Все тюркские этносы XI в. были "стариками". Появились они вместе с хуннами
и сарматами в III в. до н.э., прошли все фазы этногенеза и превратились в
гомеостатичные реликты. Казалось бы, они были обречены, но случилось
наоборот. Персидский историк Раванди писал сельджукскому султану Кай-Хусрау
в 1192-1196 гг.: "...в землях арабов, персов, византийцев и русов слово (в
смысле преобладание. - Л.Г.) принадлежит тюркам, страх перед мечами которых
прочно живет в сердцах"
Так оно и было. Еще в середине XI в. бывший газневидский чиновник
Ибн-Хассуль в своем трактате против дейлемитов перечисляет "львиноподобные
качества тюрков: смелость, преданность, выносливость, отсутствие лицемерия,
нелюбовь к интригам, невосприимчивость к лести, страсть к грабежу и
насилию, гордость, свободу от противоестественных пороков, отказ выполнять
домашнюю ручную работу (что не всегда соблюдалось - Л.Г.) и стремление к
командным постам"
Все это высоко ценилось оседлыми соседями кочевников, ибо среди
перечисленных качеств не было тех, что связаны с повышенной
пассионарностью: честолюбия, жертвенного патриотизма, инициативы,
миссионерства, отстаивания самобытности, творческого воображения,
стремления к переустройству мира. Все эти качества остались в прошлом, у
хуннских и тюркютских предков, а потомки стали пластичны и потому желанны в
государствах, изнемогавших от бесчинств собственных субпассионариев.
Умеренная пассионарность тюрок казалась арабам, персам, грузинам, грекам
панацеей.

Но тюркские этносы отнюдь не ладили друг с другом. Степная вендетта уносила
богатырей, не принося победы, ибо вместо убитых вставали повзрослевшие
юноши. Победить и удержать успех могли бы пассионарные этносы, но проходили
века, а их не было и не предвиделось.

Низкая пассионарность отнюдь не исключает войн и завоеваний. Важен не
абсолютный уровень, а перепад, разность между уровнями. Так, если для тюрок
был характерен поиск удачи, даже с риском для жизни, то для обленившихся
потомков некогда пассионарных декхан Мавераннахра было достаточно
стремления к благоустройству семьи и своего сада, а о риске не могло быть и
речи. Еще хуже было в Иране и Ираке. Там численно преобладали
субпассионарии, привыкшие жить на богатства, накопленные предками и не
способные не только к защите своей страны, но и к обузданию своих
вожделений. Только дейлемиты сохранили боеспособность, равную тюркской, но
их было так мало! Поэтому богатый Саманидский эмират стал в 999 г. добычей
тюркских племен ягма и чигиль, Хотан и Кашгар захватили карлуки, принявшие
ислам, а Хорезмом овладели канглы (печенеги). Арабы и персы в своей стране
(!) оказались на положении бесправного населения.

Но совсем иначе сложилась ситуация на западной окраине Великой степи, ибо
русичи в XI в. находились в инерционной фазе этногенеза, т.е. были
пассионарнее тюркских кочевников, стремившихся на берега Дона, Днепра, Буга
и Дуная из степи, усыхавшей весь Х век.

Как уже было отмечено, степь между Алтаем и Каспием была полем постоянных
столкновений между тремя этносами: гузами (торками), канглами (печенегами)
и куманами (половцами). До Х в. силы были равны, и все соперники удерживали
свои территории. Когда же в Х в. жестокая вековая засуха поразила степную
зону, то гузы и канглы, обитавшие в приаральских сухих степях, пострадали
от нее гораздо больше, чем куманы, жившие в предгорьях Алтая и на берегах
многоводного Иртыша. Ручьи, спадающие с гор, и Иртыш позволили им сохранять
поголовье скота и коней, т.е. основание военной мощи кочевого общества.
Когда же в начале XI в. степная растительность (и сосновые боры) снова
начала распространяться к югу и юго-западу, куманы двинулись вслед за ней,
легко ломая сопротивление изнуренных засухой гузов и печенегов. Путь на юг
им преградила пустыня Бетпак-Дала, а на западе им открылась дорога на Дон и
Днепр, где расположены злаковые степи, точно такие, как в их родной Барабе.
К 1055 г. победоносные половцы дошли до границ Руси.

Сначала половцы заключили союз с Всеволодом Ярославичем, так как у них был
общий враг - торки (1055). Но после победы над торками союзники
поссорились, и в 1061 г. половецкий князь Искал разбил Всеволода. Надо
полагать, что обе стороны рассматривали конфликт как пограничную стычку, но
тем не менее степные дороги стали небезопасны, сообщение Тьмутаракани с
Русью затруднилось, и это повлекло за собой ряд важных событий.

     ПРИМЕЧАНИЯ

1 См.:Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Уральский край. Т. II. Л.,
1926. С 119.

2 См.: Гумилев Л. Н. Хунну. С. 131, 170-173. 3 См Гумилев Л.II.
Гетерохронность увлажнения Евразии в древности//Вести.ЛГУ. 1966.№6.С.62-71;
он же. Гетерохронность увлажнения Евразии в средние века//Там же. 1966. №
18. С. 81-90: он же. Роль климатических колебаний в истории народов степной
зоны Евразии//История СССР. 1967. №1. С. 53-66.

4 См.: Памятники истории Киевского государства. IX-XII вв. М., 1936. С.
76-77.

5 Куник Л., Розен В. Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и славянах
Т. 1. С. 58-60.

6 См.: Василевский В.Г. Византия и печенеги//Труды. Т.1. СПб., 1908. С. II.

7 См.:Большаков О.Г., Монгайт А.Л. Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в
Восточную и Центральную Европу (1131-1153).М., 1971. 8 Цит. по: Баскин М.
"Молот ведьм" как классический образчик средневекового
миросозерцания//Шпренгер Я. и Инститорис. Молот ведьм. С. 61-62.

9 Надо заметить, что категорические предсказания сбываются редко. Римский
император Филипп Араб объявил свою столицу "вечным городом", но через 200
лет Рим был разрушен готами и вандалами, а Западная Римская империя,