С первой водой пруссы столкнули челны.  На Большом Торгу, под высоким
берегом Днепра,  тесно,  и ждать там нечего.  Пруссы плывут в Византию. Не
возьмут ли их ромеи попутчиками?
     Изо дня в день, из лета в лето, из поколения в поколение карикинтийцы
со страхом глядели в  небо варваров и  на дикие причуды Евксинского Понта.
На родине люди из года в год копят приметы -  у ромеев давно-давно не было
родины. Подданные империи были потомками людей, слишком часто перемещаемых
прихотями владык и случайностью войн.  Уже пращуры их -  миды,  ассирийцы,
эламиты, аравитяне, иудеи, италийцы, македоняне, эллины и сколько других -
являли  смешение  языков.   Ромеи  же  были  сплавом,  созданием  империи,
усиленной  за   последние  десять   поколений  воздействием  христианства:
базилевсы-императоры и церковь равно не считались с племенем.
     Мир  -  в  руке  бога.  Только бурям известно,  сколько воды накопили
славянские леса,  где никто не бывал от сотворения мира.  Бог знает, когда
откроются днепровские пороги,  пути  же  бога  неисповедимы для  смертных.
Пруссов не так много, чтобы разбить караван, а в беде они смогут помочь.
     Но  если в  имперском городе пруссы станут бесчинствовать,  ответит и
тот,  кто показал разбойникам путь.  Зачем пруссы хотят плыть в  Византию?
Еще  при Константине протоколарии записали законы о  встрече посланников и
всех чужих, которые прибывают в империю. В границы Византии - Второго Рима
бьет   волна   хищных   варваров.   Поэтому  законы   приказывают:   люди,
приставленные к  чужим,  должны остерегаться сказать им  то,  о  чем чужие
спрашивают.  Ничего не  говорить,  ничего не открывать!  Посланникам можно
показывать лишь  три  вещи:  множество подданных империи,  благоустройство
сильных войск и крепость городских стен.
     Открывавший тайны  империи  чужеземцу карался по  закону  мучительной
казнью, о которой не хотелось и поминать.
     Однако  те  же  законы разрешали быть  менее  осторожными со  слабыми
соседями империи или с людьми, прибывающими из отдаленных земель. Пруссы -
жители северного края земли.  Это  ободряло купцов.  Карикинтийские власти
допросят пруссов. А сейчас купцы надумали составить запись прусских речей,
чтобы префект мог уличить пришельцев во лжи, если те переменят слова.
     - Мы хотим продать византийцам товары, - объяснил вожак.
     - Продай здесь, продай нам и вернись к себе.
     - У вас есть хорошее золото? - спросил прусс.
     - Но почему ты хочешь плыть так далеко?  - уклонился ромей от ответа.
- Далекий путь дорог...
     В  Средиземном море  эллины  когда-то  уступали  торговое  первенство
только  финикийцам.  Потом  Архипелаг  попятился  перед  италийским Римом.
Однако в восточном углу Средиземного моря эллины удержали торговлю в своих
руках.  А здесь, на Днепре, с эллинами никто не соперничал. С начала жизни
эллинских городов на северных берегах Евксинского Понта прошла тысяча лет.
Все изменилось, нет эллинов.
     Еще живет их речь, богатая, великолепная для выражения и для сокрытия
любой мысли. Но и она уже изменяется, и все заметнее и заметнее расходятся
слово написанное и слово сказанное.  А искусства?  Из них сохранилось одно
ныне единственно нужное - великое искусство торговли. Оно не простое.
     Торговля изощряет ум  в  уловках,  учит  язык  скрывать мысли,  сушит
сердце каждодневностью лжи.  Лжет равно и богач,  и мелкий торгаш вразнос.
Лжет взгляд,  рука,  движения тела.  Лжет послушный голос,  лжет походка и
даже лжет ухо,  которое умеет вслушиваться, ловит скрытый смысл и там, где
его нет.  Ромеи могли бы бесконечно долго играть словами с пруссами.  Но в
цели  пруссов не  было  ничего тайного.  Решение,  которое они  приняли на
берегу  Волчьего моря,  не  подвергалось сомнению даже  в  скучные  месяцы
зимовки в черных избах гостеприимных кривичей.
     - Клянусь мечом и копьем, - сказал прусс. - Наше сердце открыто, наши
желания просты. Продав товар, мы поступим на службу базилевса. Если верно,
что он дает воинам хорошую плату.


     Малх слушал,  отмечая нужное стилосом на вощеной дощечке. Он понимал,
что  варвары были всегда обмануты и  обобраны карикинтийскими купцами.  Но
деньги возвращались к варварам,  если не к тем,  кого обобрали купцы, то к
другим.
     Базилевсы постоянно откупались от  своих воинственных соседей,  делая
им    подарки,    чтобы   удержать   от    вторжения.    Империя   платила
союзникам-федератам, укрепляя непрочные союзы. Империя выкупала потерянные
во время войн земли, поддерживала мир ежегодными взносами. Товары, золото,
серебро ходили  по  кругу.  Содействовать этому  вращению,  сами  того  не
подозревая,   собирались  далекие  киммерийцы-пруссы.  Много  варваров  за
высокую  плату   служили  империи.   Базилевс  Юстиниан  любит   содержать
воинов-чужеземцев. Репартий восхвалял щедрость базилевса:
     - Кроме  жалованья,  за  каждый  день  в  году  базилевс  дает  своим
наемникам-солдатам все и возобновляет утраченное. За потерянного коня дает
коня,  за стрелу -  стрелу,  за меч -  меч.  Даже за сломанное стремя,  за
порванную  уздечку,  за  изношенный сапог  базилевс  платит  не  торгуясь.
Поэтому  солдаты  базилевса  не  боятся  потерь.   За  храбрость  в  битве
полководцы  награждают  серебряными  и  золотыми  ожерельями,  браслетами,
перстнями.  Тут же,  на поле -  солдат еще не успеет вытереть пот. В чужой
стране солдаты берут все,  что захотят.  Взятый город отдается солдатам на
день, два, даже на три дня.
     "Это можно не записывать,  - с иронией думал Малх, скромно согнувшись
над восковой дощечкой. - И того, что скажет Репартий дальше".
     - Но,  -  говорил Репартий,  -  базилевс берет на службу тех, за кого
поручатся  надежные  люди.  Поручительство  стоит  денег.  Мы  найдем  вам
поручителей...


     Свежий ветер безнадежно пытался заровнять истоптанный песок,  рябь на
Днепре превратилась в низкие гряды белых барашков.  Пролетная туча пролила
поспешные струи.
     Сохраняя безразлично-внимательное лицо,  Малх  позволял своим  мыслям
витать по их воле.
     Пресвитер Деметрий внимательнее Малха  вслушивался в  беседу купцов с
пруссом.  Греховны  дела  базилевса,  думающего о  мирском,  пользующегося
мечами варваров!  Все  ложь,  все соблазн сатаны,  суета сует и  всяческая
суета.   Империя  должна  стремиться  не  к  союзам  с  язычниками,   а  к
евангельской проповеди.  Огнем  надо  подавить ереси  в  самой  империи  и
поднять священный лабарум Константина для просвещения и спасения варваров.
Принявший святое крещение спасется,  закоснелый -  погибнет.  В  походе за