Передний фронт волны

   Недостаточно, однако, сказать, что изменения, с которыми  мы  встретимся,
будут революционными. Прежде чем мы сможем контролировать или направлять их,
нам нужно иметь свежий взгляд, чтобы их обнаруживать  и  анализировать.  Без
этого мы безнадежно проигрываем.
   Один из новых могущественных способов подойти  к  данной  проблеме  можно
назвать анализом "фронта волны". Это взгляд на историю как на следующие друг
за другом волны изменений и постановка  вопроса,  куда  несет  нас  передняя
кромка каждой такой волны. Такой анализ фокусирует наше внимание не  столько
на исторических непрерывностях, сколь бы  важны  они  ни  были,  сколько  на
дискретности в истории, моментах нарушения непрерывности -  нововведениях  и
точках перерыва. Он обнаруживает основные перемены в момент их возникновения
и позволяет на них влиять.
   Начиная с очень простой идеи о том,  что  рост  сельского  хозяйства  был
первым поворотным моментом в социальном развитии человека, а  индустриальная
революция была вторым великим прорывом, этот  анализ  рассматривает  их  как
волну перемен, движущуюся с определенной  скоростью,  а  не  как  дискретные
одноразовые явления.
   До  наступления  Первой  волны  перемен  большинство  людей  жило  внутри
небольших, часто  мигрирующих  групп,  которые  занимались  собирательством,
рыбной ловлей, охотой или скотоводством. В какой-то момент, примерно 10 тыс.
лет  назад,  началась  сельскохозяйственная  революция,  которая  постепенно
распространилась по всей нашей планете и полностью изменила  сельский  образ
жизни(4).
   Эта Первая волна перемен все еще не исчерпала себя к концу XVII в., когда
в Европе  внезапно  возникла  индустриальная  революция  и  началась  вторая
великая волна планетарных перемен. Этот новый процесс -  индустриализация  -
гораздо быстрее начал двигаться по странам и континентам. Таким образом, два
отдельных, явно отличающихся друг от друга процесса перемен распространялись
по земле одновременно, но с разной скоростью.
   Сегодня Первая  волна  фактически  угасла.  Лишь  очень  немногочисленным
племенным сообществам, например в Южной Америке или Папуа  -  Новой  Гвинее,
еще предстоит быть вовлеченными в сельскохозяйственную деятельность.  Однако
силы этой великой Первой волны в основном уже истрачены.
   Тем временем Вторая волна,  революционизировавшая  в  течение  нескольких
столетий жизнь в Европе, Северной Америке и некоторых других частях  земного
шара, продолжает распространяться, поскольку многие страны, бывшие  до  того
по  преимуществу  сельскохозяйственными,  изо  всех  сил  стараются  строить
сталелитейные  заводы,  автомобильные  заводы,  текстильные  предприятия   и
предприятия по переработке  продуктов  питания,  а  также  железные  дороги.
Момент  индустриализации  еще  ощутим.  Вторая  волна  еще  не  окончательно
утратила свои силы.
   Хотя этот процесс еще продолжается, положено начало  другому,  еще  более
важному процессу. Когда прилив индустриализма достиг своего  пика  в  период
после окончания второй мировой войны, по земле  начала  двигаться  мало  кем
понятая Третья волна, трансформирующая все, чего бы она ни коснулась.
   Поэтому многие страны одновременно чувствуют влияние двух или  даже  трех
совершенно разных волн перемен, причем все они движутся с разной скоростью и
несут в себе разную силу.
   В этой книге мы будем рассматривать эру Первой волны как начавшуюся около
8 тыс. лет до н. э. и безраздельно господствовавшую по всей  земле  примерно
до 1650-1750 гг. н. э. Начиная с этого времени, Первая волна  утратила  свою
движущую  силу,  тогда  как  Вторая  волна  набирала  мощь.   Индустриальная
цивилизация, производное этой Второй  волны,  стала  доминировать  на  нашей
планете, пока и она не дошла до своего  гребня.  Эта  исторически  последняя
точка поворота достигла Соединенных Штатов в период, начавшийся  примерно  в
1955 г., - в том десятилетии, когда впервые количество "белых воротничков" и
работников сферы обслуживания стало превышать число "синих воротничков". Это
было то самое  десятилетие,  которое  стало  свидетелем  широкого  внедрения
компьютеров,    доступных    путешествий    на     реактивных     самолетах,
таблеток-контрацептивов и многих других высокозначимых нововведений.  Именно
в этом десятилетии Третья волна начала наращивать свои  силы  в  Соединенных
Штатах. Впоследствии она достигла (в  различные  сроки)  большинства  других
индустриальных стран, в том числе Великобритании, Франции, Швеции, Германии,
Советского Союза и Японии.  В  наши  дни  все  страны,  обладающие  высокими
технологиями, страдают  от  коллизии  между  Третьей  волной  и  устарелыми,
отвердевшими экономикой и учреждениями Второй волны.
   Понимание этого является ключом, придающим смысл  многим  политическим  и
социальным конфликтам, которые мы наблюдаем вокруг себя.




   Волны будущего

   Всякий раз, когда в том или ином обществе доминирует  единственная  волна
перемен,  относительно  легко  предвидеть   структуру   будущего   развития.
Писатели, художники, журналисты и люди  других  профессий  открывают  "волну
будущего". Так, в XIX в. многие европейские мыслители, руководители в  сфере
бизнеса, политики, а также простые люди создали ясный и по  существу  верный
образ будущего. Они чувствовали, что история движется к окончательной победе
индустриализма над немеханизированным сельским хозяйством, и предвидели -  с
довольно значительной точностью - многие изменения, которые должна  была  бы
принести с собой  Вторая  волна:  более  мощные  технологии,  более  крупные
города, более быстрый транспорт, массовое образование и т. п.
   Эта ясность в видении будущего  имела  прямые  политические  последствия.
Партии и политические движения могли определить свою позицию по отношению  к
будущему.  Доиндустриальные   сельскохозяйственные   интересы   организовали
арьергардную  деятельность  против  мало-помалу  захватывающего   территорию
индустриализма, против  "большого  бизнеса",  против  "объединения  боссов",
против "преступных городов". Рабочие  и  администрация  взяли  контроль  над
основными  рычагами  возникающего  индустриального  общества.  Этнические  и
расовые меньшинства требовали, чтобы им дали  возможность  получить  работу,
стать юридическими лицами, получить  право  жить  в  городах,  иметь  лучшую
заработную плату и доступ к всеобщему образованию и т. д.
   Это видение индустриального будущего имело также и важные психологические