социалистического общества - деревянном языке, языке истины, и т.п.

С нашей точки зрения, функционеры, диссиденты и обыватели (они же рабочие,
крестьяне и служащие) разговаривали на разных диалектах одного
социалистического языка, но использование диалекта (функционального,
диссидентского, обыденного) определялось ситуациями общения. В разных
жизненных ситуациях функционеры, например, общались на диссидентском диалекте,
а обыватели - на функциональном.

Граждане социалистического государства в той или иной степени овладевали всеми
диалектами социалистического языка: функциональным (деревянным), диссидентским
диалектом истины, и бытовым. От овладения диалектами зависела социальная
мобильность и возможность карьерного продвижения, т.е. сама жизнь.
Многоуровневая иерархия системы партийной учебы, высшего образования,
повышения квалификации была необходима для освоения диалектов этого языка.
Многодиалектность всех форм социального взаимодействия весьма затрудняла
социализацию в обществе и - в особенности - возможности понимания его
социальной структуры и механизмов функционирования при наблюдении со стороны.

Социализированные граждане социалистического государства в той или иной
степени владели всеми диалектами и, при необходимости, без затруднений
переходили с функционального на диссидентский и на бытовой, и наоборот.
Положение в системе управления государством, уровень иерархии, к которому
принадлежал конкретный функционер ни в малой степени не определял форм и
жанров его высказываний в той мере, в которой эти высказывания были определены
ситуацией общения. Высокопоставленные функционеры матерились в быту,
сотрудники органов государственной безопасности рассказывали политические
анекдоты, а записные диссиденты переходили на язык официоза при попытке
описать то светлое будущее, которое неизбежно наступит после крушения
социализма.

Взаимопонимание между стратами административно-рыночного государства
достигалось тем, что функциональный, диссидентский и бытовой диалекты имели
общие элементы. В речах на аппаратных совещаних при "вскрытии ошибок и
разоблачении недостатков" функционеры так или иначе опирались на официозы
диссидентов. Речи на аппаратных совещаних обсуждались на коммунальных кухнях и
в семьях интеллигентов, бытовой мат и матерные анекдоты пронизывали любое
общение. Всевозможные перетолковывания и переводы официальных высказываний на
диссидентский и бытовой диалекты составляли информационное и интеллектуальное
содержание обыденной жизни граждан всех социальных положений. В пространстве,
заданном типологическими характеристиками, действовали люди - носители свойств
всего социального целого. Функционеры диссидентствовали, диссиденты
функционировали, а обыватели и диссидентствовали, и функционировали.

Полный и закрытый список ситуаций общения (и типов сообщений) определялся
социальной стратификацией социалистического общества. Форма и содержание
общения и сообщения не могли выйти за рамки подтверждения существования
государства исправным функционированием в его институтах, диссидентского
отрицания форм государственности и быта, или редукции функционального и
гражданского начала до их витальных компонент (до обыденности).

Список ситуций общения и типов сообщений, специфичных для социалистического
общества может быть задан достаточно формально.


Формальное представление отношений между стратами и диалектами.

Для этого вводятся понятия одноименных уровня организации исследуемой
реальности и формы деятельности, соотносимые с друг с другом в квадратной
матрице. При этом любое пересечение уровня и формы (строки и столбца) не пусто
и отождествлено с предельно идеализированным обьектом. В данной работе
вводятся функциональный, диссидентский и обыденный уровни реальности и
одноименные формы деятельности,т.е. жизни в этой реальности.

На рис. 48 представлен упорядоченный веерной матрицей список идеальных
обьектов, которым даны собственные имена.

общества. 

  формы деятельности уровни социальной структуры     функционирование
диссидентство     бытование
  функциональный     Лигачев     Ан. Яковлев     номенклатурные сплетники и
интриганы
  диссидентский     Рой Медведев     Сахаров     Дети Арбата
  обывательский     стукачи и кляузники     Авторы и исполнители политических
анекдотов     Николай Николаевич


На строки матрицы вынесены наименования уровней социальной стратификации, а на
столбцы - наименования соответствующих стратам форм деятельности. Строки и
столбцы одноименны. Предполагается, что пересечения одноименных уровней
организации и наименований форм деятельности (диагональные элементы матрицы)
задают модальные элементы социальной структуры. Так, пересечение
функционального уровня и функционирования фиксируется в матрице как ЕГОР
ЛИГАЧЕВ, предельно идеализированный тип функционера, в то время как
пересечение диссидентского уровня и столбца "диссидентство" фиксируется как
АНДРЕЙ САХАРОВ - предельно идеализированный тип диссидента. Пересечение
обыденного уровня и столбца "бытование" фиксируется как НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ
ИВАНОВ, предельно идеализированный тип обывателя (прототип - герой повести Ю.
Алешковского "Николай Николаевич".

Под- и наддиагональные элементы матрицы отождествляются с теми подтипами, для
которых характерны сочетания обыденности, функциональности и диссидентства.
Так термин РОЙ МЕДВЕДЕВ обозначает тип диссидента, добивавшегося
функционального государственного статуса. И поскольку такого места для
диссидента не находилось, то его активность направлялась на изменение
государственного устройства, причем такое, в котором диссиденту может быть
обеспечен искомый статус.