украшения и не искали бы любого повода завести войну. Авлу Плавтию он
назначил даже овацию, а когда тот вступил в Рим, то он вышел ему навстречу
и сопровождал на Капитолий и с Капитолия, шагая по левую руку от него98. А
Габинию Секунду, победившему германское племя хавков, он позволил принять
даже прозвище Хавка.
     25. Для всадников он установил такой порядок прохождения воинской
службы, чтобы они получали под начало сперва когорту, потом конный отряд и,
наконец, легион; он назначил им жалованье и ввел условную службу99,
названную "неуставной", которую можно было отслуживать заочно и только по
имени. Солдатам он сенатским указом запретил входить в дома сенаторов для
приветствия. Вольноотпущенников, выдававших себя за римских всадников, он
лишал имущества, а тех, на кого патроны жаловались за неблагодарность,
возвращал в рабство, заступникам же их заявил, чтобы они после этого уже не
подавали ему жалоб на собственных вольноотпущенников. (2) Так как иные, не
желая тратиться на лечение больных и истощенных рабов, выбрасывали их на
Эскулапов остров, то этих выброшенных рабов он объявил свободными: если они
выздоравливали, то не должны были возвращаться к хозяину, а если хозяин
хотел лучше убить их, чем выбросить, то он подлежал обвинению в убийстве.
Путешественникам он запретил эдиктом проходить через города Италии иначе,
чем пешком, в качалке или в носилках. В Путеолах и Остии100 он поставил по
когорте для предотвращения пожаров.
     (3) Лицам иноземного происхождения он воспретил принимать римские
имена - по крайней мере, родовые. Кто ложно выдавал себя за римского
гражданина, тому отрубали голову на Эсквилинском поле101. Провинции Ахайю и
Македонию, которые Тиберий взял под свое управление, он вернул сенату.
Ликийцев за пагубные междоусобицы он лишил свободы, родосцам, покаявшимся в
былых провинностях, вернул свободу102. Жителей Илиона как родоначальников
римского народа он навеки освободил от подати, огласив написанное на
греческом языке старинное письмо, в котором сенат и народ римский предлагал
царю Селевку дружбу и союз только за то, чтобы он предоставил соплеменникам
их илионянам, свободу от всяких поборов. (4) Иудеев, постоянно волнуемых
Хрестом103, он изгнал из Рима. Германским послам104 он позволил сидеть в
орхестре, так как ему понравилась их простота и твердость: им отвели места
среди народа, но они, заметив, что парфяне и армяне сидят вместе с
сенаторами, самовольно перешли на те же места, заявляя, что они ничуть не
ниже их ни положением, ни доблестью. (5) Богослужение галльских друидов105,
нечеловечески ужасное и запрещенное для римских граждан еще при Августе, он
уничтожил совершенно. Напротив, элевсинские святыни он даже пытался
перенести из Аттики в Рим, а сицилийский храм Венеры Эрикийской106,
рухнувший от ветхости, по его предложению был восстановлен из средств
римской государственной казны. Договоры107 с царями он заключал на форуме,
принося в жертву свинью и произнося древний приговор фециалов108.
     Однако и это, и другое, и все его правление по большей части
направлялось не им, а волею его жен и вольноотпущенников, и он почти всегда
и во всем вел себя так, как было им угодно или выгодно.
     26. Помолвлен он еще в юности был дважды: сначала с Эмилией
Лепидой109, правнучкой Августа, потом с Ливией Медуллиной, носившей тогда
имя Камиллы и происходившей из древнего рода диктатора Камилла. Первую он
отверг еще девушкой, так как родители ее были врагами Августа, вторая
умерла от болезни в тот самый день, когда была назначена свадьба. (2) После
этого он был женат на Плавтии Ургуланилле110, дочери триумфатора, а затем
на Элии Петине, дочери консуляра. С обеими он развелся: с Петиной из-за
мелких ссор, а с Ургуланиллой из-за ее наглого разврата и из-за подозрения
в убийстве. После них он женился на Валерии Мессалине, дочери Мессалы
Барбата, своего родственника. Но узнав, что в заключение всех своих
беспутств и непристойностей она даже вступила в брак с Гаем Силием и при
свидетелях подписала договор, он казнил ее смертью, а сам на сходке перед
преторианцами поклялся, что так как все его супружества были несчастливы,
то отныне он пребудет безбрачным, а если не устоит, то пусть они заколют
его своими руками. (3) И все же он не мог удержаться от помыслов о новом
браке - то с Петиной, которую сам же когда-то прогнал, то с Лоллией
Павлиной, которая была замужем за Гаем Цезарем111. Однако, обольщенный
лукавствами Агриппины, которая была дочерью его брата Германика и
пользовалась своим правом на поцелуи и родственные ласки, он нашел
людей112, которые на ближайшем заседании предложили сенату обязать Клавдия
жениться на Агриппине, якобы для высшего блага государства, и дозволить
подобные браки для всех, хотя до той поры они считались кровосмесительными.
И чуть ли не через день он справил свадьбу; однако примеру его никто не
последовал, кроме одного вольноотпущенника и одного старшего центуриона,
свадьбу которого он с Агриппиною сам почтил своим присутствием.
     27. Детей он имел от трех своих жен: от Ургуланиллы - Друза и Клавдию,
от Петины - Антонию, от Мессалины - дочь Октавию и сына, который сперва был
назван Германиком, а потом Британиком. Друз у него умер еще на исходе
отрочества113, он играл, подбрасывая грушу, и задохнулся, когда поймал ее
ртом. За несколько дней до того он был помолвлен с дочерью Сеяна: поэтому
странным представляется, что по некоторым сообщениям он был коварно
умерщвлен Сеяном. Клавдия была рождена от его вольноотпущенника Ботера; и
хотя она родилась только через пять месяцев после развода, и ее уже начали
выкармливать114, он приказал положить ее у порога матери и оставить там
голой. (2) Антонию он выдал сначала за Гнея Помпея Магна, потом за Фавста
Суллу, двух знатнейших юношей115, а Октавию - за своего пасынка Нерона,
хотя она уже была помолвлена с Силаном. Британик родился на двадцатый день
его правления; во второе свое консульство116. Клавдий не раз младенцем
поручал его вниманию народа и солдат, на сходки выносил его на руках, на
зрелищах то прижимал к груди, то поднимал перед собой, и желал ему самого
счастливого будущего под шумные рукоплескания толпы. Из зятьев своих Нерона
он усыновил, Помпея же и Силана не только отверг, но и казнил117.
     28. Из вольноотпущенников особенное внимание он оказывал евнуху
Посиду, которого при британском триумфе даже пожаловал почетным копьем118,
словно воина; не менее любил он и Феликса, которого поставил начальником
когорт и конных отрядов в Иудее119, супруга трех цариц120; и Гарпократа.
которому дал право ездить по Риму в носилках и устраивать всенародные
зрелища; и еще больше - Полибия, своего советника по ученым делам, которого
даже на прогулках нередко сопровождали по бокам оба консула; но выше всех
он ставил Нарцисса, советника по делам прошений, и Палланта, советника по
денежным делам121. Этих он с удовольствием позволял сенату награждать не
только большими деньгами, по и знаками квесторского и преторского
достоинства122, а сам попускал им такие хищения и грабежи, что однажды,
когда он жаловался на безденежье в казне, ему остроумно было сказано, что у
него будет денег вдоволь, стоит ему войти в долю с двумя