равновесие между этнокультурными системами. Современники этих "тихих"
периодов считают их постоянными, а свою историю - устоявшейся. Когда же
новый взрыв этногенеза потрясает очередной регион и вызывает волну
причинно-следственных связей, они полагают, что в бурных событиях кто-то
виноват и, значит, нужно искать преступника.

Таким бурным периодом был для всего Евразийского континента XIII век, когда
крошечный сибирский народец вдруг произвел деяния, потрясшие все
цивилизованные государства - от Желтого моря до Средиземного. А потом, в
XIV в., этот этнос превратился в реликт, сколок с самого себя.

Для того чтобы понять это явление, необходимо рассмотреть, что ему
предшествовало, как оно закончилось и чем сменилось, учитывая в то же
время, что монголы были победителями. Тут уж потребуется индуктивный метод
и большая точность. Так, чередуя степени приближения, можно обнаружить
желанную цель - непротиворечивую версию.

188. СИЛА ПРЕДВЗЯТОСТИ

В.И. Вернадский, открывший биохимическую энергию живого вещества биосферы,
отметил еще один феномен, как бы энергию с обратным знаком - "разум",
точнее "мысль", которая, не являясь формой энергии, тем не менее производит
действия, как будто ей отвечающиесовершаемая ею работа? Что она создает? И наконец, каково ее соотношение с
уровнем пассионарного напряжения системы, в которой она проявляется?

Ответить на это можно только с помощью этнологии, оперирующей понятиями
суперэтносов и их контактов при изучении законченных процессов этнической
истории, например того, каким является коллизия XIII в., когда
романо-германский католический суперэтнос, находившийся в акматической
фазе, стремился подавить ортодоксальное православие - Византию и Русь,
инерция развития коих иссякла. Попытка крестоносцев создать Латинскую
империю на месте Византии провалилась через год. Папские призывы подавить
русских схизматиков были еще менее успешны, но в принятом нами аспекте
важны не результаты, которые часто зависят от исторических случайностей, а
тенденция деятельности, или доминанта выхода свободной энергии. А здесь она
была выражена крайне отчетливо: папа призывал католиков к крестовому походу

против литовцев, русских и татар, руководствуясь не материальными расчетами
и поисками выгод, которые легче было обрести в Тунисе и Андалузии, а
чувством отрицательной комплиментарности к соседним культурам. А найти
предлог для желанной войны всегда легко. Надо лишь выдвинуть свой тезис и
заставить людей принимать его без критики. А дальше все покатится по
инерции. И покатилось!

В XIII в. западноевропейская географическая наука, имевшая в то время
громадное практическое значение, представляла бушующий фонтан мифов,
легенд, безудержной фантазии и сознательной лжи. Это был доступный в то
время уровень науки, которая базировалась не на опыте и наблюдении, а на
деятельности свободной мысли, питаемой легковерием народных масс и высших
сословий
Одна басня о царстве пресвитера Иоанна унесла в небытие несколько тысяч
французов и немцев, пошедших во второй крестовый поход навстречу мнимому
союзникуАзии, была сознательно дана очередная дезинформация. Но эта ложь,
произведение разума, стала привычной, т.е. стала фактором, формирующим
стереотип поведения, и в этом качестве дожила до нашего времени. Предвзятое
мнение превратилось в переходящую ошибку, исправить которую средневековая
наука была бессильна
Неисчислимы беды, происходящие от предвзятых мнений и переходящих ошибок.
Заслуга науки в том, что она часто вскрывает застарелые предубеждения,
никогда не доказанные и как будто не требующие доказательств. Чтобы
опровергнуть ложное суждение, нужно вскрыть его корни.

Наши предки, жившие на Московской Руси и в Российской империи начала XVIII
в., нисколько не сомневались в том, что их восточные соседи - татары,
мордва, черемисы, остяки, тунгусы, казахи, якуты - такие же люди, как и
тверичи, рязанцы, владимирцы, новгородцы и устюжане. Идея национальной
исключительности была чужда русским людям, и их не шокировало, что,
например, на патриаршем престоле сидел мордвин Никон, а русскими армиями
руководили потомки черемисов - Шереметевы и татар - Кутузов.

В странах же Западной Европы предубеждение против неевропейских народов
родилось давно. Считалось, что азиатская степь, которую многие географы
начинали от Венгрии, другие - от Карпат, - обиталище дикости, варварства,
свирепых нравов и ханского произвола. Взгляды эти были закреплены авторами
XVIII в., создателями универсальных концепций истории, философии, морали и
политики. При этом самым существенным было то, что авторы эти имели об Азии
крайне поверхностное и часто превратное представление. Все же это их не
смущало, и их взглядов не опровергали французские или немецкие
путешественники, побывавшие в городах Передней Азии или Индии и Китая.

К числу дикарей, угрожавших единственно ценной, по их мнению, европейской
культуре, они причисляли и русских, основываясь на том, что 240 лет Россия
входила в состав сначала Великого Монгольского улуса, а потом Золотой Орды.
Эта концепция была по-своему логична, но отнюдь не верна.

В XVIII в. юные русские петиметры, возвращаясь из Франции, где они не
столько постигали науки, сколько выучивали готовые концепции, восприняли и
принесли домой концепцию идентичности русских и татар как восточных
варваров. В России они сумели преподнести это мнение своим современникам
как само собой разумеющуюся точку зрения на историю.

Это лжеучение заразило даже А.С. Пушкина. Он написал: "России определено
было высокое предназначение. Ее необозримые равнины поглотили силу монголов
и остановили нашествие на самом краю Европы: варвары не осмелились оставить
у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего Востока".