Томас Б.КОСТЕЙН

                                  ГУННЫ




                               КНИГА ПЕРВАЯ


                                    1

     Из всех мириадов зорь, что вставали  над  темным  Вальдом,  эта  была
наипрекраснейшей, ибо никогда ранее природа не являла себя в такой  красе.
Три всадника наблюдали за восходом солнца с вершины холма. Мацио  из  рода
Роймарков,  в  свое  время  едва  ли  не  самый  симпатичный  мужчина   на
плоскогорье,  и  две  его   дочери,   обе   ослепительные   красавицы.   В
рассеивающемся утреннем тумане трава отливала синевой. А в заросших  лесом
холмах пытливый глаз уловил  бы  самый  разные  цвета  и  оттенки:  серый,
муаровый, лиловый и даже красный. И тишина, тишина, от которой  звенело  в
ушах.
     Трое всадников, однако, словно и не замечали окружающей  их  красоты.
Застыв на лошадях, она всматривались в уходящую к востоку степь.
     - Я их слышу, - воскликнула Лаудио, старшая  из  дочерей,  с  изящной
фигуркой, черноволосая, очень подвижная, глазами так похожая на отца.
     Издалека  донесся  топот  копыт.  Мацио  кивнул,  нервно   пробежался
пальцами по начавшей седеть бороде.
     - Как только Рорик минует ту рощу, он пустит Хартагера во весь  опор.
Вот тогда мы и увидим, на что он способен.
     - Я их вижу! - Ильдико, младшая дочь, вскинула руку.  На  плоскогорье
жило темноволосое племя, но иной раз у них рождались дети  с  золотистыми,
как солнце, волосами, и синими, словно  вода  в  озере  Балатон,  глазами.
Такой была и Ильдико. Лаудио сияла в любой компании, но только не рядом  с
младшей сестрой. Золотоволосая Ильдико разом затмевала ее.
     Мацио пристально вгляделся в даль, удовлетворенно вздохнул.
     - Мы можем отбросить все сомнения. Посмотрите, как он  скачет!  Какая
мощь, какая стать. Я готов заявить, что  этим  утром  род  Роймарка  будет
праздновать победу.
     - Ах, Харти, мой милый Харти! - восторженно выдохнула Ильдико.
     Вот тут-то  им  и  помешали.  Мацио  не  сводил  глаз  с  двухлетнего
Хартагера, но шестое  чувство  заставило  его  обернуться.  К  ним  легким
галопом направлялся еще один всадник. Глава  семьи  недовольно  глянул  на
дочерей.
     - Кто это шпионит  за  нами?  -  спросил  он.  -  Я  решил  проверить
Хартагера на заре, чтобы нас никто не увидел. Иначе нам не уберечь его  от
посторонних глаз. Я не хочу,  чтобы  кто-то  еще  знал,  сколь  быстр  наш
вороной.
     - Может, дать сигнал Рорику остановиться? - предложила Ильдико.
     - Теперь уже поздно что-либо делать.
     Рорик уже мчался по степи со все  возрастающей  скоростью.  Хартагер,
черный жеребец, буквально летел над  травой.  Мацио  смотрел  на  странный
прибор,  который  он  держал  на  ладони,  прообраз  песочных  часов.   Он
присвистнул.
     - В такое невозможно поверить.
     - Это Ранно Финнинальдер, - заметила Лаудио,  продолжавшая  наблюдать
за приближающимся к ним всадником. - Я уже подумала, что это он, а  теперь
узнала перо на его шапочке.
     - Молодой Ранно! - воскликнул Мацио. - Я бы разделил наш секрет с кем
угодно, но только не с молодым Ранно. Что принесло его сюда в такую  рань?
Как он узнал, что этим утром мы решили посмотреть,  на  что  способен  наш
жеребец? - его щеки полыхнули сердитым румянцем. - Кто-то сболтнул лишнее.
     - Если ты думаешь, что это я, то ты неправ, - вскинулась Лаудио. - Но
я не понимаю, почему его появление так расстроило тебя. Он не причинит нам
вреда.
     - Ты в этом уверена? Под удар поставлена не  только  наша  победа  на
скачках. Разве ты не понимаешь, что мы живем под пятой  человека,  который
забирает  себе  все  лучшее?  Стоит  Аттиле  пронюхать,  сколь  быстр  наш
Хартагер, не видать нам вороного, как своих ушей.
     - Ранно парень честный! - негодующее воскликнула Лаудио.
     - Когда дело касается лошадей, о чести лучше не упоминать. Я это знаю
по собственному горькому опыту, - Мацио подозрительно  посмотрел  на  свою
черноволосую дочь. - Ты и впрямь не приглашала его?
     - Почему у тебя всегда виновата я?  -  возмутилась  Лаудио.  -  Я  ту
совершенно не причем. Но я рада, что он  пришел.  По-соседски  заглянул  в
гости. Ничего более.
     Синим сапожком она ткнула своего жеребца в бок и двинулась  навстречу
гостю. Без седла, Лаудио держалась на  лошади  легко  и  свободно.  Гордые
жители плоскогорья почитали использование упряжи  за  дурной  тон,  и  все
пятеро, Мацио и две его очаровательные дочери, его сын на Хартагере  и  их
гость с юга обходились без оной.
     Топот  копыт  уже  отражался  от  холмов  гулким  эхом.  Мацио  вновь
посмотрел на прибор, что держал на ладони.
     - В  это  невозможно  поверить.  Чудо  какое-то,  -  через  плечо  он
покосился на незванного гостя. - Как же он некстати. Уж  он-то  своего  не
упустит. Финнинальдеры, они все такие. Ты полагаешь, Ильдико, он  заглянул
к нам просто так, по-соседски? В столь ранний час?  Попомнишь  мои  слова,
молодой Ранно где-то что-то прослышал.
     - Следовало ли тебе высказывать свои подозрения в присутствии Лаудио?
- младшую дочь огорчило появление Ранно. - Боюсь, ты ее обидел.
     - Я сам так расстроился.
     Хартагер заканчивал дистанцию, так что Мацио уже не отрывал  глаз  от
прибора. - Еще сотня ярдов [естественно, во времена гуннов были иные  меры
измерения длины; но читателям предложен роман, а не историческая  хроника;
поэтому автор и счел возможным использовать английские единицы  измерений]
и все станет ясно! - прохрипел он.
     - Думаешь, будет новый рекорд? - заволновалась младшая дочь?
     - Пока не знаю. Но думаю, что да. Да, да! Теперь я в этом уверен.  Он
побьет рекорд.
     Ильдико захлопала в ладоши.