древнейшие  греческие  надписи.  Они  сильно  отличаются  от  тех, которые
упоминаются в главе о школе.
   В самых ранних надписях,  датируемых VIII веком до н.  э., нет гласных,
как  не  было  их  в  письме  финикийцев.   Буквы  совпадают  по  форме  с
финикийскими. Только язык греческий.
   Если  бы  даже  не  существовало мифа о  Кадме,  достаточно сопоставить
финикийские и  греческие  буквы,  чтобы  убедиться в  их  сходстве.  Греки
позаимствовали  у   финикийцев  и   названия  некоторых  букв,   несколько
видоизменив их:  алеф стал альфой,  бет -- бетой, гимель получило название
гаммы и т. д.
   Имеется  еще  одно  доказательство родства  греческого  и  финикийского
письма: в VIII веке до н. э. греки писали, как и финикийцы, справа налево.
   В следующем столетии появляется переходная форма письма -- бустрофедон.
Название  это  состоит из двух греческих слов, в переводе означающих бык и
поворот.  Как  бык  при  вспашке поля идет сначала в одну сторону, а потом
поворачивает обратно, так и в бустрофедоне первая строка начиналась справа
налево, следующая как бы поворачивалась в обратную сторону, слева направо,
третья снова справа налево и т. д. Соответственно поворачивались и буквы.
   В  VI веке до н. э. греки начинают писать так, как пишут и сегодня, как
пишем  и  мы  с  вами,  -- слева направо. В течение V -- IV веков до н. э.
существовала особая форма письма -- стойхедон. Буквы в каждой новой строке
писались  точно  под  буквами  предыдущей,  поля  кажутся  отмеренными  по
линейке.  Чтобы  написать  стойхедоном длинный текст, нужно было потратить
много  времени.  Возможно,  поэтому  позже  эта  манера  письма  почти  не
встречается.
   С  течением  времени  греческое письмо,  формы  букв,  их  количество в
алфавите  все  дальше  отходят  от   финикийского  письма.   Сыны  Эллады,
позаимствовав у  соседей письменность,  приспособили ее  к  своему  языку,
дополнив финикийский алфавит буквами,  передающими гласные звуки,  которых
не было в финикийском письме.
   Не  все  греческие провинции одновременно позаимствовали у  финикийских
колонистов их письменность. Исследователи считают, что первыми были жители
островов  Фера   и   Мелос.   Отсюда  письменность  переходит  в   Аттику,
распространяется в Пелопоннесе и Фессалии, Беотии и Фокиде.
   Жители  различных  греческих  племен  разговаривали на разных диалектах
греческого  языка.  Под  их  влиянием в каждой провинции создавалась своя,
местная  разновидность письма. Не одинаковыми были и алфавиты, с различным
количеством  различных  букв.  Эти  разрозненные письменные системы все же
можно  объединить  в  две  группы,  по  некоторой  общности  их алфавитов.
Алфавиты  Фессалии,  Беотии,  Фокиды,  а  также  итальянских и сицилийских
колоний  Греции  называют  западногреческими.  А  алфавиты  большей  части
Пелопоннеса, Аттики и колоний в Малой Азии -- восточногреческими.
   Наибольшее количество букв,  необходимых для передачи звуков греческого
языка,  было в алфавите жителей Милета.  В 403 году до н.  э. этот алфавит
был  принят в  Афинах вместо старого аттического.  А  затем,  как наиболее
совершенный, он становится общегреческим, принятым во всей стране. Это так
называемый греческий классический алфавит.


КЛЯТВА ХЕРСОНЕСЦЕВ

   Много  великолепных античных  памятников хранится в  музеях  Советского
Союза --  в  Ленинграде и  Москве,  Киеве и  Одессе,  Севастополе и других
городах.
   Самое интересное заключается в  том,  что эти музейные собрания состоят
главным образом из вещей,  найденных археологами на нашей земле, на берегу
Черного моря.  Археологические раскопки начались тут в  XIX веке.  В  наше
время  эти  работы  продолжаются.  Увеличиваются  и  собрания  древностей,
найденных в Северном Причерноморье.
   В  VIII --  VI веках до н.  э.  в  этих краях появились города-колонии,
основанные греками:  Ольвия,  Пантикапей,  Фанагория,  Гермонассы и многие
другие.
   Одна из больших греческих колоний -- Херсонес Таврический. Он находился
на окраине Севастополя,  там,  где теперь Карантинная бухта.  Сейчас здесь
музей.  А  на берегу хорошо сохранились руины Херсонеса.  Видны фундаменты
домов,   угадывается  расположение  улиц,   вдоль  которых  стояли  жилища
херсонесцев;  можно обойти остатки крепостных валов,  окружающих город,  и
представить  его   размеры.   В   одном   месте  сохранилась  великолепная
разноцветная мозаика,  выложенная на  полу бани.  Удивительное впечатление
производят стройные мраморные колонны, остатки византийской базилики...
   Это  все,  что  уцелело на  месте некогда богатого и  шумного Херсонеса
Таврического.
   Теперь ничто не напоминает о бурной жизни античного города.

                 Здесь жили люди и стоял их дом,
                 Построенный умелыми руками.
                 Но люди умерли, и пусто стало в нем,
                 И смерть проникла в дерево и камень.
                 Сюда весною падали дожди,
                 Метало лето ядра грома.
                 Здесь, как хозяин, снег зимою жил
                 И по три месяца не выходил из дома.
                 Здесь город был, веселый и большой.
                 Теперь он тихо спит в своей могиле,
                 И плачет коршун над его судьбой,
                 Припав к пластам тысячелетней пыли.
                 Но не затем мы оказались тут,
                 Чтоб у кургана застывать в печали.
                 Кирки готовы, и лопаты ждут,
                 И мы, как в двери, в землю постучали.
                 К любому камню приложи ладонь,
                 Возьми его и раздроби на части, --
                 В нем и поныне не остыл огонь
                 Великой мысли и великой страсти.
                 Мы открываем город, как родник.
                 Склонись над ним, взгляни на камни эти,
                 И ты поймешь, как человек велик
                 И сколько дела ждет его на свете.
                                     Стихотворение археолога Б. Рабичкина.