После путча и выборов 1993 года прогрессисты были вытеснены из аппарата
управления, контроль за которым перешел к носителям аппаратной мифологемы. К
началу 1995 года аппарат управления, поддерживаемый аппаратчиками по
мировоззрению, оказался в конфликте со всеми другими носителями
постсоциалистических мифологем: коммунистами, фундаменталистами,
прогрессистами и неангажированными аппаратчиками, которые разными способами
демонстрируют свое неприятие правительства, администрации президента и
подконтрольной им части парламента.

Таким образом перед выборами 1995 года аппарат управления государством
оказался в ситуации противостояния всем мифологически озабоченным силам, кроме
части аппаратчиков, интегрированных в него, и части прогрессистов по
происхождению, усвоивших аппаратную логику и мировоззрение.

Еще за три месяца до выборов - в начале осени 1995 года- мифоманы были
представлены малыми и очень малыми группами (партиями), различающимися между
собой нюансами в интерпретации прошлого, настоящего и будущего.
Постперестроечная дифференциация мифологического пространства привела, как уже
говорилось, к взаимпроникновению мифологем, и к тому, например, что в
концепциях у прогрессистов вынужденно появились представления о прошлом,
частично заимствовованные у коммунистов и фундаменталистов, а их опыт общения
с настоящим обогатился за время, в течении которого они контролировали аппарат
управления.

Предвыборное многообразие политических партий и политизированных организаций
было связано с дифференциацией политизированных групп из-за частных
заимствований из противопоставленных мифологем. Заимствования лозунгов,
тезисов, отношения к историческим событиям, как правило, вызывали расколы
среди ранее единых групп из-за несогласия с содержанием заимствования - с
последующим оформлением расколовшихся групп в самостоятельные политизированные
обьединения или партии. Так, прогрессиста Бориса Федорова не приемлют
прогрессисты Григория Явлинского (и обратно) на том основании, что в его
концепции существенны заимствования из фундаменталистской мифологемы.

Раздробленность мифологически озабоченной и вследствие этого политически
активной части населения естественна и - не будь выборов - привела бы к полной
атомизации групп носителей мифологем и практическому исчезновению самих
концептуальных оснований мифотворчества из-за естественной убыли его
субстрата.

Выборы в представительские органы власти "оживили" постсоветское
мифологическое пространство и стимулировали активность его составляющих -
политических партий и политизированных организаций. Стимул к интеграции
разрозненных политических сил заключался в том, что они все в целом и каждая
из них в отдельности претендовали на легитимное оформление (в ходе выборов)
права контроля за аппаратом управления государством. Вполне естественно, что
преодоление раздробленности осуществлялось через инверсию к исходной и
достаточно определенной мифологической структуре, описываемой рис 1.

Этот процесс свертывания не может быть завершен по определению, но можно
представить его логику - как инверсию векторов, по которым ранее шла
дифференциация партий, блоков и групп. Поскольку векторов было несколько, то и
итог интеграции по меньшей мере не очевиден. Возникшее в ходе подготовки к
выборам мифологическое пространство при внешнем сходстве с
исходным-перестроечным, явно отличалось от последнего большей связностью между
фигурантами прежде всего потому, что последние имели опыт взаимодействия между
собой, приобретенный в основном в ходе конфликтов с аппаратом управления
государством.

пространства.

  тип ментальности тип мировоззрения     коммунисты     фундаменталисты
прогрессисты     аппаратчики
  коммунистический     Зюганов     Тюлькин     Владимир Лысенко     Лапшин
  фундаменталистский     Анпилов     Ник. Лысенко     Борис Федоров
Жириновский
  прогрессистский     Полеванов     Руцкой     Явлинский     Скоков
  аппаратный     Лигачев     Стерлигов     Гайдар     Черномырдин


Можно сказать с определенностью, что были определены диагональные элементы
нового пространства - место Нины Андреевой занимал Зюганов, место Дмитрия
Васильева - Ник. Лысенко, место Сахарова - Явлинский, место Рыжкова
-Черномырдин.

В этом пока еще формирующемся мифологическом пространстве разворачивались
предвыборные конфликты, заключались союзы- блоки, направленные на увеличение
потенциального электората. Вербализуемым основанием для интеграции, как
представляется, служили более-менее четко оформленные представления о желаемом
для России типе государственности, которые стали необходимым элементом всех
предвыборных платформ.

Представления о типе государственности, декларировавшиеся участниками
политического процесса, можно разделить на имперские, государственнические,
удельно-княжеские, шовинистские и космополитические.

Империалисты декларировали необходимость имперского устройства России - это
империя, где всем этносам есть место (Скоков).

Государственники ориентировались на федеративное государство (вернее -
приемлимый с точки зрения мирового сообщества тип российской
государственности)- (Черномырдин)

Удельные князья ориентировались на такой тип государственности, который не
будет мешать их местническим интересам (Строев).

Шовинисты ориентировались на русской мононациональное государство с
доминированием титульного этноса над инородцами и иноверцами (Стерлигов).