надевают  на  него  лавровый  венок.  Он должен  был  носить  его
несколько   часов  на   голове  и   теперь  бережет   на  память.

Еще  пример:  несколько  русских  солдат,  ускользнув  из  плена,
скрывались   в   лесистых  вертепах   около  Эйзенаха,   занятого
французами. Знатнейшая  из здешних  женщин, сведав о  сем, всякий
день,  под  видом   прогулки,  ходила  навещать  несчастных.  Она
приносила  им   в  корзинах  пищу,  одежду   и  деньги  -  и  это
продолжалось  около трех  месяцев. Ну,  как же русским  не любить
здешних!

На  сих  днях проезжали  здесь  великие князья  Николай и  Михаил
Павлович. Общий голос говорит,  что они так же добры, умны и милы
в обхождении, как и венценосная сестра их! Питомцы добродетельной
матери оправдают неусыпные попечения ее об них.

Любопытные  путешественники ходят  смотреть на одной,  из здешних
скал  чету окаменелых  любовников. В глубокой  древности, говорит
предание,  на двух  противоположных  скалах существовали  тут два
монастыря: один  мужской, другой женский. Строгий  надзор с обеих
сторон полагал вечную преграду между близкими соседями. Но любовь
не  знает преград:  с  тонкою струею  ветра прокрадывается  она в
мелкие скважины железных  ворот; легкою ласточкою перелетает чрез
высоту огромных стен, и  где только есть сердца, является и она с
очарованием своим.  Молодой монах  и соседка его  виделись сперва
издалека,  смотрели друг  на друга, кланялись,  потом изъяснялись
глазами, вздыхали...  При каждом  из сих свиданий  сердце более и
более брало верх над рассудком. Они подходили друг к другу ближе,
ближе и  наконец встретились  вон там -  на той скале.  Вечер был
прекрасный; владычество весны повсеместно.  Все ожило для любви и
радости.  Касатки, гоняясь  друг за  другом, вились  над мшистыми
зубцами  черных  башен;  горные  горлицы, воркуя,  лобызались  на
расцветающих  ракитах.  Юная  чета  имела  также  сердца.  Сильно
забились  они при  общем  ликовании природы;  невольно раскрылись
объятия,  невольно заключили  они в  них друг друга.  Уста хотели
что-то  сказать и  сблизились -  они поцеловались!.. Но,  о боже!
Какая  ужасная  казнь  за  сей поцелуй!  Небеса  меркнут...  свет
исчезает... все темнеет в  их глазах... непостижимый холод быстро
пробегает из сердца по всем направлениям жил и медленно, вместе с
цепенеющей кровью, возвращается опять к умирающему сердцу. Мраз и
ужас пронизают до мозга костей! Они стынут, цепенеют, как светлый
источник в  последний день осени;  нет жизни, нет движения  - они
окаменели!!!

От Эйзенаха до Фаха и Гундфельда природа дикая, гористая. Стороны
эти ужасно разорены войною; даже нивы не возделаны!.. Люди бедны,
лица бледны;  довольства не видать. Мальчишки  в лохмотьях бегают
толпами  и  самым  странным  охриплым  голосом  кричат:  "Гир-гер
крейцар!"

                                                           Фульда

Очень красивый  город. Тут бы должно  посмотреть дворец, церкви и
мало ль еще что!  Но мы проехали через город, не останавливаясь в
нем: перемена лошадей в деревне.

Шлюхтер  небольшой   городок.  Если  увидишь   в  здешних  местах
запустевшие поля, бедных поселян и проч., то и не спрашивая знай,
что это  - Вестфалия.  Брат Наполеонов оглодал ее,  как кость. Не
знаю, каково в Касселе;  но здесь зато во всякой деревне сельская
гвардия в  оборванных кафтанах с пиками!  Наполеон и товарищи его
хотели всех  людей сделать воинами, а  свет превратить в казарму!

                                                      Сальмюнстер

Город,  бывший   некогда  епископским.  Кому  теперь  принадлежит
Сальмюнстер? Фульде. А Фульда?  Покамест еще никому! Сколько стад
без  пастырей!  И  как   пострадали  стада  за  то,  что  пастыри
дрались!..  Тут ночевали  мы у  монахов в старинном  монастыре, в
мрачной  зале за  тесными перегородками, которые  замыкаются, как
шкафы, на  выдвижных монашеских  постелях. Ветер чрез  целую ночь
расхаживал по коридорам, выл.

Недалеко от  Гебгаузена обедали мы в  прекрасном доме у человека,
одетого в  топкое сукно,  с премилою его  дочерью, девушкою очень
воспитанною - у кого же бы это, ты думал? У простого крестьянина!
Так  живут  здесь  крестьяне;   а  за  несколько  отсюда  миль  в
Вестфальских горах - нищие!  Счастие народа зависит от правителей
его. Здесь, на квартире, стоял один французский офицер и подписал
на  стене свое имя,  название своего  полка, год, месяц  и число,
когда он  тут был. Французское самолюбие  воображает; что это для
всякого очень любопытно!

Ганау,   пространный,   красивый   и  прелестными   окрестностями
украшенный город.  Собственно, о нем не  скажу ничего потому, что
пробыл  в нем не  более получаса;  но здесь очень  кстати описать
тебе  бывшее  сражение у  баварского  генерала  Вреде с  войсками
Наполеона; а чтоб яснее описать самое сражение, обратимся назад и
посмотрим предшествовавшие ему обстоятельства.

          Обстоятельства, предшествующие битве при Ганау

Наполеон  оставил  Эрфурт 13  октября  1813  и пошел  к Готе.  14
октября большая  армия союзников двинулась  вслед за неприятелем.
Австрийские  войска   и  российская  гвардия   пошли  влево  чрез
Шмалканден по Тюрингскому лесу. Князь Шварценберг имел в сей день
главную квартиру свою в  деревне Ельлебен, на пути между Веймаром
и  Арнстатом.  Войска  графа  Витгенштейна и  прусского  генерала
Клейста получили повеление обложить Эрфурт. Фельдмаршал Блюхер 14
числа  пошел,  с  силезскою армиею,  к  Готе  и Эйзенаху,  нанося