корни подтачивает.

Крайне  прискорбно   видеть  и  в  армии   язык  сей  в  излишнем
употреблении. Часто думаешь, что  идешь мимо французских биваков!
Я  видел  многих  нынешнего  воспитания  молодых  людей,  которые
прекрасно  говорят  и   пишут  по-французски,  не  умея  написать
правильно нескольких строк на  своем природном языке. Я приметил,
что люди  эти умны  только по-французски.  Послушай их, говорящих
по-русски,  - и  вся  ловкость, все  обороты, вся  замысловатость
исчезают! Это  очень легко объяснить. Ты  знаешь, что у французов
почти  все умники  суть  фразеры  (fraseurs), которые  умны чужим
умом. Память  их испещряется выражениями  разных писателей, и они
беспрестанно повторяют то в  разговорах, что затвердили в книгах.
Множество  каламбуров,  пословиц и  памятных  стихов (des  vers a
reteniv) придают разговорам их  какую-то пестроту и приятность...
на  первый только  раз!  Однажды  спросили у  Дидерота,  каких он
мыслей о  том человеке,  с которым недавно  проговорил целый час?
"Он умен", - отвечал.  Дидерот. Но те, которые знали его коротко,
начали смеяться и доказали,  что он дурак. "Ну, так я не виноват,
- возразил  Дидерот, - что он  на один только  час запасся умом!"
Стало, у французов можно запасаться умом? По-русски совсем иначе:
надобно сочинять свой разговор, изобретать выражения, а для этого
нужен  незаемный ум.  Суворов знал прекрасно  французский язык, а
говорил   всегда    по-русски.   Он   был   русский   полководец!

                                                      27 сентября

Я сделал бы великое преступление, если б в то время, как загружаю
некоторые письма мои к  тебе разными подробностями, не упомянул о
деяниях одного из знаменитых соотечественников наших. Эти деяния,
весьма полезные  теперь, почтенные во всякое  время и драгоценные
для  истории, пролагают  сами себе  верный путь  чрез благородные
сердца  современников в  память  и сердца  потомков. Я  говорю  о
подвигах  доброго, человеколюбивого  генерала графа  Воронцова. В
самых  молодых  летах,  получа  одно из  величайших  наследств  в
России, он не уснул  на розах. Напротив, по стезе трудов и терний
пошел  за  лавровыми венцами.  Не  стану  распространяться о  его
храбрости  -  она  известна.  Но не  могу  не  разделить с  тобою
удивления  моего тому,  что  ни богатство,  в котором  так  легко
черствеют сердца,  ни блеск  воинской славы не  могли отвлечь его
внимания от страданий ближних.

Никто больше  его не вникал  в нужды бедных офицеров,  в никто не
был  ближе к  принесению им  помощи. Он  привлекал к  себе любовь
подчиненных и славился ею еще в то время, как водил отряд свой по
вертепам Балканских  гор. Отгремев на берегах  Дуная, явился он в
войсках  Второй  Западной армии.  В  день ужаснейший  Бородинской
битвы долго отстаивал с  преданными ему гренадерами место свое на
левом крыле. Наконец, покрытый ранами и славою, с потерею крови и
памяти  унесен  с  поля.  Теперь,  остановясь в  одном  из  своих
поместий, лежащем на одной  из больших дорог, ведущих из Москвы в
глубь России,  он открыл  весь дом свой  к помещению, а  сердце к
просьбам несчастных.  Все раненые офицеры,  солдаты и бесприютные
странники русские  заходят к нему, как  в собственный дом. Весьма
приличное содержание,  пища и  покров. Многих благотворительность
его оделяет  втайне и деньгами. Слухи о  сем, доходя до сих мест,
восхищают  всех истинно  русских. А  я сердечно  рад, когда  могу
золотитъ    письма   мои   немерцающим    блеском   отечественных
добродетелей. "Где девал ты  свое имение?" - спросил некогда царь
Иван  Васильевичу боярина  Своего Шереметева.  "Чрез  руки бедных
отправил  к богу!"  -  отвечал он  царю. Вот  лучшее употребление
богатств, употребление, достойное русских вельмож! В царствование
Елисаветы, когда  проповеди начинали уже становиться необходимыми
к  умягчению  дебелевших  в роскоши  сердец,  Гедеон  в одной  из
проповедей,  произнесенной им  в день  сошествия св.  духа, жарко
вступается за  бедных.  Он сильно и красноречиво  доказывает, что
богачи суть люди, которых бог удостоил быть блюстителями сокровищ
земных, не для чего  иного, как для вернейшего подела оных бедным
собратиям  своим.  Ударит последний  час,  те и  другие явятся  с
отчетом: первые в раздаче,  последние в получении. Молитвы бедных
отворят врата райские богачам.

Богачи  нашего времени!  Какой  ответ дадите  вы, если  глас царя
небесного или голос Отечества спросит у вас: "Где деваете вы свои
имения?"  Горе тем,  которые,  указав на  лиющееся  море роскоши,
скажут:  "Там  утопают  они!" Не  думаете  ли  вы, питомцы  неги,
пресыщаться  спокойно  отрадами  жизни, когда  придут грозы  и вы
по-прежнему  в  домах расставите  ломкие  сокровища  - зеркала  и
фарфоры  свои? Нет!  Тогда  громкие Стоны  бедных, которые  роями
притекут  к  пеплу  пожарищ   своих,  заглушат  все  песни  вашей
радости!..

                                                      29 сентября

Наконец,  среди  опустошенных  селений,  по лесистой  проселочной
дороге, соединяющей  большую Тульскую  с Калужской, прибыли  мы к
Тарутину. Небольшие отряды, рассеянные для фуражирования, служили
нам  проводниками. Обширное  зарево,  пылавшее на  горизонте, еще
издалека указало место, где  стояла армия на биваках. Выезжаем из
леса - и видим  пространное поле, ряды высоких укреплений; вправо
крутые  берега Нары,  далее представляется множество  огней, ярко
светящихся  в   вечерних  сумерках,  и  многочисленное  воинство,
стройно  расположенное  в соломенных  шалашах  по обеим  сторонам
большой  дороги. Веселые  клики, повсеместное  пение и  музыка, в
разных местах игравшая, ясно доказывали, что дух войск не был еще
удручен  печалью.  Здесь-то остановились  наконец храбрые  тысячи
русских,  безмолвно следовавшие  за своими  вождями, беспрестанно
сражавшиеся  и  при всегдашней  победе  уступавшие села,  города,
целые  области  хищному неприятелю.  Здесь  остановились они  для
того, чтобы  всем до одного умереть  или нанести смертельный удар