светлейших нельзя управлять, и нет общего лекарства против дремлющей в них
опасности, кроме бдительности и разделения.
     Легче  всего  Юстиниан  справился с  демагогами.  Адвокаты  потрясали
старый Рим.  Катондругого  зарезали  или   удушили.   Следовало  обоих  утопить  младенцами.
Популярность демагогов  начиналась  со  словопрений на  процессах.  Шпионы
изыскивали любителей пачкать папирус и рассуждать о делах Власти. Юстиниан
упростил суды.  Сенат превратился в неприсутственное учреждение.  Остались
здания и звания.
     _______________
               захвата власти Юлием Цезарем.
               оратор-адвокат (106-43 гг. до н. э.).

     Плебс, как источник всех доходов государства, был для Юстиниана силой
неразумной,  как  стадо животных.  Его нужно разоружить.  Пусть безоружные
жители провинций не  имеют  чем  отбиться даже  от  разбойников.  Пусть от
страха перед людокрадами сколько-нибудь состоятельные люди прячутся.  Зато
сейчас горсть герулов,  готов, славян, разноплеменных ипаспистов Велизария
достаточна  против   единодушного  охлоса.   Нет,   Юстиниан  не   вызовет
подкрепления!
     Его предшественники имели союзников внутри государства.  Кто опирался
на армию,  кто на богатых,  кто даже на плебс,  как Анастасий, покровитель
прасинов. Имея союзника - имеешь врага. Нужно иное.
     Виноградная лоза  умеет  извлекать лучший  сок  из  падали,  разумный
правитель -  из  истории.  Юстиниан еще юношей нашел у  Геродота рассказ о
тиране  Милета  Фразибуле.  Его  союзник,  тиран  Коринфа Периандр,  хотел
получить  совет,  как  лучше  управлять  государством.  Взяв  на  прогулку
посланного,  Фразибул тонкой  тростью  с  величайшим терпением обломал  на
пшеничном  поле  все  колосья,  поднявшиеся  выше  других,  и,  ничего  не
объяснив,  отпустил посла.  Тот мог рассказать Периандру только о странном
поведении его  милетского друга.  Но  коринфский тиран  понял.  Юстиниан -
тоже.  Он  тщательно боролся  с  самым  страшным  противником Власти  -  с
Человеком. Этот враг появлялся везде, трость Власти не может знать отдыха.
Цена мятежа безголового -  медь.  Неделю бунтует город,  а  вождя нет.  Ни
озлобленный  Ориген,   ни  Тацит-мечтатель,  ни  Манассиос-мягкодушный  не
годятся в правители.
     В  Христотриклинии базилевс повелел привести к нему Ипатия,  Помпея и
Пробуса, знатных патрикиев, в числе других искавших в Палатии прибежища от
мятежа.
     Патрикии, истово выполняя церемониал, целовали ноги базилевса. Он же,
приказав всем выйти,  поднял подданных ласковым словом, милостиво разрешил
им сесть на подножие престола.
     Патрикии,  дрожа,  лепетали благодарности с видом людей,  совершивших
преступление,  за  которым последует кара.  Но  базилевс,  не  обманываясь
внешностью,   знал:   эти   трое  неповинны  перед  ним   даже  в   мыслях
невысказанных.
     Низкие  колосья на  слабых  корнях  не  заслуживали трости Фразибула.
Вопреки близости родства эти племянники базилевса Анастасия не были ценимы
своим августейшим дядей.  Анастасий не приобщил их к власти при жизни,  не
почтил свою кровь обещанием диадемы. Сам человек незнатного происхождения,
Анастасий выдал сестру за  родовитого патрикия империи,  одного из  прямых
потомков Помпея Великого     _______________
               вместе с Юлием Цезарем и Крассом, в дальнейшем соперник Цезаря,  убит
     в 48 г. до н. э.
               вода сморщилась под веслами. Створки водяных ворот распялили зев.

     В  правление Анастасия Ипатий,  полководец честный,  но  неудачливый,
попал в  плен и  был  выкуплен дядей-базилевсом.  После этого патрикий вел
жизнь  частного  лица.   Его  жена  славилась  и   красотой  и  не  всегда
сопутствующей этому дару  строгостью нравов.  Сам  Ипатий считался хорошим
семьянином и ревностным кафоликом.
     Юстиниан некоторое время  беседовал с  племянниками Анастасия,  после
чего   ищейки   Иоанна   Каппадокийца  принесли   отставному   светлейшему
значительное известие:  доподлинно,  что  Ипатию,  Помпею,  Пробусу велено
вернуться домой.
     Носорог подсматривал.  Трое патрикиев спустились по ступеням лестницы
Буколеона, влезли на малую галеру.
     - Да, - сказал себе Иоанн, - среди екскубиторов болтали о диадеме для
Ипатия. Не для этого же Обожаемый выпустил птичку на волю. Не понимаю... Я
не решился бы!  А потому-то я и зовусь Иоанном, а не Юстинианом. Потому-то
Божественный  и  не  смущен  предсказанием  о  мантии  Августа  для  меня.
Размыслим теперь,  спроси у  меня Несравненный совета,  что я  ответил бы?
Нет... мой ум заплесневел... я тупею вдали от Величайшего...


     Святой  труд  на  пользу империи заслонит оскорбления,  несправедливо
нанесенные охлосом.  Новый квестор Василид пригоден лишь как имя в эдикте.
Юстиниан приказал позвать Феофила, талантливого помощника Трибониана.
     - Меня заботит Египет.  Запиши мысли, которым ты придашь нужную форму
для новеллы     _______________
          
     Феофилу   была   известна   ложная   скромность   таких   вступлений.
Божественный ревнив. Впрочем, это не портит дело. Юстиниан диктовал:
     - Итак.  Беспорядок в  поступлении египетского хлеба  возник  еще  до
Нашего вступления на престол.  Мы еще тогда удивлялись подобному упущению,
когда всевышний Нас не  призывал.  От Нашего внимания не ускользает малое,
тем  более  наблюдаем Мы  большие  дела.  Ибо  они  имеют  государственное
значение.  Доставка хлеба  из  Египта прекращается.  Подданные земледельцы
утверждают,  что  все  уплатили.  Подданные пагархиместные  власти,  так  все  запутали,  что  истина  скрывается для  выгоды
непосредственно прикосновенных к хлебным делам...
     _______________