- Она не может не полюбиться студенту,- говорил Ни-
     колай Иванович.- Она даст возможность из 4-5 ответов найти единственный
правильный. А  такую  манеру  "разговора  с  экзаменатором"  студент,  я  не
сомневаюсь, полюбит.
     - Век живи, век  учись! - приветствовал меня Кибер, когда мы остались с
ним вдвоем.- Вы еще нас припомните.
     А. Кого это нас?
     К.  Нас - ученые машины.  Право, мы были бы неплохими учителями.  Мы не
устаем, не ошибаемся. Если хотите, научимся проверять тетради и даже ставить
отметки.  Каждый день  учитель  в школе должен  проверять  по  40  тетрадей,
расставляя двойки и пятерки! Это же адский труд.
     А.   Согласен   с  тобой.   Давно   пора  освободить  учителя  от  этой
неблагодарной работы.
     К. Однако я слышал ваш разговор с Трошиным. У меня  такое  впечатление,
что он прав -  ваши учебные  программы в чем-то  должны брать пример с  моей
программы. Ничего лишнего, только самое главное и современное. Алгоритм!  От
него никуда не уйдешь.
     А.  Но  не  забывай  и  об  одаренности  людей.  Есть  люди  способные,
талантливые и даже гениальные - их надо выявлять, к ним нужен свой подход.
     К. Я видел  у  вас  в руках  книгу Эшби  "Конструкция  мозга".  Там  он
высказывает другое мнение.
     "Что  мы называем гением? - спрашивает ученый. И отвечает: - Существуют
два  глубоких  заблуждения,  которые  мешают  понять   этот  вопрос.  Первое
заключается  в том, что мы приписываем какие-то  особые способности ученому,
решившему проблему, над которой безуспешно  бились в течение ряда лет многие
другие. Это мнение столь же неразумно, как и заключение, что человек, десять
раз кряду угадавший, какой стороной упадет  монета, имеет особые способности
в  предсказании по сравнению с тысячью человек, гадавших вместе с  ним и  не
получивших правильного результата".
     А. Стоп, стоп! А каково же второе заблуждение?
     К.  "Вторым  заблуждением  является представление, что  гений  способен
решить проблему без  затраты труда. В  действительности  большая  часть  его
работы  состоит  в  попытках  решений,  которые  являются  мощным  средством
получения информации".
     А. Так что же, по-твоему, гений -  это исключительное  умение отбирать,
помноженное на трудолюбие?
     К.  Нет,   не  только,  "Гений  есть  упорный  труд  и  могучая  мысль,
сосредоточенные в известном направлении".
     А. Кто это сказал?
     К. Исаак Ньютон  -  гениальный ученый.  Но  посмотрим,  как  скромно он
говорит о себе:
     "Если  я  видел дальше других,  то только  потому, что стоял  на плечах
гигантов".
     А. Но я думаю, что дело здесь не  только  в гигантах, поднимавших гений
Ньютона,
     К.  Конечно... Ведь еще  знаменитый писатель  Стендаль  говорил  в свое
время:  "Гений всегда  живет в среде народа,  как искра в кремне. Необходимо
лишь стечение обстоятельств, чтобы искра вспыхнула из мертвого камня".
     А. Здорово сказано...  Вот почему и хочется, чтобы наше время и будущее
коммунистическое общество  создали  то необходимое "стечение обстоятельств",
которое будет способствовать  выявлению талантливых  людей. Ведь талантливый
человек,  а  тем более гениальный - это  народное достояние, живое богатство
государства.

КИБЕРНЕТИКА ОБЯЗЫВАЕТ...

     Я  часто вспоминаю своего учителя химии.  Это  было  давно, задолго  до
войны. Однажды в нашу школу пришел человек средних лет, спокойный, вежливый,
аккуратно  одетый.  И  никто ке  мог даже  предположить,  что  этот  человек
принесет революцию в старенькую подмосковную школу. Но произошло именно так.
Это он  заставил  нас, мальчишек  и девчонок, стать одержимыми химией. И вот
сегодня я задумываюсь:  в  чем же  был  секрет его  успеха, как  удалось ему
увлечь нас своим предметом?
     Он был хитрым и умным, наш новый учитель химии. Он отказался от обычных
школьных  уроков - он вывел нас в "химический цех". Так он называл небольшую
лабораторию,  сделанную  нашими собственными руками  в школьном подвале.  Он
заметил среди нас самых увлеченных и назначил их дежурными по лаборатории.
     Вдохновенно рассказывал  учитель об удивительной связи  химии с жизнью.
Биографии великих ученых-химиков раскрывались  перед нами  как увлекательные
романы,  в  которых  битва человека  с природой была основной  темой.  Мы не
только выучили наизусть в  древнем его начертании  закон Ломоносова, мы даже
знали по-французски, что говорил Лавуазье о законах сохранения вещества.
     Я  вспоминаю, как часто засиживались мы после окончания занятий в нашей
лаборатории. Мне даже  частенько  попадало  от матери  за  химические опыты,
которые я перенес на окно нашей комнаты, в результате чего у нас дома иногда
раздавались  взрывы и окна  застилало густым дымом.  Да, это  было подлинное
увлечение. Привлекали новизна, смелость, то, что химию отдали  в наши  руки,
то, что нам доверяли.
     Но потом  произошло  непоправимое:  наш чародей-учитель  покинул школу.
Какое-то  учебное  начальство  -  люди  с  каменным  сердцем   -  не  поняло
откровенной и  взволнованной  души новатора. Они обвинили  его  в  нарушении
каких-то  педагогических  правил,  дежурных -  самых увлеченных  учеников  -
назвали  "любимчиками"  и  даже закрыли  нашу  гордость -  "химический цех".
Рассказы  учителя,  которые  мы слушали  как  захватывающие романы,  назвали
фантазией.
     Когда сегодня я задумываюсь, почему я не стал химиком, а  я обязательно
должен был  им стать,-  я  понимаю,  что в свое время мечты были разрушены в
самый начальный период их утверждения. Обидно это вспоминать, но  вспоминать
нужно. Ведь те ребята,  которые учатся  сегодня  в школах, через  десять или
пятнадцать  лет  будут созидать  такое,  чего сегодня  мы  не можем  даже  и
предполагать.
     Мы живем в век  атома, космонавтики,  в век химии  и электроники, и то,
чему мы когда-то обучались, сегодня становится азбукой для наших детей.  Они
уже по-другому  видят  науку, чувствуют ее связь  с техникой. И  неправильно
было бы  считать,  что процесс  обучения, сложившийся  за десятилетия и даже
века, должен оставаться неизменным.
     Кибернетика, анализ работы человеческого мозга - все говорит о том, что
наступило время перестройки системы накопления информации в мозгу человека.
     Встает  вопрос:  можно  ли   в  наш  век  передать  все,  что   накопил
человеческий разум и опыт, теми же методами, какими пользовались наши отцы и