немощных стариков. Вернувшийся из похода Чингис решил наказать племя чжурки
и разгромил их кочевья. Вожди племени были казнены, а уцелевшие воины
включены в войско монгольского хана.

Детали происшедшего в дальнейшем (1185-1197) точно не известны, но лакуна в
исторических знаниях вполне может быть заполнена при помощи сведений
содержательной книги "Мэн-да Бэй-лу" ("Тайная история монголов"). "Мэн-да
Бэй-лу" сообщает, что Тэмуджин был захвачен в плен маньчжурами и 11 лет
провел в темнице. Потом он каким-то образом спасся и вернулся в степь.

Теперь Чингису пришлось все начинать заново. Из 13 тысяч всадников осталось
менее 3 тысяч, монголы н

е только потеряли все те преимущества, которые приобрели за время правления
Чингисхана, но и перессорились друг с другом. Даже Хасар бросил своего
брата и пошел служить хану кераитов.

Но уже в 1198 г. Тэмуджин опять стоял во главе мощной орды. Что позволило
ему так быстро вернуть утраченное? Вероятно, снова сказалось увеличение
пассионарности монголов. Число "людей длинной воли" росло; росло и их
желание устроить жизнь по-своему. Следовательно, им по-прежнему был
необходим вождь, который приказывал бы им делать то, что они хотели
выполнять. Ведь соперники Чингиса - родовитые нойоны Алтаи, Хучар,
Сэчэ-бики - мечтали о старом порядке, основанном на произволе, праве на
безобразия, отсутствии верности обязательствам; сторонники же Чингиса
желали твердого порядка, гарантий взаимовыручки и уважения своих прав.
Прекрасно поняв чаяния своих последователей, Чингисхан сформулировал новый
свод законов - Великую Ясу. Яса отнюдь не являлась модификацией обычного
права, а основывалась на обязательности взаимопомощи, единой для всех
дисциплине и осуждении предательства без каких-либо компромиссов.

Таким образом, Яса Чингисхана, по сути дела, явилась регламентацией тех
новых стереотипов поведения, которые отстаивали "люди длинной воли". Ничего
подобного не знала монгольская практика. Так, по Великой Ясе, каждого
предателя, то есть человека, обманувшего доверившегося ему, предавали
смертной казни. Простым людям отрубали голову, а людям высокого
происхождения ломали позвоночник так, чтобы кровь оставалась в теле
убитого. В этом случае, по монгольскому поверью, убитый мог возродиться к
новой жизни. Если же кровь вытекала на землю, человек терял не только
жизнь, но и душу.

Точно так же смертная казнь полагалась и за неоказание помощи боевому
товарищу. Например, встретив любого соплеменника в пустыне, каждый монгол
был обязан (!) предложить ему попить и поесть. Ведь путник, который не имел
возможности подкрепить силы, мог умереть, и тогда на нарушившего закон
падало обвинение в убийстве. Если кто-то из воинов терял лук или колчан со
стрелами, то ехавший сзади должен был поднять и вернуть ему оружие.
Нарушение этого правила также приравнивалось к неоказанию помощи и влекло
за собой смертную казнь.

Кара смертью была воздаянием и за убийство, блуд мужчины, неверность жены,
кражу, грабеж, скупку краденого, сокрытие беглого раба, чародейство,
направленное во вред ближнему, троекратное невозвращение долга. За менее
тяжкие преступления полагалась ссылка в Сибирь или наказание штрафом.

Яса - неслыханное нарушение племенных обычаев - ознаменовала конец скрытого
("инкубационного") периода монгольского этногенеза и переход к явному
периоду фазы подъема с новым императивом: "Будь тем, кем ты должен быть!"
Законодательно закрепленный принцип взаимовыручки дал пассионарному
субэтносу сторонников Чингаса возможность координировать свои усилия.
Однако большая часть монголов упорно предпочитала привычные формы родового
быта, а не жизнь военной орды.

Врагами монголов Чингиса по-прежнему были и меркиты, и найманы, и татары, и
чжурчжени, и ойраты, а единственный союзник - кераиты во главе с Ван-ханом
- надежностью не отличался. "Люди длинной воли", как и раньше, должны были
защищаться, чтобы жить. Но теперь возросшая пассионарность диктовала им
стремление к победам, ибо в те времена только победа над врагами была
способна избавить народ от постоянной угрозы. И войны за победу начались.
Выход монголов на арену мировой военно-политической истории стал переломным
моментом в существовании всего Евразийского континента.

ЗА ПРАВО НА ЖИЗНЬ

В самом начале XIII в., в 1202-1203 гг., которые были переломными для всей
ситуации в степи, монголы разбили сначала меркитов, а затем и кераитов.
Дело в том, что кераиты разделились на сторонников Чингисхана и его
противников. Противников Чингисхана возглавил сын Ван-хана, законный
наследник престола - Нилха (у кераитов, христиан несторианского толка, это
имя соответствовало имени Илья). У Нилхи были основания ненавидеть
Чингисхана: еще в то время, когда Ван-хан был союзником Чингиса, вождь
кераитов, видя неоспоримые таланты последнего, хотел передать ему
кераитский престол, минуя собственного сына. Столкновение этой части
кераитов с монголами произошло еще при жизни Ван-хана. И хотя кераиты имели
численное превосходство, монголы разбили их, благодаря тому, что проявили
исключительную мобильность и захватили противника врасплох.

В столкновении с кераитами в полной мере проявился характер Чингисхана.
Когда Ван-хан и его сын Нилха бежали с поля боя, один из их нойонов с
небольшим отрядом задерживал монголов, спасая своих вождей от плена. Этого
нойона схватили, привели пред очи Чингиса, и тот спросил: "Зачем же ты,
нойон, видя положение своих войск, сам не ушел? У тебя же были и время и
возможность". Тот ответил: "Я служил своему хану и дал возможность ему
убежать, а моя голова - для тебя, о победитель". Чингисхан сказал: "Надо,
чтобы все подражали этому человеку. Смотрите, как он смел, верен,
доблестен. Я не могу тебя убить, нойон, я предлагаю тебе место в своем
войске". Нойон стал тысячником и, конечно, верно служил Чингисхану, потому
что кераитская орда распалась. Сам Ван-хан нелепо погиб при попытке бежать
к найманам. Их стражники на границе, увидев кераита, недолго думая, убили
его, а отрубленную голову старика поднесли своему хану.