Аддея, который взыскивал пошлину в размере стоимости всего привезенного. В
первые  дни  несколько разъяренных купцов  отвели свои  корабли в  море  и
публично сожгли. Базилевс не повел и глазом.
     Купцы постарались переложить пошлины на оптовых покупателей,  те - на
мелких торговцев.  Цены на  все  подскочили в  два  и  три  раза.  Покупки
сокращались,  горожане беднели. Сразу появилось большое количество хозяев,
желающих продать рабов,  которых нечем  стало кормить.  Грозный,  понятный
каждому признак!
     У  Ейриния и  других  содержателей публичных домов  появились опасные
соперники.  Свободные женщины торговали собой на улицах и  в любой конуре,
чтоб не умереть с голоду.
     Византия стала есть  мало мяса.  Крупнейший торговец мясом Вассос был
наследственным старшиной солеторговцев: он наблюдал, чтобы соли не ввозили
слишком много,  дабы не сбить цены.  Юстиниан приказал, чтобы вся ввозимая
соль сдавалась в  портах агентам Аддея по цене меньшей,  чем было.  А всем
покупателям - и крупным и мелким торговцам - Аддей предложил соль по цене,
повышенной  в   два  с  половиной  раза.   Прежде  Вассос  засаливал  мясо
собственной дешевой солью, ныне за свою же соль он будет платить как все!
     Мясоторговцы  и  солевщики  метнулись  в  Палатий.  Всесильный  Иоанн
Каппадокиец  выгнал  их  с  побоями.   Солевщики  пригрозили,  что  бросят
промысел.  Их  предупредили,  что обязанность подданных -  умножать доходы
империи,  не оскорбляя Божественного рассуждениями.  Тут же префект города
Евдемоний взял под стражу солевщиков Агапия и Семиона,  и они признались в
изречении хулы на базилевса.  Преступников сожгли в  медном Быке на потеху
охлоса, который не любит богатых. Вскоре тем же способом были лишены жизни
еще несколько купцов.  Базилевс наследовал им, глашатаи обвинили казненных
в повышении цен, медный Бык насытился, но соль не подешевела.
     Анастасий приучил подданных к некоему ощущению, которое можно назвать
отсутствием страха перед Властью у невинных. Юстиниан повел борьбу с таким
вредным для империи предрассудком.
     Был  введен  закон  под  названием диаграфе  -  на  владельцев домов.
Владельцы  доходных  домов  переложили  диаграфе  на   жильцов,   возникли
волнения, несколько владельцев были убиты.
     События следовали одно за другим,  без перерыва, базилевс старался не
пополнить казну,  но  распространить свою  власть  над  вселенной.  Деньги
изыскивались любым способом. Один из богатейших людей Византии Зенон, внук
базилевса Анфимия,  был назначен базилиссой Феодорой на должность префекта
Египта.  Зенон  погрузил на  трирему все  свое  достояние.  Ночью  корабль
разгрузили и сожгли,  а Зенону объявили, что имущество его погибло. Вскоре
Зенон умер, не справившись с горем. Квестор Трибониан предъявил завещание,
в котором внук былого базилевса,  исполняя долг верноподданного,  подносил
все  свое  состояние  Юстиниану.  По  причине  величественных и  сердечных
излияний глашатаи читали это завещание на  всех площадях Византии.  Тут же
почти,  не  прошло и  недели,  как скончались патрикии и  сенаторы Татиан,
Демосфен и Гиларий, оставив столь же патриотические завещания.
     Следовало  смириться,  молчать.  По-прежнему  Юстиниан  на  ипподроме
благословлял первыми  венетов.  По-прежнему  суды  оказывали  благоволение
голубому цвету  в  ущерб  справедливости.  Но  горячие  восторги зрителей,
занимавших  трибуны  направо  от  кафизмы,  сильно  остыли.  Что  касается
редкостно-необычайного содружества венетов и прасинов, - история сохранила
описание  некоторых событий,  подстегнувших злобу  многих  венетов  против
Палатия.
     Как-то  один из  референдариев Палатия,  сенатор Лев,  имел несчастье
потерять жену.  Не  собираясь длить жизнь вдовца более указанного канонами
церкви срока,  Лев  собрался жениться за  несколько месяцев до  январского
мятежа.  Состоялось обручение  с  девицей  патрикианского рода,  все  было
приготовлено к свадьбе.  В последний день вмешалась базилисса Феодора.  Ее
наперсница, бывшая актриса и гетера Индаро, хотела пристроить свою дочь, а
сенатор был  завидно богат и  не  молод -  двойное преимущество.  В  день,
назначенный для  брака,  почтенный  сенатор  был  схвачен  телохранителями
базилиссы и  обвенчан с  дочерью  Индаро.  Через  несколько дней  сенатор,
попытавшийся примириться с  положением хоть  поневоле,  но  все  же  мужа,
принялся громко жаловаться, что молодая жена даже девической скромности не
принесла в  приданое.  Индаро,  вступившись за дочь,  плакалась базилиссе.
Феодора вызвала сенатора.  В  ее приемной,  на глазах десятков сановников,
евнухи заголили болтуна и,  подняв "на воздуси", высекли сорокапятилетнего
сенатора, как блудливого школьника.
     После бури блеснуло солнце... Муж дочери Льва от первого брака Малфан
жаловался на недостаточность своего состояния. По просьбе Феодоры Юстиниан
послал  Малфана  с  широчайшими  полномочиями  в  Киликию,   откуда  плохо
поступали налоги;  кроме того,  в столице этой провинции,  в Селевкии,  по
доносам шпионов,  некоторые позволяли себе дурно высказываться о Священной
Особе базилевса. Девятый легион, расквартированный в Киликии, был на время
подчинен Малфану.  Решив воспользоваться обстоятельствами, Малфан обирал и
казнил подданных, на которых указывали ищейки.
     Провинциальные прасины  молчали.  Венеты  города  Тарса,  уверенные в
расположении к себе базилевса, узнав о расправах с селевкийскими венетами,
предали  Малфана  анафеме.  Шпионы  не  замедлили  осведомить полномочного
представителя базилевса.  Ночью  Малфан с  двумя  когортами вошел в  Тарс.
Легионеры принялись громить  дома  и  убивать  людей  по  списку,  данному
шпионами.  Жители,  вообразив,  что  в  город вторглись иноземцы,  оказали
сопротивление,  чем  еще  больше увеличили гнев  Малфана.  Сенатор Дамиан,
глава тарсийских венетов, был убит на пороге собственного дома.
     Византийские венеты взволновались.  В угоду им Юстиниан издал эдикт о
расследовании дела и  о наказании Малфана.  Льву пришлось спасать зятя,  и
сенатор  поднес  базилевсу  донатиум  -  дар  золотом  и  драгоценностями.
Донатиумы широко применялись и  поощрялись в правление Юстиниана.  Каждый,
желавший  получить выгодную должность или  хлопочущий о  каком-либо  деле,
вносил базилевсу донатиум. Уже современные Юстиниану историки осмеливались
обвинять  базилевса в  торговле должностями и  правосудием.  Под  влиянием
кодекса законов Юстиниана взятка короне дожила до середины XIX века в виде
продажи государственных должностей в  Западной Европе.  Молодая жена Льва,
утверждая свое положение в  семье,  ходатайствовала через свою мать Индаро
перед Феодорой.  Эдикт о расследовании деяний Малфана остался в канцелярии
Палатия.
     По  возвращении Малфана из  Киликии палач Селевкии и  Тарса,  как его
называли венеты, был милостивейше принят Юстинианом. Несколько разъяренных
венетов напали на  Малфана в  садах Палатия,  жестоко изранили его,  но не
успели убить -  им  помешала стража.  Был  нарушен мир Палатия,  подданные
осмелились явиться туда с  оружием,  но  Юстиниан не  приказал разыскивать