- Кто это сказал? Она сама?
   - Люди, которым я верю. И ее поведение.
   - Какое может быть поведение у рабыни?
   - Ваше величество, это необычная рабыня!
   Она была упряма в своем упорстве:
   - Когда куплена рабыня?
   Ибрагим смутился:
   - Недавно.
   - Все  равно  ведь  я  узнаю.  Негоже  с  Бедестана  вести  рабыню  в
Баб-ус-сааде.  Она  должна  быть  должным  образом  подготовлена,  чтобы
переступить этот высокий порог.
   Валиде долго молчала. Нечего было добавить и Ибрагиму. Наконец резные
губы темно шевельнулись:
   - Она нетронута?
   - Иначе я не посмел бы,  ваше  величество!  "И  вложи  руку  свою  за
пазуху, она выйдет белой без всякого вреда..."
   Валиде снова погрузилась в молчание,  теперь  особенно  длительное  и
тяжелое для Ибрагима. Наконец  встрепенулась  и  впервые  за  все  время
глянула на него лукаво, подлинно по-женски:
   - Ты не справился с нею?
   У Ибрагима задергалась щека.
   - Уже покупая, я покупал ее для его величества! Заплатил двойную цену
против той, какую запросил челебия. Бешеную цену! Никто бы  не  поверил,
если назвать.
   Она его не слушала и уже смеялась над ним.
   - Тебе надо для гарема старую, опытную женщину. Иначе там никогда  не
будет порядка. Помощи от евнухов ты  не  хотел,  потому  что  ненавидишь
евнухов. Я знаю.
   Помолчала - и потом неожиданно:
   - Я пошлю проверить ее девственность. Ты возьмешь с собой евнухов.
   - Сейчас?
   - Откладывать нельзя.
   - Я бы мог попросить вас, ваше величество?
   - Ты уже попросил - я дала согласие,
   - Кроме того. Чтобы об этом знали только мы.
   - А рабыня?
   - Она еще совсем девочка.
   Валиде строптиво вскинула голову. Пожалела о своей несдержанности, но
уже не поправишь. Может, вспомнила, что и ее привезли в  гарем  шах-заде
Селима тоже девочкой. До сих пор еще не была  похожей  на  мать  султана
Сулеймана. Скорее старшая  сестра.  Всего  лишь  шестнадцать  лет  между
матерью и сыном. В сорок два года она уже валиде.
   Память  начинается  в  человеке  намного  раньше  всех   радостей   и
несчастий, которые суждено ему пережить.
   Она встала. Была такого же роста и так же тонка и изящна, как  Рушен.
Ибрагим почему-то  подумал,  что  они  должны  понравиться  друг  другу.
Поклонился валиде, проводил ее до перехода в святая святых.
   Волочить за собой евнухов было противно, но доверить это дело  никому
не посмел. Молча проехал со  своей  свитой  сквозь  врата  янычар,  мимо
темной громады Айя-Софии, мимо обелисков ипподрома. Дома  прогнал  слуг,
свел евнухов валиде со своими, пошел от них на  мужскую  половину,  ждал
пронзительного девичьего  крика,  стонов,  рыданий,  но  наверху  царила
тишина, и он не вытерпел, пошел туда. Черные евнухи с  одеждой  Рушен  в
руках ошалело гонялись за ней по тесной полутемной комнате,  а  девушка,
встряхивая своими небрежно распущенными  волосами,  изгибаясь  спиной  и
бедрами, убегала от них, из груди ее вырывался не то смех, не то всхлип,
глаза пылали зеленым огнем, точно хотели испепелить нечестивцев,  ноздри
трепетали в изнеможении и отчаянье. Увидев Ибрагима, Рушен  показала  на
него пальцем, затряслась в нервном смехе.
   - И этот пришел! Чего пришел?
   - Посмотреть на тебя в последний раз! - спокойно сказал Ибрагим.
   - В первый!
   - Да. Но и в последний!
   - Так гляди. Те уже глядели! Искали во мне.  Чего  они  искали?  Вели
теперь удушить меня, как это у вас водится.
   - Не угадала. Пришли взять тебя в подарок.
   - Подарок? Разве я неживая?
   - Имей терпение дослушать. Хочу тебе большого счастья.
   - Счастья? Здесь?
   - Не здесь. Поэтому и дарю тебя самому султану. В гарем падишаха.
   - В гарем султана? Ха-ха-ха! Тогда зачем же раздевал?
   - Посмотреть на твое тело.
   - А что скажет султан?
   - Должна молчать об этом. А теперь прощай. И оденься.
   Он отвернулся  и  направился  к  ступенькам.  "И  порядочные  женщины
благоговейны, сохраняют тайное в том, что хранит Аллах".

КНИГА

   Человеку  заповедано  (и  не  наяву,  а  во  сне,  чтобы  имело   вид
пророчества): читай!
   Не ведая что, не зная, как, и где, и каким способом, - читай!
   Предназначение твое на земле и в мире: читай!
   Читай на земле следы живые и мертвые, на камне и на песке,  в  листве
деревьев и в травах, в солнечном мареве и в  дождевой  мгле,  в  течении
рек, в глазах детей и женщин, в беге оленя, в прыжке льва, в пении птиц,
в полыхании огня, в бесконечных просторах неба - читай!
   Огненные литеры выжжены в твоем сердце и в мозгу, выйдут из сердца  и
мозга, засияют ярче всех самоцветов  земли,  запылают  ярче  всех  огней
небесных - читай!
   В книге будет о женщине и трапезе, о  животных,  среди  которых  тебе
жить, о добыче и раскаянии, о громах небесных и темных ночах, о свете  и
пчеле, о преградах и вере, о мурашке и поколении, об ангелах и поэтах, о
садах и дымах над костром, о вечных песках и победах на болотах, о горах
и звездах над шатром, о луне,  и  железе,  и  охоте  к  приумножению,  и
вознесению, и падению, и страсти, и смерти неминуемой, и:  "Знайте,  что
жизнь ближайшая - забава и игра, и красование и похвальба среди  вас,  и
состязание во множестве имущества и детей, наподобие дождя, растение, от
которого приводит в восторг неверных; потом оно увядает, и ты видишь его
пожелтевшим, потом бывает оно соломой, а в последней - сильнее наказание