71. РЕШЕНИЕ

Ведома ли были русским искателям веры вся сложность переплетения символов
исповеданий и политических программ в мусульманском мире и споры о догматах
в мире католическом? Да не могли они этого не знать! Киевские купцы и воины
постоянно бывали в Константинополе, сражались на Крите и в Малой Азии,
торговали с египтянами и сирийцами. Это значит, что знание экономической
конъюнктуры и политической обстановки было им жизненно необходимо. Но коль
скоро так, то они видели, что багдадский и каирский правители жестоко
враждуют друг с другом из-за веры, и тогда они не могли не заметить
различия суннизма и исмаилизма, ибо славянских рабов покупали и в Багдаде,
и в Каире.

Постоянно общались русские с Польшей, где проповедовали немецкие монахи.
Они знали также, что греки перевели Священное писание на доступный славянам
язык, и то, что папа Иоанн XIII (965-972) в 967 г. запретил богослужение на
"русском или славянском языке"благожелательство к русским, но то, что запрещение было обнародовано через
год после похода Святослава на Хазарию и падения Итиля, невольно бросается
в глаза. Может быть, рахдониты и у папы нашли поддержку.

Но даже не это могло быть решающим обстоятельством. Принимая чужую религию,
надо довериться миссионеру: мулле или прелату. Но исмаилитские да'и
(глашатаи) запросто могли сыграть роль муллы и насадить в чужой стране
губительную антисистему. Так они поступили с берберами, использовав их
доблесть для захвата Египта и вторжения в Сирию, а затем избавились от них,
отослав потрепанные отряды назад, в Тунис. Описанные события происходили в
70-х годах Х в., одновременно с началом поисков веры на Руси. Надо
полагать, что русам было бы неприятно оказаться так же обманутыми, как
берберы, и даже еще обиднее, ибо халиф Убей-дуллах был евреем, а объявил
себя потомком сестры пророка. Но если берберы пренебрегли несоответствием
слов фактам и не стали выяснять подлинную генеалогию своего махдия, то
только потому, что их интересы совпали: антипатия к арабам у вождя и массы
была общей. Русов совершенно не трогали внутрихалифатские склоки, но
обманутыми и используемыми они быть не желали.

А на Западе тайные учения тоже стали не просто явными, но и настырными. До
Х в. ересь, по меткому выражению одного протестантского историка, походила
на скромное растение, скрытое от взглядов людей. Но в Х в. она подняла
голову и открыто заявила о своей внутренней силе и энергииславянских манихеев, гнездившихся в Македонии и Далмации, стройную
организацию, ересь двинулась из Италии во Францию и Фландрию, где
схоластика подготовила еретикам дорогу к сердцам католиков
Конечно, можно задуматься над тем, почему русские послы сами не увлеклись
манихейством, но нормальному человеку с ясной головой невозможно было
представить, что дьявол, или Чернобог, которого они боялись, просто бедный
ангел, озлобленный жестокой карой за шалость, что мясо есть нельзя, а
жениться - тем более и что весь роскошный мир, с дремучими лесами, синими
морями, чистыми реками, могучими зверями для охоты и прекрасными женщинами
- матерями богатырей, - все это мерзость, сотворенная сатаной на погибель
людям. Однако Европа была пропитана манихейством, и отличить правоверие от
ереси было невозможно, тем более что сама церковь была не всегда
последовательна, даже в насущных вопросах повседневной морали.

Не могли русские люди, бывшие в Греции и Италии, не знать, что понятное им
учение о спасении праведников и посмертном наказании злых, учение, на
котором строится обиходная этика, в монастырских школах Европы вытесняется
учением о предопределении, согласно которому от воли людей ничто не
зависит, ибо есть счастливцы, предназначенные к райскому блаженству,
недоступному для остальных, пусть даже добродетельных, мужей. Да,
католическая церковь официально не предписывала согласие с тезисом
Блаженного Августина, но и не опровергала его, а магистры богословия
предпочитали следовать Августину, ибо это снимало с людей ответственность
за их поступки и давало в руки папам власть над судьбой грешников и после
их смерти. Папам это было очень удобно, но русским людям казалось
противоестественным.

В обоих случаях они не могли спорить с теологами, изучившими Коран и
Библию, но они ощущали, что их хотят не просветить, а использовать. Таково
свойство антисистемы - ее невозможно опровергнуть логически, но она
ощущаема, и каждый вправе ее не принять.

Русичи так и поступили. Они остановили свой выбор на греческой ортодоксии,
потому что в ней не было двойного дна. Византия хотела получить от Руси
только дружбу и прекращение бессмысленных набегов на побережья Черного
моря. И она не сдабривала проповедь православия хитросплетениями, пусть
даже неумышленными.

Собственное заболевание неприятием мира - павликианство - византийцы
преодолели еще в IX в., а славянскую антисистему - богумильство -
локализовали в самой Болгарии, не допустив религиозной войны. Обеспокоенный
появлением необычайной ереси, царь Болгарии Петр обратился к патриарху
Феофилакту (933-956) за советом и посадил в тюрьмы много богумиловМера эта, конечно, жестокая, но угроза массового кровопролития была
отвращена.

Восточная церковь никогда не разделяла идеи Блаженного Августина о
предопределении и тем самым не снимала со своих прихожан ответственности за
грехи, творимые, с ее точки зрения, по своей свободной воле. Язычникам это
было понятно и приемлемо для них. Безусловно положительное отношение к
Ветхому завету не распространялось на талмудический иудаизм, вследствие
чего исключались компромиссы с гностико-манихейскими доктринами.

Учение о природе зла и злого начала было по сравнению с католическим
признанием сатаны слугой бога, выполняющим особые задания, аморфным, но
вследствие этого эластичным. Уважение к дьяволу отнюдь не рекомендовалось,
а значит, не было и насилия над психологической структурой новообращаемых,
привыкших к элементарному противопоставлению добра злу.