проповедника.  Гомилетика  евангельская,  т.  е.  учение  о   проповеди,
содержащееся в Евангелии, главным образом трактует о  природе  проповеди
(Иоан. I, 17; VIII, 32; XIV, 6;  XVII,  3,  17),  ее  продуктивной  силе
(Иоан. XIV, 26, Матф. X, 19 - 20), но, в общих чертах, определяет  также
главный предмет проповеди, существенные черты ее содержания (Матф. X, 17
и др.) и метода (Матф. XIII, 62; V, 17). Г.  апостольская,  кроме  более
подробного,  чем  в   Евангелии,   разъяснения   силы,   действующей   в
проповеднике; определяет место пастырского учительства в  общем  составе
учреждения  Церкви.  Еще  апостолы  учили,  что  проповедь  должна  быть
преимущественно словом премудрости и словом  разума,  тем  не  менее  до
половины  III  века  в  Церкви  существовало  убеждение,  что  проповедь
церковного учителя - исключительно дело вдохновения от Св. Духа.  Ориген
первый  восстал  против  такой  односторонности;  не   отрицая   участия
благодати Св. Духа, он, на основании 1  Кор.  ХII,  31,  доказывал,  что
должны  иметь  место  и  самодеятельность  проповедника,  для  чего  ему
необходимо образование. Своею собственною проповедническою  практикою  в
теорией Ориген закрепил, так сказать, проповедь за св. Писанием, которое
с его времени стало исходным пунктом проповеди и главным  источником  ее
содержания. Вместе с тем, однако,  он  в  своих  гомилиях  развивает  не
столько   веру   Церкви,   сколько   свое   спекулятивно    философское,
мистико-аллегорическое миросозерцание. Сочинение  блаж.  Августина:  "De
doctrina Christiana" считается первою по времени  Г.  Главные  положения
Августина: общая риторика - предмет общего образования, и в этом  смысле
не бесполезна для проповедника, хотя отнюдь не необходима;  проповеднику
достаточно изучить св. Писание и произведения литературы церковной.  Как
для оратора вообще, так и для проповедника нужна мудрость (sapientia); к
проповедническому служению более  способен  тот,  кто  может  рассуждать
"мудро", хотя бы и не мог говорить красноречиво. Тем не менее,  Августин
находит возможным преподать проповеднику свое учение о слоге и изложении
в проповедях (но не о расположении и построении); на основании образцов,
взятых из творений  ап.  Павла  и  пророка  Амоса,  из  св.  Киприана  и
Амвросия, он предлагает учение о слоге низком, среднем и высоком. Вообще
сочинение Августина - главным образом  Г.  формальная,  иначе  говоря  -
христианская риторика. Содержание проповеди, по Августину,  должно  быть
заимствуемо из св. Писания; проповедь  должна  заключать  в  себе  учете
догматическое или нравственное, а лучше -  и  то  и  другое.  Содействие
благодати пастырям-учителям  Августин  отличает  от  проповеди,  всецело
проникнутой вдохновением Св. Духа (в век апостольский).
   В сочин. Григория Двоеслова "Пастырское правило" (regulae  pastoralis
liber), которое представляет завершение Г. отцов Церкви, новым элементом
является проповедническая казуистика - учение о видоизменении содержания
проповеди  по  так  называемым  status,  т.  е.  применительно  к  полу,
возрасту, характерам, способностям,  общественному  положению  и  т.  д.
(всех status насчитывается 30). К внутренним условиям  успеха  проповеди
Григорий относит святость жизни проповедника (то же что  у  Квинтилиана:
nemo orator, nisi vir bonus) и специально проповедническое  образование.
Ни в "Ars praedicatoria" Алэна Лильского, ни в  "Tractatus  de  officiis
clericorum"  Бертольда  Констанцского,  ни  даже   в   позднейшем   "Ars
concionandi" знаменитого Бонавентуры  (умер  в  1274)  не  было  сказано
ничего существенно нового. С течением времени проповедь  на  Западе  все
больше подвергалась порче.  Вошло  в  правило  у  проповедников  ridendo
dicere verum; утратив характер священной важности,  проповедь  ничем  не
отличалась  от   непристойно   юмористических   и   грубо   сатирических
произведений светской  литературы.  Благородное  проповедничество  таких
людей, как Бернард Клервоссий и Таулер, представляет редкое  исключение.
Энергический  протест  против  искажения  нормального   вида   проповеди
раздался впервые из уст так  называемых  реформаторов  до  Реформации  и
особенно Виклефа. Еще больше имели значения гуманисты, которые, с  одной
стороны, познакомили современный им западный мир  с  высокими  образцами
проповеди святоотеческой, с другой - занялись составлением руководств  к
проповедничеству.  Так,  Рейхлин  издал  "Liber  congestorum   de   arte
praedicandi"  (1504),  Эразм   Роттердамский   -   "Ecclesiastes,   sive
concionator  evangelicus"  (1635).  Из  двух  направлений   Г.,   дотоле
параллельных:    профетического,    настаивавшего    на     вдохновенном
происхождении проповеди, и риторического,  трактовавшего  проповедь  как
вид ораторства искусственного, - гуманисты явились горячими сторонниками
второго; Г. у них приурочивается к риторике,  понимается  как  церковная
риторика, подчиненная, наравне со всякой риторикой, законам  Цицерона  и
Квинтилиана.
   Настоящая и истинная реформа Г. на Западе произведена  была  Лютером.
Единственно законное, нормальное содержание проповеди, по его учению,  -
объяснение св. Писания, буквальное; назначенное для простых людей  и  т.
п. Цельного курса Г. Лютер не составил; но в своих сочинениях,  особенно
проповедях (главным образом в Tischreden), он так часто  высказывался  о
нормальных качествах проповеди, что уже в 1586 г. некто Порта  составил,
на основании его проповедей, книгу: "Pastorale  Lutheri".  В  виду  того
значения,  какое  имеет  храмовое  проповедничество  в   протестантстве,
понятно, что сочинений по Г. в Германии явилось чрезвычайно много:  один
перечень их составил бы целую книгу. Совершенно правильный взгляд Лютера
на  проповедь  не  имел   решающей   силы   для   непосредственных   его
последователей. В то самое время,  как  он  боролся  против  риторики  и
схоластики  в  проповеди,  Меланхтон  издал  ряд  сочин.  ("De   officio
concionatoris"; "De rhethorica";  "Unterricht  der  Visitatoren  an  die
Pfarrern"), в которых, следуя Рейхлину и Эразму, ставил христианскую  Г.
в рабское подчинение античным риторикам и сводил все учение о  проповеди
к Г. формальной. Как противовес этой односторонности, явились  сочинения
А. Гиперия: "De formandis concioni bus sacris, sive  de  interpretatione
scripturarum   populari"   (1553)   в   "Topica   theologica"    (1564).
Святоотеческие идеи о проповеди скомбинированы здесь со взглядами Лютера
на св.  Писание,  как  единственный  нормальный  источник  проповеди.  В
сочинении Веллера: "De modo et ratione concionandi" (1562) компилируются
в одно целое идеи о проповеди Лютера  и  Меланхтона.  Панкрацус  ("Modus
concionandi, monstrans verum et necessarium artis rhetoricae in ecclesia
usum", 1571), Л. Озиандер ("Tractatus de ratione concionandi", 1595), Э.
Гунний  ("Methodus  concionandi,  praeceptis  et  exemplis  evangeliorum
comprehensa", 1608)  являются  горячими  поборниками  риторического  или
ораторско-художественного типа  проповедничества.  В  продолжение  всего
XVII ст. Г. развивалась в Германии в  том  же  исключительно  формальном
направлении,   еще   более,   чем   прежде,   утрированном,   с   полным
пренебрежением гомилетики фундаментальной и категориальной. Все внимание