большого этноса и создавшей внутри его "малый народ"Поскольку события XX в. в доступной мне литературе освещены недостаточно,
ограничимся примером из XVIII в.

"...Во французской революции большую роль играл круг людей, сложившийся в
философских обществах и академиях, в масонских ложах, клубах и секциях...
он жил в своем собственном интеллектуальном и духовном мире. "Малый народ"
среди "большого народа", или "антинарод" среди народа (этноса. - Л.Г.)...
Здесь вырабатывался тип человека, которому были отвратительны все корни
нации: католическая вера, дворянская честь, верность королю, гордость своей
историей, привязанность к обычаям своей провинции, своего сословия,
гильдии. Мировоззрения обоих строились по обратным принципам... если в
обычном мире все проверяется опытом, то здесь решает мнение. Реально то,
что считают другие, истинно то, что говорят, хорошо то, что они одобряют.
Доктрина становится не следствием, а причиной жизни. Образ человека "малого
народа" - "дикарь", который все видит, но ничего не понимает. Среда его
обитания - пустота, как для других - реальный мир; он как бы освобождается
от пут жизни, все ему ясно и понятно; в среде "большого народа" он
задыхается, как рыба, вытащенная из воды. Как следствие - убеждение, что
все следует заимствовать извне (во Франции XVIII в. - из Англии, в России-
из Франции)... Будучи отрезан от духовной связи с народом, он смотрит на
него как на материал, а на его обработку - как на техническую проблему. Это
выражено в символе масонского движения - в образе построения храма, где
люди - камни, прикладываемые друг к другу по чертежам архитектора"
В Х в. аналогичную роль играли богумилы в Болгарии и манихейская община в
Македонии, но их деятельность преимущественно распространялась на запад: в
Италию (патарены) и в Прованс (катары). Славянами эти мыслители пока
пренебрегали.

Теперь, учтя всю сложность глобальной ситуации и противоречия, которые
ранее не замечались и не учитывались, можно вернуться в Киев, где после
гибели Святослава решалась судьба древнерусского этноса и пути его
культурного развития.

68. ВЫБОР ВЕРЫ

В "Повести временных лет" под 986 г. помещена дидактическая новелла о
выборе веры князем Владимиром. То, что сюжет у кого-то заимствован,
несомненно, ибо аналогичный рассказ имеется в "Письме царя Иосифа" и он
тоже откуда-то взят. Это, однако, не означает, что в основе летописного
повествования не лежит никаких исторических фактов
Владимир захватил золотой стол киевский грубой силой. Тем же путем он
расширил пределы своей державы, тем самым приобретя много врагов как среди
соседей, так и в числе подданных. Чтобы удержать власть, нужны сила и
популярность. Первая была, второй не хватало. Особенно недоставало
искренности, которая всегда проявляется в религии, где симпатии
бескорыстны. Полагаться же на купленных друзей опасно. Они предают, если
кто-либо посулит им больше.

Умные советники Владимира это понимали. Учитывали они и сложность
внешнеполитической обстановки, особенно после двух болгарских неудач:
похода Святослава на Дунай и похода Добрыни на Каму. Проблема союзников
стала сверхактуальной. Но и она решалась путем принятия этого или иного
исповедания, игравшего роль политической программы. Однако и здесь залогом
постоянства была искренность, без которой не было доверия, а значит, и
союза. Следовательно, надо было выбрать программу, приемлемую и для
подданных, и для правителей, и для одного из сильных соседей.

Злые балтийские боги не нравились киевлянам, среди которых с 864 г.распространялось православие, хотя оно еще не стало государственной
религией. Поэтому в Киев снова стали проникать миссионеры с Юга (греки), с
Востока (болгары) и с Запада (немцы), а князь прислушивался к проповедям,
потому что ошибка в выборе веры могла стоить престола и головы. Надо было
все взвесить.

Принять ислам Владимир отказался из-за запрещения пить вино. Дело было не в
личном пристрастии князя к алкоголю, а в ритуале общения с дружиной -
совместной трапезе, на которой обязательно пили хмельные напитки - пиво и
мед - ради веселья, а не опьянения. Отказ от традиции совместных пиров
сулил князю потерю дружины, которая усмотрела бы в этом оскорбительное
пренебрежение.

С католиками Владимир вообще отказался беседовать, сославшись на то, что
прежние контакты не дали результатов. Очевидно, он имел в виду миссию
епископа Адальберта к Ольге и ее отказ принять латинскую веру. Но может
быть, играли роль и более поздние события, происходившие в Италии и имевшие
значение для всей Европы.

До IX в. Сицилия и Южная Италия были составной частью Византии, но, как
только в западной части халифата берберы перехватили инициативу у арабов,
они развили наступление по всему Средиземному морю. В течение двухсот лет
прекрасная Сицилия была ареной жестокой войны, подобной той, которая за
полторы тысячи лет до этого проходила здесь же между эллинами и пунийцами.
И на этот раз силы соперников были равны, и так же в войну вмешалась третья
сила - Рим, которым правил немецкий король Оттон II, уговоривший своих
подданных на имперском сейме в Вероне в 983 г. начать войну против греков и
сарацин.

Этот факт показывает, что уже в конце Х в. "христианский мир" католического
Запада рассматривал греческих схизматиков как "чужих", наравне с
мусульманами. И это было только начало процесса отчуждения. Век спустя
рыцари шли на восток, утверждая, что "так хочет Бог", а здесь пока феодалы
согласились с тем, что "так хочет Оттон II". Но разница не принципиальна.

Киевские дипломаты прекрасно понимали, что совместить латинскую и греческую
ориентации невозможно. Поэтому они отказались от утомительного и ненужного
диспута, что и отражено в летописи, где помещен панегирик греческой вере.
Но ему предшествует краткий диалог с хазарскими иудеями, на котором мы и