царствование византийского императора Льва III (717-741)возможность вождю еврейской общины, охазаренному еврею Булану, принять
библейское имя Сабриэль и сделать блестящую военную карьеру (см. ниже),
кончившуюся описанным разгромом Хазарии. И не случайно мусульманский
проповедник, оставленный Мерваном для обращения хазар в ислам, был коварно
убит не грубым язычником или фанатичным христианином, а еврейским раввином,
как сообщает достоверный арабский автор ал-Бакрибыло фактом исключительным. После 750 г. хазары вернулись к привычным
нормам поведения и даже принимали сторонников Омейядов, просивших у них
политического убежища.

При новой династии - Аббасидах - хазары перешли в активное наступление и с
764 по 799 г. вторгались в Закавказье, где от власти арабов освободились
Кахетия, Тао-Кларджети и Абхазия. Теперь уже не халифат был опасен Хазарии,
а Хазария- халифату.

Столь же безвредна стала для хазар Византия, которая помимо внутренних
неурядиц выносила постоянную войну с арабами, проходившую с переменным
успехом для обеих сторон. Союз с Хазарией был Византии так дорог, что даже
попытка крымских готов освободиться от власти хазар и вернуться в состав
империи не была поддержана греками, а руководитель мятежа был выдан
хазарам. Те обошлись с пленником весьма милостиво: устроили ему побег из
тюрьмывнимания.

Помимо набегов, приносивших богатую добычу, хазарские ханы династии Ашина
вели и значительно более масштабные операции. В 762 г. в руки хазар перешли
области Хамзин, Лакз и АланМервана уничтожены и Кавказский хребет стал естественной границей степной
Евразии и мусульманского мира - Леванта.

Однако взаимодействие между халифатом и Хазарией не прекратилось, а просто
изменило форму. Место воинов-завоевателей заняли купцы, сделавшие Каспий и
Волгу торговым путем в страну Биармию, или Великую Пермь. Арабские
серебряные дирхемы потекли на север в обмен на драгоценные меха. Новая
хазарская столица Итиль, находившаяся в Волго-Ахтубинской пойме, и Великий
Булгар, расположенный несколько ниже впадения в Волгу Камы, превратились в
перевалочные пункты транзитной торговли. Эта последняя стимулировала
развитие земледелия и виноградарства, так как избыток продуктов находил
сбыт на итильском базаре, где покупали пропитание приезжие, натерпевшиеся
голода в пути через море. Тогда между арабами и хазарами установился
прочный мир.

Подведем итог. За полтораста лет самостоятельного существования (650-800)
крошечный тюрко-хазарский этнос не только отстоял свою независимость, но и
расширил пределы своей державы до Дона на западе, Кавказского хребта и Яйлы
на юге и Яика на востоке. Северную границу определить трудно, да вряд ли
она и существовала как определенная граница. Скорее можно говорить о силе
влияния, плавно убывавшей по мере отдаления от столицы.

Эластичность государственной системы, которую можно рассматривать как
вариант тюркского эля, допускала компромиссы с соседними этносами и
субэтносами, т.е. малыми племенами, сливавшимися с хазарами. А стойкость
этнической целостности определялась принадлежностью всего населения Хазарии
к западноевразийскому суперэтносу.

Исключением была только немногочисленная колония евреев в равнинном
Дагестане, мирно сосуществовавшая с хазарами. Однако добрые взаимоотношения
и этнические контакты не одно и то же. Если первые определяются
политическими ситуациями и конъюнктурой, то вторые не зависят от сознания
людей, а более от волевых решений ханов или беков. Законы природы имеют
свою логику, и в IX в. последняя вступила в силу. Тогда на месте этнической
ксении
В истории повторение политической ситуации чаще всего влечет за собой
восстановление расстановки сил, хотя буквальных совпадений не бывает
никогда. За 250 лет самостоятельного существования Хазария выросла
настолько, что из крошечного удела западнотюркютских царевичей превратилась
в сильную державу, выигравшую войну у Арабского халифата. И тут-то сплелись
судьбы еврейского и хазарского этносов, причем самым неожиданным образом.
Но не будем спешить, закончим описание южных соседей Хазарии.

10. СМЕНА ФАЗЫ

Пассионарный подъем этнической системы характеризуется социальным
императивом: "Будь тем, кем ты должен быть", способствует увеличению
сложности внутри этноса и даже суперэтноса. Именно благодаря такой
слаженности первые халифы, а затем Омейяды могли мобилизовать энергию
подданных на завоевания и подавление восстаний внутри страны, но рост
пассионарности превышает возможности системы и разрушает ее устойчивость.
Как только возникает, и всегда стихийно, императив акматической фазы: "Будь
самим собой", система деформируется, как автомобиль, несущийся с такой
скоростью, что от него отлетают колеса, ломаются оси. Это перегрев,
охладить который может только пролитая кровь.

Именно кровью арабов и персов, шиитов и хариджитов гасил восстания
Хаджжадж, омейядский полководец, в 680-701 гг. Этими зверствами он задержал
ход этнической истории на 50 лет, но остановить природный процесс
этногенеза труднее, чем лавину. Хаджжадж, "враг Аллаха и людей", казнил 130
тыс. человек, но те перед гибелью успели рассеять генофонд по популяции,
так что в VIII в. пассионарный уровень персов и берберов сравнялся с
арабским, а, может быть, кое-где и превысил его. Поэтому престол последних
Омейядов в Дамаске стал походить на просыпающийся вулкан. И так как Омейяды
держали всех Алидов под присмотром, на роль претендента был выдвинут
потомок дяди пророка, Аббаса, Абу-л-Аббас Саффах, у которого был
талантливый помощник, бывший раб, Абу-Муслим.

В 744 г. в Куфе взвилось белое знамя шиитов, а красное знамя хариджитов уже
реяло от Западного Ирана до Южной Аравии. Кайситы поссорились с кельбитами,
и последние стали противниками Омейядов. Наконец, в Хорасане 9 июня 747 г.