компенсированы достигнутыми результатами: страна при Алексее Михайловиче в
ряде западных районов вышла на те границы, которые она имела до Смутного
времени. И тем не менее, затраты пассионарности оказались столь велики, что
уже к началу 70-х годов XVII в. явственно обозначился пассионарный спад.
Очень скоро он привел к тем же последствиям, что и пассионарный спад второй
половины XVI в.: возникла опасность для политического режима страны и даже
для ее существования.

Со времен Смуты низовья Волги служили России своего рода сточной канавой.
Туда убегали люди субпассионарные, склонные к "воровству", недостаточно
энергичные для того, чтобы нести государеву службу или вести крестьянское
хозяйство. Волга кормила рыбой, а богатые прибрежные пастбища в изобилии
давали мясо. Однако субпассионарии не могли упорядочить собственное
существование, да они и не стремились к этому. Их основной деятельностью
стали набеги на соседние народы и их грабежи. Отток пассионариев из числа
казаков и московских служилых людей на западные границы и в Сибирь сделал
низовья Волги практически беззащитными. Результаты этого не замедлили
сказаться. Когда среди аморфной "голутвы" (голытьбы) появился талантливый и
энергичный вождь - казак с Дона Степан Разин, - последовал взрыв.

Перипетии разинской борьбы хорошо известны и не требуют изложения. Важен
следующий пункт его "политической программы": превращение всего населения
России в казаков. С этнологической точки зрения, это привело бы к упрощению
системы и вряд ли пошло бы на пользу России. Ведь благодаря сословному
разнообразию российский суперэтнос мог противостоять врагам и развивать
собственную культуру.

В 1671 г. небольшой регулярный отряд князя Барятинского разбил под
Симбирском разинское войско. Атаман бежал на Дон и был выдан казаками
московскому правительству, так как они меньше всего хотели смешиваться со
всем населением и превращаться в безликую аморфную массу, хотя бы и под тем
же названием.

В столице падение пассионарности вызвало постепенное ослабление
правительства страны. Со времен Алексея Михайловича в России стало заметно
влияние культуры католического Запада с его роскошным бытом,
привлекательным для высших сословий Московского государства. Среди членов
царствующего дома, царедворцев, бояр стало модным подражать польским
магнатам в их роскоши и забавах. Конечно, для подражания нужно было иметь
немалые деньги, и те, у кого такие деньги были, начинали устраивать
домашние театры, создавать библиотеки из латинских книг, собирать гравюры,
коллекционировать переводы греческих авторов и даже одеваться в "немецкое"
платье. Не Петром были привезены из Голландии немецкие кафтаны. Первым одел
в них царское семейство, а также своих детей ближний боярин Алексея
Михайловича - Афанасий Ордин-Нащокин. И хотя немецкие кафтаны мало
подходили для игр в лапту и чижика, коими увлекались русские царевичи в
XVII в., соображения целесообразности были принесены в жертву моде.

К тому времени и у старообрядцев пассионарный генофонд оказался
подрастрачен: наиболее энергичные из них либо оказались в ссылках, либо
бежали на окраины и за рубеж государства, либо погибли в "гарях". В среде
старообрядцев начала проявляться тенденция к изоляции от мира. За пять лет
до смерти овдовевший царь Алексей Михайлович женился вторично - на Наталье
Нарышкиной. От его первой жены, Марии Милославской, в живых остались два
сына, Федор и Иван, и пять дочерей. Все они, кроме царевны Софьи, были
совершенно заурядными, ничем не примечательными людьми. От Нарышкиной у
Алексея Михайловича родился сын Петр - мальчик весьма живой и энергичный.

В 1676 г. началось правление Федора Алексеевича. Для него и других детей
Милославской, многие из которых были ровесниками Нарышкиной, молодая вдова
царя Алексея являлась мачехой. А мачеха для русской жизни - явление
страшное: и мачеху не жалуют, и мачеха детей от первой жены не любит. Не
всегда, конечно, случается именно так, но факт остается фактом; между
Нарышкиными и Милославскими разгорелась упорная и долгая вражда.

Недалекая Наталья Кирилловна Нарышкина имела при дворе очень слабые
позиции, а царевна Софья была особой весьма энергичной, напоминавшей по
характеру своего отца, а еще больше - своего прадеда, патриарха Филарета.
Наталью Кирилловну и она, и ее родственники во главе с боярином Иваном
Милославским страшно ненавидели. Но что могла сделать одна богатая боярская
семья против другой богатой боярской семьи? Очень немногое: можно было
поинтриговать, можно было лишить чужого ставленника должности или послать
его на воеводство в далекую Тотьму или Тобольск, но расправиться с
враждебной семьей физически было нельзя. Милославские сделали все, что
могли. Ближайшего советника Алексея Михайловича, боярина Артамона Матвеева,
устроившего брак Нарышкиной с царем, они сначала назначили воеводой в
далекое Верхотурье, а затем, лишив чина, сослали в Пустозерск; навлекли
опалу на братьев царицы и удалили от дел ее немногочисленных сторонников.
Но торжество Милославских оказалось преждевременным.

В 1682 г., совсем молодым, скончался государь Федор Алексеевич. На трон
можно было посадить одного из двух царевичей - Ивана или Петра, причем
формально Иван Алексеевич имел все преимущества, ибо был старше. Однако ни
боярская Дума, ни народ на могли прийти к единому мнению. Вопрос решила
позиция патриарха Иоакима, официально являвшегося первым лицом в
государстве. Иоаким высказался за избрание Петра Алексеевича по чисто
государственным соображениям: царевич Иван был больным ребенком. Участь
Милославских стала незавидной: теперь их ожидали опала и ссылки. Не желая
покорно дожидаться уготованного им судьбой, Милославские были полны
решимости действовать. В этот критический момент определяющим фактором
стали настроения московского стрелецкого войска.

Поскольку в то время большая часть мужского населения страны была в той или
иной степени связана с военной службой: одни служили, другие обеспечивали
их всем необходимым, - то в каждом мало-мальски значительном населенном
пункте главную роль играл его гарнизон. Естественно, самый большой гарнизон
был в столице. Специальное городовое войско насчитывало 40 тысяч человек и
состояло из стрельцов. Стрельцы появились на Руси после того, как 500
сдавшихся литовцев поступили на русскую службу и обучили москвичей
пищальному бою. Пищалью называли несовершенное ружье, стрелявшее на