потерявшие связи с диаспорой и получившие общее и профессиональное
образование, становятся типичными интеллигентами, озабоченными проблемами
соотношений российского государства и общества, несправедливого распределения,
но конечно в их еврейском контексте.

На первых этапах перестроек российские интеллигенты и интеллигентные евреи в
своих стремлениях к утопии оказываются в одной социальной нише. И
интеллигенты, и евреи стремятся к тому, чтобы сделать государство удобным для
той жизни, которая представляется им естественной. В начале ХХ века это был
социализм, в конце века - капитализм. В итоге очередной либерализации их пути
расходятся. Российская национальная интеллигенция стремится при этом
переложить вину за очередную неудачу на своих бывших союзников-интеллигентных
евреев. Возникает (возобновляется) интеллигентский антисемитизм.

В сознании обычных (неинтеллигентных) россиян образы еврея и интеллигента
почти идентичны. Недовольство нарушением привычного порядка вещей, связанное с
перестройкой (либерализацией) проецируется неинтеллигентным народом на
интеллигентов. В том случае, когда интеллигентский антисемитизм и народное
неприятие интеллигентности сливаются в одно движение, оформляется
черносотенная утопия - как альтернатива интеллигентской утопии. Особенно
пикантной становится ситуация, когда во главе "черной сотни" оказываются новые
русские патриоты, интеллигентные евреи-антисемиты.


Интеллигентские административные рынки.

Отношения между читателем (зрителем), писателем (автором) и критиком
составляли и составляют содержание интеллигентской жизни. Эти отношения, с
моей точки зрения, составляют внутреннюю структуру интеллигентности, и только
включенных в эту систему людей можно считать интеллигентными. Частичная
рефлексия внутренних отношений интеллигентности в принятых различениях была
осуществлена В. Лакшиным в пору "твардовского" "Нового мира".

Сформированное административно-рыночным государством пространство
интеллигентности может быть описано формальной структурой, задаваемой
отношениями между авторским, критическим и потребительским уровнями
деятельности, с одной стороны, и одноименными формами деятельности, с другой.
Одни интеллигенты пишут (ставят, снимают, исследуют), другие читают-смотрят
(потребляют, воспроизводят результаты), третьи критикуют (критически
осмысляют) написанное первыми, расчитывая на то, что будут поняты вторыми.
Интеллигентный читатель (зритель, слушатель, исследователь) включен в
непосредственное восприятие книги (постановки, фильма, научной публикации), и
в критическое их осмысление, и не воспринимает текст (в широком смысле этого
понятия) вне его критической интерпретации. Историческая ангажированность
является обязательным атрибутом интеллигентского творчества и может вноситься
в него как автором, так и критиком, естественно в форме, доступной для
восприятия рядовыми интеллигентами - потребителями.

Отношения между авторским, критическим и потребительским уровнями и
одноименными формами деятельности могут быть представлены формальной
структурой (веерной матрицей рис.65 ), в которой на строки вынесены виды
интеллигентской деятельности, а на столбцы - одноименные видам формы
деятельности. Пересечение одноименных строк и столбцов отождествлено с
АВТОРАМИ, КРИТИКАМИ и ПОТРЕБИТЕЛЯМИ - идеальными типами, задающими базисную
структуру пространства интеллигентности. Пересечения разноименных строк и
столбцов отождествляются с другими типами интеллигентов.

Полный (относительно порождающих отношений матрицы) список типов интеллигентов
задается рис.65



  формы деятельности уровни деятельности     творческая     критическая
потребительская
  творческий     АВТОРЫ     рефлектирующие авторы     самодостаточные авторы
  критический     публицисты     КРИТИКИ     профессиональные критики
  потребительский     активисты творческой самодеятельности     элитарные
читатели, зрители     ПОТРЕБИТЕЛИ (читатели, зрители)


Под АВТОРАМИ в контексте данной работы понимаются те интеллигенты,
произведения которых становятся предметом интереса критиков и интерпретаторов,
также принадлежащих к пространству интеллигентности. Авторы, как правило,
имеют почетные звания и должности. Это народные и заслуженные артисты,
писатели, профессора, академики и пр. Авторы, не ставшие предметом интереса
интерпретаторов (критиков), остаются вне описываемого пространства (так
называемые "забытые авторы", предмет особого интереса интеллигентных
интерпретаторов истории), как и те официальные критики, которые интерпретируют
"неинтеллигентных" авторов. Для того, чтобы стать АВТОРАМИ, необходимо хоть в
чем-то противопоставиться государству, пострадать от него, стать предметом
обсуждения и осуждения, и в то же время представить (или дать возможность
представления) результаты авторской рефлексии отношений с государством в
художественной форме. При этом вовсе не обязательно, чтобы результаты
творчества (ими может представать и сама жизнь АВТОРА) имели какую-то
художественную или научную ценность. Они только должны выглядеть так, чтобы их
можно был интерпретировать (критически представлять) как новое для
государственной парадигмы представление отношений между государством и
обществом, как нарушение канонов и преодоление государственной цензуры. И
Солженицин, и Бондарев (в начале своей карьеры) в этом смысле являются
АВТОРАМИ, однако в АВТОРЫ не попадают ввиду своей неинтеллигентности Г. Марков
и П. Проскурин.

Под КРИТИКАМИ понимаются интеллигенты-интерпретаторы, специализирующиеся на
представлении АВТОРОВ как оппозиционеров и потому вводящие в пространство
интеллигентности новые идеи и темы относительно отношений между государством и
обществом и роли самой интеллигенции в этих отношениях. При этом существенно
то, что обьектами художественной интерпретации могут стать любые реалии:
научные, культурные, технологические, экономические. Это и жизнь
Тимофеева-Рессовского, и судьба "Ивана Денисовича", и изобретатели "бригадного