который в ночь взятия Христа воинами, выбежал на улицу в одном одеяле, и
когда один из воинов схватил его за одеяло, то, вырываясь из рук  воина,
он оставил одеяло в его руках, и убежал совершенно нагой (XV,  51,  52).
По преданию, этот юноша и был сам св. Марк.
   Третье Е. написано св. Лукой (Лука  -  сокращ.  форма  от  Лукан  или
Луцилий), сотрудником апостола Павла во время его миссион.  путешествий.
Во время этих путешествий он  научился  понимать  учение  апостола,  как
глубокое  воспроизведение  и  истолкование   учения   Христова   в   его
разнообразных приложениях. Это и послужило для него побуждением написать
Е.,  которое  он  в  частности  предназначал  для  некоего   "достопочт.
Феофила",  очевидно  пользовавшегося  большим  уважением  в   церкви   и
желавшего  "узнать  твердое  основание  этого  учения,  в  котором   был
наставлен". До этого времени уже были в обращении первые два Е., а также
и другие отрывочные записи "о совершенно  известных  событиях";  но  св.
Лука хотел,  "по  тщательном  исследовании  всего  сначала,  по  порядку
описать" достопочтенному Феофилу земную жизнь Христа, насколько он  знал
о ней от "очевидцев и служителей Слова" (I, 1 - 4). Так как  Феофил,  по
предположению, был из язычников, то и все Е. Луки написано для  христиан
из язычников. Поэтому родословие Христа в  нем  ведется  не  от  Авраама
только, как в Е. Матвея, а от  Адама,  как  родоначальника  всех  людей.
Жизнь Христа у него излагается преимущественно  с  историч.  стороны,  и
рассказ отличается  обстоятельностью,  особенно  в  первых  главах,  где
излагаются   события,   предшествовавшие   рождению   Христа    и    его
сопровождавшие. Е. состоит из 24 глав и заканчивается  повествованием  о
вознесении Христа на небо.
   Четвертое Е. написано в  Эфесе  "возлюбленным  учеником"  И.  Христа,
Иоанном, который, по высоте своего учения о Боге-Слове, получил почетное
название  Богослова.   После   разрушения   Иерусалима   Эфес   сделался
средоточием христианской церкви на востоке; вместе с тем он  был  вообще
центром  умственной  жизни   востока,   так   как   здесь   сталкивались
представители как греческой, так и восточной мысли. Там  учил  и  первый
ересиарх, Керинф,  который  искажал  христианство  привнесением  в  него
греко-восточных элементов, заимствованных им из Александрии.  При  таких
обстоятельствах особенно необходимо было для церкви иметь руководство  в
вере, обеспечивающее от заблуждений. Имея в лице апостола Иоанна  одного
из ближайших свидетелей и очевидцев "служения  Слова",  христиане  Эфеса
стали просить его, чтобы он описал им  земную  жизнь  Христа  Спасителя.
Когда они принесли Иоанну книги первых трех евангелистов, то он похвалил
их за истинность и правдивость повествования, но нашел, что в них  много
опущено весьма важного. При повествовании о Христе, пришедшем во  плоти,
необходимо говорить о Его  Божестве,  так  как  иначе  люди  с  течением
времени начнут судить и думать о Христе лишь по тому, каким Он являлся в
земной жизни. Е. Иоанна начинается, поэтому, не с изложения человеческой
стороны в жизни Христа, а именно божественной стороны -  с  указания  на
то, что воплотившийся Христос есть Слово изначальное, то самое, которое,
"в начале было у  Бога  и  само  было  Бог",  тот  Логос,  чрез  который
произошло все существующее. Такое  указание  на  Божество  и  предвечное
бытие Христа необходимо было также в  виду  распространявшихся  Керинфом
лжеучений касательно Иисуса, которого он считал лишь простым  человеком,
принявшим на себя божество только временно,  в  период  от  крещения  до
страданий, а также в виду александрийского умозрения о  разуме  и  слове
(Логосе),  в  их  приложении  к  отношению  между  Богом  и  Его  Словом
изначальным. Дополняя синоптиков, св.  Иоанн  описывает  преимущественно
деятельность Христа в Иудее, подробно рассказывая  о  посещении  Христом
Иерусалима по большим праздникам вместе с  другими  паломниками.  Е.  от
Иоанна состоит из 21 главы и заканчивается свидетельством самого автора,
что "истинно свидетельство его".
   Литература предмета чрезвычайно  обширна;  здесь  достаточно  указать
только  наиболее  выдающиеся  сочинения,  в  особенности   те,   которые
послужили поворотными пунктами в развитии  вопроса  о  происхождении  Е.
Вопрос этот получил научную постановку в XVIII в., когда  исследователи,
не  довольствуясь  традиционным  взглядом,  впервые  отнеслись  к   нему
критически. Вместо принятого воззрения, по которому первым по времени Е.
признавалось Е. Матфея, явились исследователи, признававшие  таковым  Е.
Луки (Вальх, Гаренберт, Макнайт и  др.).  Но  эта  теория  настолько  не
соответствовала очевидным данным, что скоро старшинство было  перенесено
на Е. Марка (Storr, "Ueber  den  Zweck  der  evang.  Gesch.  des  Joh.",
Тюбинг., 1786, а также "De font. evang. Matth. et Luc."  1794),  и  весь
интерес затем сосредоточился на вопросе: считать ли это  Е.  источником,
или извлечением по отношению к первым двум. Грисбах (в своем "Comm.  qua
Marci evang., etc." Иена, 1789) дал перевес последнему  воззрению.  Этот
вопрос на время отодвинут был новой теорией Эйхгорна (в его "Einleit. in
d. N. Т." 1804), который источником для всех синоптических Е.  признавал
особое краткое сочинение на арамейском языке. Хотя эта теория  не  имеет
никаких исторических оснований и есть дело чистого умозрения, однако она
нашла горячих поборников в  лице  Грау,  ("Neuer  Versuch  etc."  1812),
Циглера и  др.  В  своей  решительной  форме  теория  Эйхгорна,  однако,
продержалась недолго, и критика опять занялась  вопросом  о  старшинстве
одного из начальных  Е.;  опять  многие  исследователи  остановились  на
Марке, как самом древнем евангелисте (Knobel, "De evang. Marci origine",
Бресл., 1831;  Reuss,  "Gesch.  d.  H.  Schrift",  1843  и  др.).  Затем
выступила тюбингенская школа,  с  своей  резко  обозначенной  теорией  о
позднем происхождении Е. (Baur, "Krit. Untersuch. ubег die  kanon  Ev.",
Тюб., 1847), и эта теория надолго заняла собою умы исследователей,  пока
сознание ее  несостоятельности  не  выдвинуло  опять  на  сцену  прежние
вопросы о первоисточнике, который по-прежнему стали видеть в  Е.  Марка,
хотя более утонченная критика нашла возможным различать наличного  Марка
от особого  Urmarcus,  который  послужил  источником  для  самого  Марка
(Вейсс, Гольцман, Шенкель и др.). В конце  концов  критика  едва  ли  не
начинает вновь склоняться к тому традиционному взгляду, от которого  она
усиливалась освободиться.  См.  I.  F.  Bleek,  "Einleitung  in  die  H.
Schrift" (ч. II, изд. 4, 1886); В. Weiss, "Lehrbuch der Einleitung in d.
N. Т." (2 изд. 1889) и др. В русской литературе: арх. Михаила, "Введение
в новоз. книги" (перевод сочин. Герике, М.,  1864);  его  же,  "О  Е.  и
евангельской истории" (изд. 2-е, М., 1870) и др. Лучший свод  содержания
четырех Е. в одно связное повествование см. у  преосв.  Феофана,  в  его
труде: "Евангельская история о Боге Сыне и пр." (М., 1885).
   А. Лопухин.
   Евангелическая церковь. В начале  XIX  в.,  под  влиянием  реакции  в
сторону религиозного чувства и против рационализма, в Германии  возникла