немецкой честности!

Право, тут  все так порядочно, как  в Нортоновых часах, и уважать
русских здесь  также в порядке вещей.  Извозчик, который нас вез,
гордился тем,  что часто  возит наших офицеров.  Русский мундир и
русская ассигнация здесь в большой цене.

Тут женщины не только трудятся дома, но часто видим их работающих
и  в  поле;  мужчины  сражаются за  отечество:  почтенный  народ!

                                                 Город Трахенберг

будет  знаменит в  истории. Здесь  прошлого года  имели свидание:
Александр  I, король  Прусский и  принц Шведский.  Огромный замок
здешнего  князя  Герцфельда  имел  счастие  вмещать  в  себе  сих
венценосных особ.

В  Трахенберге отвели  нас в  дом одной бедной  старушки. Молодая
Амалия  Лаубе,  внучка ее,  готовила  на  кухне, читала  немецкие
стихи, накрывала на стол и играла на фортепиано.

Все почти  силезские девушки воспитываются в  девичьих училищах в
Бреславле.  Надобно думать,  что  училища эти  очень хороши;  ибо
воспитанницы  их  преблагонравны  и  довольно  учены.  Многие  из
здешних  жителей  записывают в  особую  книгу  имена всех  добрых
русских офицеров, которые у них бывают на постое. "А разве бывают
и  недобрые?"  "О,  случается,   -  отвечала  Амалия  с  невинною
простотою,  - однако  ж  довольно редко!"  Мы нашли  имена многих
наших знакомых в книге добрых.

Едем  по  очаровательным местам:  Силезия  лежит  пред нами,  как
прелестная  картина!.. На  лугах  тучная зелень,  тучные стада  и
веселые  пастухи.  Здесь   кажется  всякий  очень  доволен  своим
состоянием.  Жаль,  что во  все  сии  дни погода  очень худа:  то
брызнет  дождь, то  посыплет снег  - и везде  слякоть. Прелестная
Силезия   достойна  позлащаться   вечно   прекрасным  италиянским
солнцем;  но  для  удобрения  песчано-каменистой земли  ее  дожди
необходимы.   Все  здешние   дороги  и  даже   тропинки  обсажены
деревьями.  В  начале  весны  вколачивают рядами  лозовые  колья,
которые  чрез год  или два  превращаются в прекрасные  ивы. Здесь
люди так  же хороши, как их  природа; а это очень  редко! Не один
русский в  молитвах сердца своего повторяет:  "Дай, боже, всякого
счастья сим добрым, гостеприимным людям!"

О,  как   счастлив  должен  быть  король   Прусский,  имея  такие
прекрасные  области, как  Силезия! Друг  мой! Не лучше  ли делать
народы счастливыми, нежели их покорять?

                                                        29 апреля
                                            Чрез Винциг в Штейнау

Здесь, в городе Штейнау,  переезжали мы Одер на прекрасном плоту.
Дул  сильный северный  ветер; буря  пенила мутные волны,  и река,
казалось, хотела выплеснуть из  берегов. Здесь Одер не так широк,
как выше при Бриге и ниже при Глогау.

С  нами переезжала  прекрасная молодая  девушка с  старою матерью
своею.  Здесь так  много хороших,  что не знаешь,  которой отдать
преимущество. Только что пленишься  Амалиею и целую станцию о ней
мечтаешь, вдруг бросается в  глаза Луиза, там Каролина, Шарлота -
и  одна  другую вытесняют  из  воображения.  За Одером  проезжаем
местами,  чрезвычайно  от  французов  пострадавшими; но  глубоких
следов  войны   уже  не  видать.  В   здоровом  теле  раны  скоро
залечиваются. И такое благотворное и благоразумное правительство,
как прусское,  может залечить всякие  государственные раны! Читал
ли  ты  Одиссею?  Разумеется, читал!  Ну,  так  разве там  только
найдешь  такое  гостеприимство, какое  находим  мы здесь.  Как-то
примут  нас  в  Отечестве  нашем,  когда  бог  судит  воротиться?

Здесь все  единообразно и порядочно. Приезжаешь  в город, идешь к
бургомистру  или коменданту,  оттуда  в квартирную  комиссию и  в
комиссию для выдачи лошадей. В первой получают билет на квартиру;
в другой  - на  лошадей. Покуда отдыхаем на  квартире, в красивом
светленьком домике, при котором  садик, цветник и беседка; покуда
разговоримся   с  угостительным  хозяином,   услужливые  жандармы
приводят  лошадей  -  и  едем! Жандармы  тут  препочтенные  люди;
почтенные  по их  честности,  расторопности, прежней  и настоящей
службе. Они отводят приезжих  на квартиры, доставляют им лошадей,
указывают,  что нужно,  и  все с  наилучшим усердием,  без всяких
взяток; они  то ж, что полицейские, но  без крючков. У нас добрые
отставные   солдаты    могли   бы    также   быть   употребляемы.

Спрашиваю:  отчего  здешние девушки  так  белы,  румяны и  свежи?
Отвечают: оттого,  что они не проводят ночей  без сна, а дней без
дела.  Их видишь  всегда  за работою;  всегда в  движении большею
частию  на открытом  воздухе;  не читают  они пустых  романов, не
воспаляют воображения, не спешат  жить. Зато не знают ни спазмов,
ни мигреней, ни страшных нервных горячек. Всегда веселы, опрятны,
проворны, встают рано, ложатся впору. Когда сгрустится - поют или
тихо кружатся под свой плавный вальс. В обществе веселятся они от
всей  души и  не  зевают под  шумом музыки  и  блеском освещения,
потому что съезжаются только изредка. Наслаждение у них известно,
а о пресыщении и слыхом не слыхать.

В Штейнау остановились только на минуту. Оттуда проехали в Любен,
где  обедали у мельника.  Не пугайся!  Он имеет прекрасный  дом и
двух  премилых  дочерей, которые  играют  на фортепиано,  говорят
по-французски,  знают   историю,  географию   и  заведывают  всем
хозяйством в доме.