Несмотря на долговременное сообщение с образованными греками, скифы еще
гордились дикими нравами своих предков, и славный единоземец их, Философ
Анахарсис, ученик Солонов, напрасно хотев дать им законы афинские, был
жертвою сего несчастного опыта. В надежде на свою храбрость и
многочисленность, они не боялись никакого врага; пили кровь убитых
неприятелей, выделанную кожу их употребляли вместо одежды, а черепы вместо
сосудов, и в образе меча поклонялись богу войны, как главе других мнимых
богов.
   Могущество скифов начало ослабевать со времен Филиппа Македонского,
который, по словам одного древнего историка, одержал над ними решительную
победу не превосходством мужества, а хитростию воинскою, и не нашел в
стане у врагов своих ни серебра, ни золота, но только жен, детей и
старцев. Митридат Эвпатор, господствуя на южных берегах Черного моря и
завладев Воспорским Царством, утеснил и скифов: последние их силы были
истощены в жестоких его войнах с Римом, коего орлы приближались тогда к
нынешним кавказским странам России. Геты, народ фракийский, побежденный
Александром Великим на Дунае, но страшный для Рима во время Царя своего,
Беребиста Храброго, за несколько лет до Рождества Христова отнял у скифов
всю землю между Истром и Борисфеном, т. е. Дунаем и Днепром.
   Наконец сарматы, обитавшие в Азии близ Дона, вступили в Скифию и, по
известию Диодора Сицилийского, истребили ее жителей или присоединили к
своему народу, так что особенное бытие скифов исчезло для истории;
осталось только их славное имя, коим несведущие греки и римляне долго еще
называли все народы мало известные и живущие в странах отдаленных.
   Сарматы (или савроматы Геродотовы) делаются знамениты в начале
христианского летосчисления, когда римляне, заняв Фракию и страны
Дунайские своими легионами, приобрели для себя несчастное соседство
варваров. С того времени историки римские беспрестанно говорят о сем
народе, который господствовал от Азовского моря до берегов Дуная и состоял
из двух главных племен, роксолан и язигов; но географы, весьма некстати
назвав Сарматиею всю обширную страну Азии и Европы, от Черного моря и
Каспийского с одной стороны до Германии, а с другой до самой глубины
севера, обратили имя сарматов (подобно как прежде скифское) в общее для
всех народов полунощных. Роксолане утвердились в окрестностях Азовского и
Черного моря, а язиги скоро перешли в Дакию, на берега Тисы и Дуная.
Дерзнув первые тревожить римские владения с сей стороны, они начали ту
ужасную и долговременную войну дикого варварства с гражданским
просвещением, которая заключилась наконец гибелию последнего. Роксолане
одержали верх над когортами римскими в Дакии; язиги опустошали Мизию. Еще
военное искусство, следствие непрестанных побед в течение осьми веков,
обуздывало варваров и часто наказывало их дерзость; но Рим, изнеженный
роскошию, вместе с гражданскою свободою утратив и гордость великодушную,
не стыдился золотом покупать дружбу сарматов. Тацит именует язигов
союзниками своего народа, и сенат, решив прежде судьбу великих государей и
мира, с уважением встречал послов народа кочующего. -Хотя война
Маркоманнская, в коей сарматы присоединились к германцам, имела несчастные
для них следствия; хотя, побежденные Марком Аврелием, они утратили силу
свою и не могли уже быть завоевателями: однако ж, кочуя в южной России и
на берегах Тибиска, или Тисы, долго еще беспокоили набегами римские
владения.
   Почти в одно время с язигами и роксоланами узнаем мы и других -
вероятно, единоплеменных с ними - обитателей юго-восточной России, алан,
которые, по известию Аммиана Марцеллина, были древние массагеты и жили
тогда между Каспийским и Черным морем. Они, равно как и все азиатские
дикие народы, не обрабатывали земли, не имели домов, возили жен и детей на
колесницах, скитались по степям Азии даже до самой Индии северной, грабили
Армению, Мидию, а в Европе берега Азовского и Черного моря; отважно искали
смерти в битвах и славились отменною храбростию. К сему народу
многочисленному принадлежали, вероятно, аорсы и сираки, о коих в первом
веке Христианского летосчисления упоминают разные историки и кои, обитая
между Кавказом и Доном, были и врагами и союзниками римлян. Алане,
вытеснив сарматов из юго-восточной России, отчасти заняли и Тавриду.
   В третьем веке приближились от Балтийского к Черному морю готфы и
другие народы германские, овладели Дакиею, римскою провинциею со времен
Траяновых, и сделались самыми опасными врагами империи. Переплыв на судах
в Азию, готфы обратили в пепел многие города цветущие в Вифинии, Галатии,
Каппадокии и славный храм Дианы в Ефесе, а в Европе опустошили Фракию,
Македонию и Грецию до Мореи. Они хотели, взяв Афины, истребить огнем все
книги греческие, там найденные; но приняли совет одного умного единоземца,
который сказал им: "Оставьте грекам книги, чтобы они, читая их, забывали
военное искусство и тем легче были побеждаемы нами". Ужасные свирепостию и
мужеством, готфы основали сильную Империю, которая разделялась на
восточную и западную, и в IV столетии, при Царе их Эрманарихе, заключала в
себе не малую часть России европейской, простираясь от Тавриды и Черного
моря до Балтийского.
   Готфский историк VI века Иорнанд пишет, что Эрманарих в числе многих
иных народов победил и венедов, которые, обитая в соседстве с эстами и
герулами, жителями берегов Балтийских, славились более своею
многочисленностию, нежели искусством воинским. Сие известие для нас
любопытно и важно, ибо венеды, по сказанию Иорнанда, были единоплеменники
славян, предков народа российского. Еще в самой глубокой древности, лет за
450 до Рождества Христова, было известно в Греции, что янтарь находится в
отдаленных странах Европы, где река Эридан впадает в Северный океан и где
живут венеды. Вероятно, что финикияне, смелые мореходцы, которые открыли
Европу для образованных народов древности, не имевших о ней сведения,
доплывали до самых берегов нынешней Пруссии, богатых янтарем, и там
покупали его у Венедов. Во время Плиния и Тацита, или в первом столетии,
венеды жили близ Вислы и граничили к югу с Дакиею. Птолемей, астроном и
географ второго столетия, полагает их на восточных берегах моря
Балтийского, сказывая, что оно издревле называлось Венедским. Следственно;
ежели славяне и венеды составляли один народ, то предки наши были известны
и грекам, и римлянам, обитая на юге от моря Балтийского. Из Азии ли они
пришли туда и в какое время, не знаем. Мнение, что сию часть мира должно
признавать колыбелию всех народов, кажется вероятным, ибо, согласно с
преданиями священными, и все языки европейские, несмотря на их разные
изменения, сохраняют в себе некоторое сходство с древними азиатскими;
однако ж мы не можем утвердить сей вероятности никакими действительно
историческими свидетельствами и считаем венедов европейцами, когда история
находит их в Европе. Сверх того они самыми обыкновениями и нравами
отличались от азиатских народов, которые, приходя в нашу часть мира, не