Эрнст Юнгер
   Гелиополь

     Ретроспектива города


 

     Перевод с немецкого Г. М. Косарик
     Юнгер Э. Гелиополь.
     В круглых скобках () номера подстраничных примечаний переводчика.



ОГЛАВЛЕНИЕ


 
     Возвращение с Гесперид
     Беспорядки в городе
     Во дворце
     Симпозиум в вольере
     Рассказ Ортнера
     Поездка на Виньо-дель-Мар
     На пагосе
     В военной школе
     Апиарий


 
     Покушение
     В арсенале
     Беседы в вольере
     Операция на Кастельмарино
     Похороны Антонио
     Ночь лавра
     Крах
     В саду Ортнера
     Голубой пилот
     Прощание с Гелиополем




 



ВОЗВРАЩЕНИЕ С ГЕСПЕРИД

     В каюте было темно, ощущалась  небольшая качка, пол  слегка подрагивал,
как при  легком землетрясении.  В  глазах  рябило  от игры  света  и  линий.
Вспыхивая и мигая, рассыпались серебристые точки и, падая,  как бы на ощупь,
опять  находили друг друга, собираясь  в морскую волну. Радужные  светящиеся
круги  растягивались в воздухе и меркли, затухая и внезапно исчезая, подобно
зеленым   молниям,  проглоченным  тьмой,  чтобы  тут  же  взметнуться  вновь
светящимся фейерверком. Волны катили и катили, равномерно сменяя друг друга.
Они складывались в  узоры, то четкие  и ясные в своем рисунке, то  путаные и
размытые, когда гребень и впадина сходились, сливаясь воедино. Движение воды
и света  непрерывно рождало  все  новые и  новые формы. Одни  фигуры сменяли
другие,  как  будто по  морю  то скатывали, то раскатывали  огромный  ковер.
Постоянно  изменяясь и никогда не повторяясь, они все же были схожи в одном,
напоминая шифр, открывающий  таинственные кладовые, и, как мелодия увертюры,
все  время  варьировались  в  своей  загадочной  игре,  убаюкивая и  усыпляя
чувства. Легкий  шум пенящихся  валов словно отбивал  такт, вызывая в памяти
грохот  далекого прибоя и  ритм волн, разбивающихся  с шипением о  скалистые
берега. Блестела рыбья чешуя, чайки крылом прорезали соленый воздух, сжимали
и разжи- мали свой зонтик медузы, колыхались на ветру веера кокосовых пальм.
Жемчужные  раковины  открывались  навстречу  свету. В  пучинах  морских  вод
струились, извиваясь, коричневые  и зеленые водоросли,  шевелились пурпурные
гривы конских актиний. Мелкий зернистый песок курился струйками на дюнах.
     Наконец  разрозненные  впечатления  сложились  в  стройную  картину: по
морской  поверхности  медленно скользило парусное судно.  Это был  клипер  с
зелеными парусами, только опрокинутый и стоявший на  воде на мачтах, и волны
барашками, словно облака, пенились вокруг киля. Луций следил взглядом за его
плавным  скольжением. Он  любил  эти  четверть  часа искусственной  темноты,
продлевавшей ночь.  Еще ребенком  лежал  он так у себя  в  детской, с плотно
завешенными  окнами. Родителям  и  его  воспитателям  это не  нравилось; они
хотели привить  ему  жизнедеятельный  дух  родовитых  замков,  где по  утрам
раздавались звуки  трубы, возвещая  подъем. Но  на  поверку  оказалось,  что
склонность к замкнутости и мечтательности  не повредила ему. Он был одним из
тех,  кто  поздно  встает,  но  неизменно  является  вовремя. Работа  всегда
давалась ему чуть  легче  и протекала  с  наименьшими  затратами, словно  он
действовал  вблизи  центра,  где  путь  пробега  куда  короче. Склонность  к
уединению, молчаливому вниманию и созерцанию в глуши ли  лесов, на берегу ли
моря,  на  горных  вершинах  или под  южными  небесами,  доставшаяся ему  по
наследству,  скорее  придавала ему  особые  силы,  хотя и  навевала  отчасти
меланхолию. Так длилось до середины жизненного пути, до его сорокалетия.
     Зеленый  парусник исчез  из  поля  зрения,  зато  появился,  и  тоже  в
перевернутом  виде,  красный танкер  -  устаревшая  модель с  островов.  Они
приближались к гавани, суда попадались все чаще. Иллюминатор проглатывал их,
как щель  в  камере-обскуре,  заставляя переворачиваться.  Луций наслаждался
этой  картиной, словно  находился в кунсткамере,  где наблюдал,  забавляясь,
движущуюся модель космоса.
     Вода в бассейне энергиона была подогретой. Планктон в нем был  еще жив,
и его  свечение лишь увеличивало степень подогрева. Всплески воды вспыхивали