standi in  judicio);  эта  способность  определяется  правилами  данного
материального права о дееспособности . Оттого  в  странах,  где  женщина
ограничена в праве распоряжения своим имуществом, она  вправе  выступать
на суде только или вместе с пособником, или в лице представителя. У нас,
в XVI и XVII вв., вследствие  полного  отсутствия  определенных  норм  о
дееспособности, могли самостоятельно выступать  на  суде  и  малолетние.
Ограничение права крепостных искать и отвечать на суде никогда  не  было
проведено у нас безусловно; другие ограничения (для  духовных  лиц,  для
политически умерших) сложились в XVIII веке. Теперь безусловно не  имеют
у нас права судебной защиты лишенные всех прав состояния; чрез  законных
представителей  должны  искать  лица,  состояния   под   опекою,   кроме
расточителей,   которые   связаны   только   известными   ограничениями;
ограничены  в  праве  судебной  защиты   и   несостоятельные   должники.
Юридически лица должны иметь  особого  поверенного.  Неспособность  лица
искать и отвечать на суде есть такой порок Г. процесса,  который  делает
его  совершенно  ничтожным,  и  потому  на  суде  лежит  обязанность  по
собственной инициативе (ex officio) проверять эту способность  сторон  .
При наличности процессуальной дееспособности всякий вправе начать гражд.
процесс - даже тот, у кого нет вовсе  никакого  материального  права;  в
результате это окажется для него самого  убыточным;  но  право  являться
истцом, по со временным понятиям, неотъемлемо  даже  у  профессиональных
"ябедников, крамольников и составщиков", которые не допускались на суд у
нас в эпоху Судебников. Но для того, чтобы раз начатый  Г.  процесс  мог
завершиться своим нормальным концом,  т.  е.  решением,  необходима  еще
легитимация лица, или право его на данный иск или на  ответ  по  данному
иску (напр., оспаривать завещание  может  только  наследник  по  закону;
отвечать  за  убытки,  причиненные  истцу  на  железной  дороге,  должен
собственник дороги, а не собственник вагонов и паровоза). В  отличие  от
процессуальной способности, легитимация есть такое  условие,  наличность
которого проверяется судом только по  инициативе  самих  тяжущихся  .  В
своем простейшем виде Г. процесс есть  отношение  двух  лиц  -  истца  и
ответчика; но отношение это осложняется или тем, что с самого  начала  к
суду обращаются несколько истцов или  вызываются  несколько  ответчиков,
или тем, что в начатый Г. процесс вступают или  привлекаются  новые  или
так наз. третьи лица. Такое осложнение Г.  процесса  не  вносит  в  него
беспорядка   лишь   при   значительном   техническом   совершенстве   Г.
судопроизводства. У  нас,  до  Судебных  Уставов  1864  г.,  привлечение
третьих лиц не  было  вовсе  предусмотрено  законом,  и  хотя  в  законе
упоминался  случай   вступления   третьего   лица   с   самостоятельными
требованиями, но правил для этого не существовало. Юридическое отношение
тяжущихся может переходить  на  других  лиц  путем  преемства;  наконец,
участники Г. процесса могут иметь заместителей.
   При состязательном судопроизводстве Г. процесс  не  может  возникнуть
без предъявления  иска:  действие  это  исходит  от  истца  и  только  в
исключительных случаях зависит не от его инициативы, а служит ответом на
обращенный к нему вызов (напр.,  у  нас  при  требованиях  по  сохранным
распискам с наследников). Форма предъявления иска крайне разнообразна  в
истории судопроизводства и с современных законодательствах .  Момент,  к
которому  относится  завязка  гражданского  процесса,  не  совпадает   с
моментом предъявления иска: в продолжение известного времени истец может
еще взять просьбу назад, так что возникновение  процесса  находится  под
сомнением. В истории Г. процесса замечается постепенное  сближение  этих
двух  моментов;  напр.,  с  древнеримском  судопроизводстве  завязка  Г.
процесса наступала лишь после продолжительной  процедуры  пред  претором
(litiscontestatio); у нас для дел, производимых в общем порядке, началом
процесса   считается   явка   ответчика;   но   вообще   в   современных
законодательствах Г. процесс признается начатым, когда ответчик  получил
извещение о вызове на суд. Только с этой минуты может начаться  судебная
(а не только распорядительная) деятельность суда. Содействие ответчика и
его личное участие в современном судопроизводстве не  требуется,  потому
что подчинение его суду основано теперь не на договоре его с  истцом,  а
определяется  государственными  законами.  В  истории   судопроизводства
медленно  (на  Западе  -  только  под  влиянием   канонического   права)
вырабатываются  правила  для  заочного  разбирательства;   у   нас   они
отсутствовали до реформы 1864 г. Отсутствие таких правил вызывало развит
поручительства в явке на суд и штрафов за неявку, приравнение  неявки  к
ослушанию королевскому или судейскому приказу и присуждение  истцу  всех
его требований без доказательств.
   Раз Г. процесс начат, у его  участников  являются  взаимные  права  и
обязанности; возникают также и  обязанности  их  пред  судом.  Одною  из
юридических   обязанностей   тяжущихся,   в   истории   судопроизводства
(римского, древнегерманского, канонического), было говорить всю  правду,
под страхом проигрыша дела, уплаты  штрафов  и  т.  д.;  в  каноническом
судопроизводстве, напр., стороны давали особую присягу в  том,  что  они
спорят  по  чистой  совести.   Но   требование   говорить   всю   правду
неосуществимо на практике, потому что предполагает в тяжущихся более чем
обычный уровень добродетели; если бы оно было осуществимо, не нужно было
бы создавать сложной системы доказательств. Современные законодательства
усматривают нравственную гарантию правдивости тяжущихся  в  гласности  и
устности  производства;  справедливые  интересы  противника   достаточно
ограждаются обязанностью возместить суд. издержки,  а  в  исключительных
случаях - предварительным их  обеспечением  (напр.,  у  нас  со  стороны
иностранцев). Обязанность возмещения издержек теперь зависит не от  вины
проигравшей  стороны,  а  только  от  факта  проигрыша   .   Юридические
обязанности   сторон   в   современном   Г.   процессе   заключаются   в
индивидуализировании своих требований  и  возражений.  Это  значит,  что
стороны должны в точности ознакомить суд с тем  конкретным  материальным
отношением, которое привело их на суд: нельзя сказать - я хочу  получить
от А 100  руб.,  а  необходимо  точно  обозначить  основание  требования
(напр., долг, убыток, дар); иначе процесс  рисковал  бы  превратиться  в
театральное представление, а суд -  в  арену  для  безнравственных  дел.
Положение каждой из  сторон  имеет  свои  выгоды  и  невыгоды.  Ответчик
выходит победителем из Г. процесса, если истец не докажет  своего  дела,
хотя это далеко не всегда значит, что ответчик прав; зато  истца  нельзя
ни к чему присудить (кроме уплаты судебных издержек), ему  можно  только
отказать в иске. Иногда законодательство наперед определяет, на  которой
из  сторон  должно  лежать  бремя  представления  доказательств.   Право
требовать, чтобы противник индивидуализировал свои заявления и чтобы  он
доказал то, что обязан доказать по закону  -  вот  права  стороны  в  Г.
процессе. В частности эти права осуществляются тем, что  сторона  должна