рейна в Турцию и Польшу. Затем
примерно полтора столетия держалось равновесия. После зверств Хмельницкого
маятник качнулся в обратном направлении, на запад. Это продолжалось с
различной интенсивностью почти три века, пока совершенно не изменило карту
еврейского расселения.
  5. Между тем повсюду, даже в Германии, стали возникать новые типы евреев.
После окончания Тридцатилетней войны в этой стране начал развиваться новый
тип государства: подлинно независимое (поскольку власть императора
превратилась в чисто номинальную), сильно централизованное, с совершенной
организацией, бравшее пример с Франции. Правители этих новых абсолютных
монархий брали себе на службу людей отовсюду, даже с "Еврейской улицы". Во
время войны евреи были незаменимы как поставщики, снабжавшие армию всем
необходимым; в мирное время они были бесценными финансовыми советниками.
Евреи всегда были нужны для того чтобы доставать деньги для королевской
или герцогской казны, военное или мирное снаряжение для нового
мероприятия, драгоценности для фаворитов двора. Поэтому почти в каждом
германском государстве, независимо от его отношения к евреям вообще,
имелись один-два "придворных еврея", оказывавших услуг; самому монарху и
его окружению.
  История немецкого еврейства этого периоде отмечена такими людьми, как Якоб
Басеви .(1580-1634) из Праги, первый еврей, возведенный в дворянство; как
Самсон Вертгеяиер (1868-1724) из Веаы, главный поставщик при дворах Вены,
Майнца, Пфальцграфства и Тревеса, отвечавший за снабжение австрийской
армии в войне за испанский престол; как Иосиф Зюсс Опенгейи (ум. в 1738),
известный просто как "еврей Зюсс", который некоторое время - до своей
трагической гибели - пользовался огромным влиянием при вюртембергском
дворе.
  Помимо этих эмансипированных "придворных евреев", на которых не
распространялись никакие ограничения и которые зачастую пользовались
таким, же влиянием, как любой христианин подобного ранга, в Германии
появились многочисленные евреи - ювелиры, ремесленники, граверы, - которым
на какой-то ограниченный срок даровались особые привилегии и освобождение
от ограничений, распространявшихся на основную массу их единоверцев. Ниже
всех этих категорий находилась беднота, запертая в гетто, отмеченная
особым знаком, вынужденная платить особые налоги и заниматься самыми
презренными профессиями, ущемленная в самых священных и основных правах
человека.
  Иногда вдруг реакция торжествовала в форме, более подходившей к XII или
ХIII веку, чем к началу нового времени. Так, в 1870 году влияние
императрицы испанского происхождения, воспитанной иезуитами, привело к
временному изгнанию евреев из Верхней и Нижней Австрии. Подобным образом в
1746 году под предлогом обвинения в предательстве, выдвинутого против
евреев в Эльзасе, к изгнанию были приговорены bх единоверцы в Чехии, в
частности знаменитая пражская община. Но тут произошло событие, не имевшее
ранее прецедента в истории Европы. В дело вмешались полуэмансипированные
евреи Лондона и Амстердама. Благодаря их усилиям, английское и голландское
правительства через своих дипломатов обратились к императрице с просьбой
из соображений гуманности пересмотреть свое решение. Этот эпизод показал,
что как бы евреи ни были унижены, они во всяком случае являются людьми, к
которым следует применять обычные человеческие нормы и по просьбе которых
цивилизованные правительства Запада были готовы в случае надобности
оказать мягкий нажим.
  С древнейших времен раввины были убеждены в том, что мессия придет
спасать свой народ в самый темный час перед рассветом, когда условия жизни
станут наихудшими. Время от времени очередная волна гонений, казалось,
подтверждала эти условия, и претендентов на роль мессии всегда хватало.
Однако никогда обстоятельства не казались более подходящими для пришествия
мессии, чем в середине XVII века. Во всем мире не было спокойного уголка.
Костры инквизиции еще омрачали своим дымом чистое небо Испании и
Португалии. Недавняя резня, проведенная казаками Хмельницкого в Польше и
на Украине, - крупнейшая трагедия подобного рода за последние десятилетия
- наполнила Европу нищими беженцами. К тому же каббалисты Сафеда, дни и
ночи размышлявшие о сроках и характере окончательного избавления, сделали
это основным занятием каждого богобоязненного еврея.
  В это время в Смирне в Малой Азии жил некий молодой человек, лет двадцати
с небольшим, по имени Шабтай (Саббатай) Цви. Он попал под сильное влияние
каббалистической школы. Его друзья с уважением отмечали, как он
самобичеванием умерщвлял свою плоть и постоянно, летом и зимой, купался в
море. Он обладал очень выразительным лицом и большой притягательной силой.
Постепенно к нему стали относиться с почтением, граничащим с
благоговением. В конце концов он сам пришел к убеждению, что является не
кем иным, как долгожданным мессией, и по возвращении из поездки в
Иерусалим в 1665 году он открыто объявил себя мессией. В Европу, Азию и
Африку полетели письма, провозглашавшие начало лучших времен. Повсюду
весть о скором избавлении встречалась ликованием.
  Восторгу масс не было границ. Во всех синагогах читались молитвы за "царя
и господина нашего, святого и праведного Шабтая Цви, помазанника Божия".
Многие ударились в аскетизм, стали каяться и умерщвлять плоть. Срочно
женили и выдавали замуж подростков, чтобы у них появились дети, в которых