обычая. Третий источник Правды составляли судебные решения. Некоторые из
них занесены в Правду во всей их конкретной форме:  напр.,  за  убийство
старого конюха у стада назначена вира в 80 гривен, "яко уставил  Изяслав
в своем конюсе, его  же  убил  Дорогобудьцы".  Другие  сохранили  только
некоторые подробности судебного случая; так, в  статьях  о  краже  скота
упоминается в одном случае о 18 ворах, в другом  о  10,  которые  "Одину
овцу украле". В пространной Правде все эти решения  обобщены:  там  идет
речь о плате за убийство конюшего, о  наказании  за  кражу,  когда  было
много воров. Подобные сопоставления естественно вызывают  предположение,
что и ряд других норм взяты составителями Правды  из  судебных  решений,
которые  занесены  туда  уже  в  обобщенной  форме.  Наконец,  четвертым
источником было чужеземное, византийское право, которое проникло  к  нам
вместе с принятием христианства и несомненно  не  только  применялось  в
церковных судах, но влияло и  на  практику  судов  гражданских.  Решения
судов на основании норм византийского права, приспособленных к  условиям
древнерусского  быта,  также  заносятся  в  Правду.  Статьи   Правды   о
самовольном  пользовании  чужим  конем,  об  убийcтве  вора   на   месте
преступления почти  буквально  заимствованы  из  соответственных  правил
Закона  Судного  людям.  Весьма  вероятно,  что  в  пространной   Правде
заимствования еще шире. Некоторые постановления о наследстве, статьи  об
опеке очень напоминают правила Эклоги. Они  не  тожественны,  но,  может
быть, именно потому, что взяты составителем не прямо  из  Эклоги,  а  из
судебной практики, которая  могла  и  отступать  от  буквального  текста
византийских норм.
   Многие из исследователей  ставят  и  решают  в  положительном  смысле
вопрос о системе Р. Правды. Такая система усматривается уже в древнейшей
ее редакции. Тобин, напр., указывал, что здесь изложены  преступления  в
порядке их важности: убийство, побои и увечья,  различного  рода  обиды,
нарушения  прав  собственности,  правила  о  возвращении  украденного  и
проступки холопов.  Соответственно  этим  рубрикам  Правда  дополнена  и
Ярославичами. Пространная редакция составлена подобно  краткой:  в  1-ой
части  переработаны  систематически  обе  половины  краткой,  а  во  2-й
находятся  дополнения  Мономаха,  изложенные  в  той   же   системе.   С
несущественными изменениями  система  Тобина  принимается  и  некоторыми
другими  исследователями(Ланге,   Мрочек-Дроздовский).   При   ближайшем
рассмотрении  нельзя  заметить,  однако,  даже  указанного   порядка   в
распределении статей. Вслед за убийством идет речь о  кровавых  и  синих
знаках, затем об  ударах  батогом,  жердью  и  пр.,  о  нанесении  удара
необнаженным  мечем,  и  уже  дальше  говорится  о  причинении   увечий.
Дополнения не соответствуют и этому порядку: чтобы подогнать их под  эту
схему, исследователи вынуждены прибегнуть к шаткому  предположению,  что
Правда дополнялась в несколько приемов. Но если бы указанный  порядок  и
существовал, то он не соответствовал бы понятию о системе  права.  К  Р.
Правде  может  быть  целиком  применено  мнение  Мэна  о   классификации
предметов  в  древнейших  сборниках  права.  Руководящей  идеей  древних
компиляторов являются не закон, не право, не санкция, не различие  между
положительным и естественным правом, между лицами и вещами, а правосудие
и его органы. Перед их глазами стоит один всеобщий факт, что люди спорят
между собой - и они  собирают  правила,  по  которым  эти  споры  должны
обсуждаться  и   прекращаться   без   насилия   и   кровопролития.   Вся
классификация сводится к распределению предметов тяжб или споров;  самые
нормы права формулируются как  руководство  для  суда,  когда  он  будет
призван к разбору  тяжб.  Порядок  занесения  тяжебных  дел  в  сборники
определяется или важностью самых споров,  или  же  тем,  как  часто  они
возникают в данном общественном быту.
   Содержание  Р.  Правды  не  легко  поддается  общей   характеристике.
Обыкновенно исследователи ограничиваются или указанием на  преобладающий
характер норм  (напр.  уголовных,  в  краткой  редакции),  или  подробно
перечисляют, сколько статей относится к уголовному праву,  сколько  -  к
гражданскому  процессу,  или  наконец  предлагают  еще  более  детальный
подсчет статей, относящихся к убийству, увечьям,  ранам,  кражам  и  пр.
(см. систематический указатель статей в  "Христ.  "  Влад.Буданова).  Из
такого подсчета еще более явствует, что древняя  Правда  является  почти
исключительно  уголовным  сборником,  а  значительную  часть  дополнений
пространной Правды составляют нормы гражданского права. Но такой подсчет
имеет весьма относительное значение, так как: 1) самое деление на статьи
есть уже прием интерпретации, который может оказаться неправильным,  ибо
подлинный текст памятника на статьи не  разделен;  2)  некоторые  статьи
можно отнести в разные отделы: убийство холопа можно  рассматривать  как
убийство и как истребление чужого имущества; статья о кровавом или синем
человеке говорит о ранах  и  побоях  и,  вместе  с  тем,  заключает  ряд
процессуальных  правил;  3)  самое  распределение  статей  по  указанным
рубрикам  привносит  нечто   чуждое   памятнику,   которому   совершенно
неизвестно  деление  на  право  публичное  и  частное,  материальное   и
процессуальное. Если принять во внимание вышеуказанную руководящую  цель
- дать правила для прекращения споров, то нужно будет признать,  что  Р.
Правда - по преимуществу процессуальный сборник. В нем мало говорится  о
судебной организации (упоминаются только князь и судьи, как органы суда,
и княж двор, как место суда), но это  объясняется  в  значительной  мере
тем, что в то время многие  споры  кончались  без  участия  суда  силами
заинтересованных. Р. Правда открывается статьей, установляющей месть  за
убийство;  но  это  месть  не  по  приговору  суда,  а   по   инициативе
потерпевших. Истец, после заклича в своем миру, может, взять свою вещь у
каждого; без наличности этих условий должен быть применен свод, но и при
своде права владельца восстановляются без участия суда. Вора можно убить
на месте преступления, если его  не  удастся  связать  или  удержать  до
света. Эти правила и целый ряд им подобных представляют  собою  лишь  до
некоторой степени упорядоченное и ограниченное самоуправство,  и  притом
ограниченное  не  столько  обязательным  вмешательством  суда,   сколько
обычными правилами и конкретным  формализмом,  в  виде  ли  произнесения
определенных слов, или  привлечения  в  указанном  числе  послухов,  или
заключения сделки на  торгу  и  пр.  С  этой  точки  зрения  могут  быть
рассматриваемы  многие  постановления  Правды,  который   и   составляют
основную почву этого памятника. Разъяснение отдельных постановлений и  в
настоящее время вызывает много разногласий.
   М. Д.
   Руставели   (Шота)   -   знаменитейший   грузинский   поэт   XII   в.
Биографические сведения  о  нем  скудны  и  легендарны.  Имя  его  Шота,
сокращенное из Ашота, не встречается в христианских  святцах.  Прозвание
"Руставели" поэт получил по  месту  своего  рождения  в  с.  Рустави  (в