одни чисто,  другие искажая росскую речь.  И  каждый сделал странный жест:
соединив щепотью три  пальца правой руки,  подогнув безымянный и  мизинец,
ромеи  касались сначала лба,  потом  живота,  правого плеча  и  кончали на
левом. Зачем это было?
     - И  мы  вам обещаемся Сварогом,  Перуном,  нашим оружием,  -  сказал
Чамота.
     - Кто клятву нарушит, того да покарает бог, а мы накажем по закону, -
строго сказал ромей.
     - Если кто  из  наших подерется да  обидит ваших,  мы  его подвергнем
расправе по-своему, - подтвердил Чамота.
     Слуги ромеев иль  рабы -  Ратибор не  знал -  бегом тащили из  шатров
легкие сиденьица,  плетенные из тростника.  Ромеи пригласили гостей сесть,
потом уселись сами.  Ратибор заметил,  что почет относится лишь к старшим,
для него и других провожатых сиденья не нашлось. Ему и не хотелось сидеть.
Двое принесли высокую корчагу. Налив большую чашу до верха, один из ромеев
поднес вино гостям,  зачем-то  сам пригубив первым.  Был этот ромей ростом
низок.  Он  ли один такой?  Ратибору ромеи казались мелковаты телом против
россичей.  Руки у ромея были смуглы и волосаты,  как лапы земляного паука,
что роет круглые ямки и ядовито кусается. Звали этого ромея Репартий.


     Тысячи ног истолкли песок -  сапоги и  постолы-калиги тонут в сыпучей
почве.  Размяты сочные  ростки лопушника и  мать-и-мачехи,  обрадовавшиеся
теплу не  ко времени.  Обтерхан,  изломан покорный ивняк,  пахнет дымом от
костров,  на которых кипит, доспевает варево. Тут и свежее мясо, и вяленое
из старых запасов,  и дикая птица,  и рыба, которую добывают и по нужде, и
от  безделья.  Торжище  началось  в  хождениях  ромеев,  в  разговорах  со
старшими.  Молодым делать будто бы  и  нечего.  Вот  и  занимаются охотой,
неводами. Лишнее дарят ромеям как гостям. Торжок-остров - земля росская.
     Варево заманчиво припахивает луком;  лук  для  вкуса  и  цвета кладут
целым,  в пере.  Добавляют побеги молодой лебеды; репы, капусты, моркови и
брюквы уже нет.  Нет муки для подболтки и круп для каши. В градах осталось
немного зерна для малых детей, весь хлеб привезли на Торжок для продажи.
     На росских полянах нет соли. У ромеев мало хлеба. Десятками поколений
ромеи плавают по  Днепру за  хлебом.  Первый торг с  ромеями идет за хлеб.
Первый торг росские ведут за соль.
     Соль дорога.  Сами ромеи,  как  они рассказывают каждому,  кому охота
послушать,  ездят за солью неблизкой дорогой.  Из днепровской узости-горла
они  плывут морем  на  юг.  Плывут вдоль  берега,  потом,  между берегом и
длинным островом Тендрой,  поворачивают на восток. Вода в море соленая, но
не очень.  Плывут,  плывут и  забираются в  тупой конец.  Там море мелкое,
плыть опасно.  Если корабль приткнется на мель, волны побьют его в щепу. В
тупом конце моря - горько-соленые озера. В них вода так густа от соли, что
человека держит высоко и  утонуть нельзя.  А  еще больше соли там лежит на
дне, берега же черные, топкие. Нужно черпаком грести соль, брать в корзину
и нести на корабль. Работа трудная, по плечу самым сильным.
     То  еще  не  беда.  За  солью  приходится ездить с  войском,  у  озер
подстерегают хазары,  гунны,  дикие готы.  Одни  ромеи отбиваются,  другие
спешат грузить соль.
     Ромеи всегда хвалились,  что их соль полита их же кровью.  Иные купцы
показывали рубцы на теле от мечей и  стрел.  Ратибору и другим молодым все
интересно,  все в  новинку.  С  ромеями говорить легко,  они любят слова и
почти все  умеют объясняться с  россичами.  "Дело простое;  и  деды  их  и
пращуры торговали со славянами", - думают россичи.
     Ромеи  клянутся  богом-вседержителем,  и  Иисусом  Христом,  и  Девой
Марией,  и росским Сварогом,  что говорят правду и никак не могут уступить
соль дешевле, чем мешок за десять мешков пшеницы или за пятнадцать - овса,
за семь - гороха, за двенадцать - ячменя.
     Больше всего  ромеи гонятся за  хлебом,  стараются узнать,  сколько у
какого рода есть хлеба. Покончив с хлебом, берут пушнину, кожи, воск, мед,
вяленое и копченое мясо, сухую рыбу. За бобра платят пять горстей соли, за
куницу - три, за выдру - две, за десять белок - одну.
     Привозят ромеи и  железо в  крицах,  видом похожих на  низкие хлебцы.
Железо  от  ржавчины густо  мазано  салом.  У  россичей довольно и  своего
железа. Не отказываются они и от ромейского, покупая по сходной цене.


        2

     Для  молодых  длилась  праздность.   Ратибор  хотел  бы  побывать  на
ромейском корабле, но купцы к себе не приглашали и старшин, а навязываться
в гости -  не в честь.  Сами купцы уже не толкались в толпе, толпа же была
немалая.  Десятки сотен людей съехались со всей Рось-реки с  притоками и с
того берега Днепра.  Самые дальние из всех,  россавичи и славичи,  первыми
покончили торг.  Набрав соли, взяли они серебра, желтой и красной меди, из
которых свои умельцы наделают браслетов,  серег, перстней, застежек, взяли
красиво окрашенных тонких  женских полотен;  купили стеклянных и  каменных
бус,  тонких ромейских ножей,  железных и костяных игл, пуговиц, мягеньких
сапог,  штанов,  рубах,  которые  ромеи  по-своему  называют туниками либо
хитонами.
     Славянские товары тяжелые и громоздкие -  всего на кораблях купцам не
увезти.  Россавичи и  славичи продали ромеям  часть  челнов.  У  них  своя
выгода.  Верховья быстро мелеют,  уже и теперь до дальних родов плава нет,
придется от воды тащить купленное вьюками и волокушами.  Деревьев много, к
будущему году новые челны легко изготовить.
     Уплыли верхние, свободнее сделалось на Торжке-острове.
     К котлам россичей ходил ромей не такой,  как другие. Был он бос, одет
в  длинный  неподрубленный хитон  черного  полотна  и  без  цветной каймы.
Подпоясан не красным шнурком или ремнем,  как купцы, а веревкой. Его звали
Деметрий. У Деметрия было одно украшение, и носил-то он его не как люди, а
под одеждой на  груди.  Но  не  скрывал.  Беседуя,  Деметрий порой вынимал
тяжелый серебряный крест  с  выпуклым распятым человеком и  целовал его  в
подтверждение истины своих слов. Говорил же он по-росски понятно.
     В   то   утро,   собрав  бездельных  россичей,   Деметрий  им  что-то
рассказывал.  Ратибор подошел,  лег на песок,  слушал. Ромей говорил почти
нараспев, внятным голосом:
     - ...Отпустив народ,  он  взошел на  гору помолиться и  ночью остался
один.  А  лодка была уже на  середине моря,  и  ее било волной,  ветер был
сильный.  В четвертую ночную стражу пошел к ним Иисус, ступая по волнам. И
ученики его,  увидя его из лодки,  говорили:  "Это призрак", - и от страха