лабиринтам  сознания, по каким каналам в человеческом разуме проникает оно к
сердцу, заставляя  его  биться  учащенно, вызывая перед глазами нескончаемый
поток образов?

     Попытаемся разобраться в этом сложном вопросе.
     Познавая мир,  человек как бы  "кодирует" явления  окружающего мира, он
как бы создает своеобразную модель этого мира. Модель проникает в  наш разум
с помощью  знаков, составляющих язык  искусства. Мы уже  говорили  о  языке,
давшем  человеку  возможность  общения.  Но  ведь  искусство  тоже  является
своеобразным языком, своеобразным способом общения людей между собою.  Таким
языком являются  все виды  искусства, которые  воспринимаются нами  системой
знаков.
     Существует три вида таких знаков. Это, в первую очередь, знаки-индексы,
или,  как их еще называют, естественные знаки. Кто-то постучал  в дверь.  Мы
еще не  знаем кто, но стук - это  для  нас знак,  это информация, и часто по
характеру  стука   мы   даже  можем   точно  сказать,   кто  стучит.  Таковы
знаки-индексы.
     Второй вид знаков - это знаки-образы. Эти знаки имеют значение, смысл и
внешнюю форму.  Например,  увидав  следы,  мы  можем твердо  сказать, какому
животному  они  принадлежат.  Фотографии,  оттиски,  отпечатки  -   все  это
знаки-образы.
     Наконец,  существуют  условные знаки. К  ним  относится  большая  часть
знаков,  которыми  пользуются   люди.  Установленный   на   крутом  повороте
восклицательный знак ни  в  какой  степени  не  изображает опасность,  но он
вызывает у человека чувство настороженности.
     Искусство в основном распознается в форме знаков-образов.  Эти знаки не
только информируют вас, но и дают оценку художника, его отношение к явлению.
Именно  знаки-образы  - то  обобщенное начало,  которое составляет  сущность
всякого искусства.
     Этими  вопросами занимается  совсем недавно  появившаяся наука, которая
называется  семиотикой.  Семиотика  пытается  расшифровать код  современного
искусства. Она ищет обобщенное выражение  чувства прекрасного в человеческих
произведениях и в природе.  Символы, о которых мы рассказывали,  и  являются
оценочным   началом   произведений   искусства.   А.   Кондратов,   один  из
специалистов, разрабатывающих новую науку, пишет:
     "Искусство, вернее, знаки-образы, которыми оно пользуется, могут быть и
информационными, и оценивающими, и предписывающими, и  формующими. Живопись,
кино, музыка, театр, балет могут сообщать о факте, оценивать его,  влиять на
поведение людей и, наконец, обобщать факты.  Правда, иногда  эти знаки могут
становиться  очень  общими,  например в  балете  и  особенно  в  музыке.  Но
обобщенность значения вовсе не означает отсутствие значения".
     Употребляя  термин  "знаки",  мы  как  бы  поверяем  алгеброй  гармонию
искусства.
     Найдутся скептики, которые могут сказать:
     -  А  может  быть,  искусство  вообще   пережиток,  который  постепенно
исчезнет, уступив свое место другим, более точным системам знаков?
     - Нет,- отвечаем мы.- Ни точные  науки, ни регулирующие  системы знаков
никогда   не  заменят   искусство.   Оно   обладает   одной   исключительной
особенностью, отличающей искусство от всех остальных средств связи людей, от
всех остальных  способов  моделирования  мира.  Это  кардинальное  отличие -
художественность  искусства.  Для  искусства  характерна  спаянность кода  и
сообщений, то  есть  формы и содержания, неразрывно  и органично соединенных
воедино.  Благодаря этой  цельности связи  -  кода и  сообщений  - искусство
одновременно  информирует  и  сообщает  о  фактах,  оценивает  эти  факты  и
побуждает   зрителя  к   определенному   действию,  обобщая,  систематизируя
действительность.
     В  настоящем произведении искусства присутствуют все виды употребляемых
знаков. Это очень важное обстоятельство, выдвинутое новой наукой, пытающейся
строго научными методами анализировать чувство прекрасного.
     Художник   отказался   от   информационных   знаков   и    скатился   к
формалистическому   искусству.   Скульптор  ушел   от  информационности,  от
обобщения,  от эмоционального начала - и пришел к абстракционизму. Оценочное
значение  пропадает... Как же можно моделировать мир, полностью  отказавшись
от его изображения, даже отдаленно напоминающего реальность?
     Мы  коснулись  только  края  очень интересной  науки,  которая медленно
завоевывает свои позиции в мире прекрасного.
     В  поэзии  успехи  ее более  заметны,  потому что  здесь язык  является
основой искусства. Что  же касается живописи, музыки, балета, то анализ этих
видов искусства наиболее труден. Однако это не может быть причиной для того,
чтобы  вообще отказаться от попытки анализа. Наука об искусстве помогает нам
понять,  каким  путем  общественной  и  личной  жизни  мир  "кодировался"  в
знаки-образы: в картины и скульптуры, в сонеты и симфонии. Именно с  помощью
такого диализа  мы можем  проникнуть в  миропонимание наших далеких предков,
вырубавших  наскальные  изображения,  и  современного  человека,  создавшего
кинематограф.
     Если расценивать  синтетическое  искусство,  рожденное  кибернетической
машиной,  с  высоты  выдвинутых  нами  положений,  являются  ли   искусством
продемонстрированные стихи, музыка, живопись и балет, то ответ напрашивается
один - это  не искусство в принятом нами понимании. Здесь нет гармонического
сочетания разобранных нами основ подлинного искусства.
     Оригинальный русский  поэт  Велемир Хлебников  однажды определил поэзию
как  "путешествие  в незнаемое". Думается,  это  своеобразное определение не
расходится с замечательным высказыванием такого видного теоретика искусства,
каким был  А.  Луначарский. Он  говорил:  "Художественное  произведение  тем
ценнее, чем  больше  в  нем новых элементов". Но в  то же время  Луначарский
настойчиво  предупреждал: "Однако  при  включении  их в некую ограничивающую
систему". Последнее замечание очень важно.
     Приведем  несколько  примеров математического  исследования из  области
поэзии,  чтобы не  отступать  от  основной темы нашего разговора -  алгеброй
поверить гармонию.
     Где располагаются границы поэтических возможностей?
     Мы  имеем 30 букв, которые могут составить  слова. Таким образом, можно
иметь  однобуквенных  слов  -   30,  двухбуквенных  -  302,  то   есть  900,
трехбуквенных -  303 - 27000,  четырехбуквенных- 304 - 810000 и т. д. Однако
известно,  что  язык  содержит около  50000  слов.  Представьте себе  слова,
состоящие из семи букв.  Что же тогда получится?  Из  всех комбинаций, какие
могут составить 30 букв, только 0,0002 составят реальные слова.
     Возьмем другой пример. Предположим, поэт, пользуясь 400 буквами, должен
написать  стихотворение в 8  строк. Этого вполне  достаточно,  чтобы создать
оригинальные, проникновенные, неповторимые стихи. Проверив математически все