кусство "порождало увлечение, равное тому, которое он порождал в  армии.
Люди истощались в работе так точно, как (другие.- Е. Т.) умирали на поле
битвы". На гражданской службе, как на военной, служащий персонал шел  на
все, чтобы заслужить орден или милостивую улыбку владыки.
   Со времени плебисцита, наскоро устроенного после Амьенского  мира,  и
последовавшего в силу этого "всенародного решения"  сенатус-консульта  2
августа 1802 г. Наполеон Бонапарт был  объявлен  "пожизненным  консулом"
Французской республики. За эту меру голосовали 3 568 885 человек, против
-8374. Ясно было, что Франция превратилась в абсолютную монархию  и  что
не сегодня-завтра первый консул будет объявлен королем или  императором.
И этот свой будущий трон, как и свою уже существующую  "республиканскую"
диктатуру. Наполеон желал утвердить на прочной базе крупной городской  и
деревенской буржуазии, собственников-купцов,  собственников-промышленни-
ков, собственников-помещиков, собственников-крестьян. Право собственнос-
ти, абсолютно ничем не ограниченное, должно было быть положено в  основу
созидаемого им нового строя. С одной  стороны  навсегда  и  бесповоротно
уничтожается всякое воспоминание о старых феодальных правах дворян,  по-
мещиков-сеньеров, над землями, какими они или предки их некогда владели,
а с другой - навсегда и бесповоротно утверждается полное право собствен-
ности за владельцами купленных при революции  земель,  конфискованных  у
эмигрантов, церквей и монастырей,- и утверждается это право за всеми те-
ми, кто в данный момент ими владеет.
   Что касается торговли и промышленности, то здесь,  с  одной  стороны,
собственникам торговых и промышленных  предприятий  давалось  решительно
ничем не ограниченное право вступать в договорные отношения со служащими
и рабочими на основе "добровольного соглашения" (т. е. ничем не  сдержи-
ваемой свободы эксплуатации труда капиталом), причем рабочий  был  лишен
всякого права и возможности коллективной борьбы с эксплуатацией; с  дру-
гой же стороны, французским торговцам и промышленникам давалась  уверен-
ность, что правительство Наполеона захочет и будет в  состоянии  победо-
носно оградить внутренний французский рынок от иностранной конкуренции и
превратить часть Европы, а если  удастся,  то  и  всю  Европу  в  объект
эксплуатации для французского торгового и промышленного капитала.  Напо-
леон был уверен, что созданный и укрепленный им строй, а также его внут-
ренняя и внешняя политика заставят торговую и промышленную  буржуазию  и
собственническое крестьянство простить решительно всякое насилие,  отка-
заться от всяких претензий на активное участие в политической  жизни,  в
управлении и законодательстве, заставят согласиться на подчинение  любой
форме самодержавия, даже такой, какой при Людовике XIV не было, пойти на
такие жертвы, примириться с такими рекрутскими наборами, о каких в самые
тяжелые времена старого режима и не слыхивали.
   Решив покончить со всем тем, что создавало  некоторые  затруднения  в
господстве  новейших  капиталистических  отношений,  в  утверждении  его
собственной власти. Наполеон не только амнистировал эмигрантов, отдав им
даже при этом часть нераспроданных имуществ, но  и  устроил  официальное
примирение французского государства с католической церковью. Уже сейчас,
после 18 брюмера, отправление католического культа стало свободным.  Те-
перь он разрешил празднование воскресного дня, многих священников вернул
из ссылки, многих выпустил из тюрем. Затем Наполеон приступил к  перего-
ворам с папой об условиях, на которых первый консул согласился бы  приз-
нать католицизм "религией большинства французского народа"  и  поставить
католическую церковь под покровительство государства.
   В результате этих переговоров был издан известный конкордат, это "чу-
до государственной мудрости", по уверению буржуазных историков.
   На самом деле конкордат был сдачей большей части позиций, отвоеванных
революцией у церкви в пользу свободной мысли. Революция покончила с воз-
можностью официального влияния католического духовенства на  французский
народ, а Наполеон открывал вновь эту возможность. Зачем он  это  сделал?
Ответ был ясен и не допускал никаких сомнений.
   Сам Наполеон если и не был убежденным атеистом, то во  всяком  случае
его можно назвать весьма равнодушным и довольно  нерешительным  деистом.
Вообще говоря, о вопросах религии он беседовал весьма мало на своем  ве-
ку. Он никогда не стремился опереться на помощь предполагаемого деистами
высшего существа и ни малейших мистических настроений не обнаруживал.  И
уж во всяком случае в итальянском аристократе графе Кьярамонти,  который
с 1799 г. стал папой Пием VII, Наполеон усматривал не преемника апостола
Петра и не наместника бога на земле, а пронырливого  старого  итальянца,
который, конечно, охотно интриговал бы в пользу реставрации Бурбонов  во
имя возвращения церковных имуществ, секвестрованных  при  революции,  но
который боится Наполеона потому, что почти вся Италия занята французами,
а после Маренго Рим и папа римский всецело в руках первого консула Бона-
парта.
   Пий VII панически боялся Наполеона и считал его насильником и  граби-
телем. Наполеон же не верил ни одному слову Пия VII и считал его  интри-
ганом и лжецом. Такого мнения они держались друг о друге  еще  до  того,
как начались между ними переговоры, и после того, как переговоры окончи-
лись, и дальше, до самой смерти, и, по-видимому,  ни  разу  серьезно  не
усомнились в правильности взаимной оценки. Дело было не в личности папы.
С точки зрения Наполеона католическая церковная организация была  силой,
которой нельзя было пренебрегать не только потому, что она могла принес-
ли много вреда, оставаясь в лагере врагов, но  еще  больше  потому,  что
могла принести большую пользу, перейдя в лагерь друзей.  "Попы  все-таки
лучше, чем шарлатаны вроде Калиостро или Канта или  всех  этих  немецких
фантазеров",- говаривал Наполеон, ставя в один ряд авантюриста Калиостро
и философа Канта и прибавляя, что раз уж люди так  устроены,  что  хотят
верить в разные чудеса, то лучше дать им возможность  пользоваться  цер-
ковью и установленным церковным учением,  чем  разрешать  слишком  фило-
софствовать. Прививают же людям оспу, чтобы они не заболели  ею,аргумен-
тировал Наполеон. Другими словами: лучше сговориться с пронырливым  ста-
рым графом Кьярамонти, который называет себя папой Пием VII и в которого
люди, по свойственной им глупости, верят как  в  божьего  наместника  на
земле, лучше поставить на свою службу рядом с  жандармерией  и  полицией
Фуше еще и бесчисленную черную полицию папы Пия VII, чем позволять своим
врагам Бурбонам пользоваться этой бесчисленной ратью монахов и священни-
ков или толкать подвластное население в объятия неуловимых фантазеров  и
философов и развивать свободомыслие. Мало того. Наполеон отчетливо пони-
мал, что эта черная католическая рать очень и очень полезна  именно  для
окончательного удушения ненавистной ему просветительной и  революционной
идеологии. Уже в июле 1801 г. было подписано соглашение (конкордат) меж-
ду папой и Наполеоном, а 15 апреля 1802 г. закон о конкордате и о  новом