над ней. Прошлым вечером... -  Айя  замялась,  не  зная,  как  отреагирует
Аттила на ее слова, - прошлым вечером она попыталась  покончить  с  собой.
Взяла со стола нож и вонзила себе в бок. Нож вошел неглубоко,  потому  что
наткнулся на ребро.
     Аттила вгляделся в приткнувшуюся в углу девушку.  Чувствовалось,  что
он не знает, как вести себя в такой ситуации.
     - И в чем проявляются эти издевательства?
     - Иногда, другие женщины притворяются, что  они  тоже  христианки,  и
начинают петь вместе с ней гимны.
     Хозяину гарема это не понравилось.
     - Одна больная курица может заразить весь курятник, заметил он. -  Но
должен признаться тебе, Айя, мне ее  жаль.  Я  помню  ее  огромные  черные
глаза, - тут Аттила кивнул, приняв решение. - Впервые  я  намерен  выгнать
жену. Но за это ее богатенькому папаше придется хорошо мне заплатить.  Как
только я получу деньги, она уедет  домой.  Думаю,  их  должно  хватить  на
вооружение сотни всадников. Немедленно начни переговоры, Генизарий.
     Последний словно только и  ждал,  когда  же  Аттила  вспомнит  о  его
присутствии. Он встал из-за стола, дрожа как осиновый лист. Взгляд  Аттилы
задержался на высоких стопках листов пергамента.
     - Жалкий недоносок! - взревел Аттила. - Опять ты со своими  бумагами.
Имена, имена, имена! Сплетни насчет моих жен  и  грязные  намеки!  Ты-таки
сведешь меня с ума.
     Генизарий от страха потерял дар речи, но Айя пришла ему на помощь.
     - У тебя шестьдесят жен! - воскликнула она. -  И  ты  хочешь  быть  в
курсе всего, что происходит. Поэтому, о владыка всех миров,  и  появляются
бесконечные листы с именами, намеками и обвинениями, - она шагнула к нему,
уперлась руками в необъятные бедра. - Я  говорила  это  раньше  и  повторю
теперь. У тебя слишком много жен. Избавься от большинства из них.  Оставь,
скажем, двадцать. Ни одному мужчине не нужно столько жен.
     - Из-за того, что я отсылаю одну, ты сделала вывод,  что  мне  хватит
нескольких, как какому-то  кузнецу  или  писарю?  -  Аттила  не  на  шутку
рассердился. И сверлил взглядом когда-то любимую  жену.  -  Думай,  о  чем
говоришь, а не то я избавлюсь от тебя. Похоже, ты не помнишь  добра.  Быть
добрым с женами - себе дороже, - лицо его почернело. - Разве ты до сих пор
не уяснила, Айя, что я никогда не расстаюсь с тем,  что  принадлежит  мне?
Будь то пядь земли или золотая монета,  -  он  повернулся  к  Генизарию  и
рявкнул. - Мне сегодня не до тебя. Убирай свои бумажки, жалкий  уродец.  Я
хочу одного: жену, которая тихо посидит рядом  и  разделит  со  мной  чашу
вина. Кого ты можешь мне предложить?
     Ответила ему Айя.
     - У нас для тебя сюрприз.
     Она подошла к двери, ведущей в одну из комнат и тихонько стукнула  по
гонгу, взятому во  дворце  китайского  принца.  Быстро  проинструктировала
появившегося слугу и повернулась к Аттиле.
     - Девушка прибыла этим утром, о владыка земли и небес. С пленниками с
севера.
     Аттила подозрительно посмотрел на Айю.
     - Она молода? Она развлечет меня? У нее золотистые волосы  или  такие
же, что у  этого  черного  паука,  -  пренебрежительный  кивок  в  сторону
Генизария.
     - Ты все увидишь сам.
     Девушка в углу так и сидела согнувшись.
     - Выведите ее до прихода другой, -  тихонько  попросил  Аттила.  -  И
постарайтесь объяснить, если сможете, что я отсылаю ее домой.
     Девушка, которую привели несколько минут спустя,  оправдала  все  его
ожидания. Молодая, голубоглазая, она, несомненно, любила посмеяться,  хотя
в последнее время  поводов  для  веселья  не  было.  А  волосы  ее  цветом
напоминали нарциссы, согретые весенним солнцем. Одета она была  в  зеленое
платье, отделанное желтым, под цвет  ее  волос.  Сшитое  из  превосходного
восточного шелка, при ходьбе оно приятно шуршало.
     - Платье она привезла с собой, - поспешно пояснила  Айя,  неправильно
истолковав выражение лица Аттилы. Но тот  думал  не  о  цене  платья.  Его
поразила красота незнакомки.
     - Она говорит на нашем языке? - шепотом осведомился он.
     - Немного. Понимает, если четко выговаривать каждый звук. Отвечает  с
трудом. Словарный запас у нее невелик.
     Не теряя времени, Аттила взял пленницу за  руку  и  отвел  в  уголок.
Понизил голос.
     - Как тебя зовут?
     - Сванхильда, о король.
     - Красивое имя. Достойное тебя. Ты без труда понимаешь меня?
     - О, да, король.
     - Хорошо, что ты говоришь на нашем языке, дитя мое. Мы поладим.  Кому
нужна жена, которая не понимает, что твоих  слов,  ничего  не  отвечает  и
только сидит да смотрит на тебя.
     Сванхильда замялась.
     - Но я знаю лишь несколько слов. Этого мало.
     Ему понравился и акцент, с которым  она  говорила  на  языке  гуннов.
Очень хотелось погладить ее по розовой щечке.
     - Чувствую, ты с каждым днем все больше будешь мне  нравиться,  -  он
попытался улыбнуться. Во  всяком  случае,  глазки  его  блеснули,  а  губы
изогнулись серпом под маленьким носом. - Ты меня боишься?
     - Да, - ответила девушка. - Очень боюсь.
     - Это хорошо. Жена,  если  она  хочет  стать  хорошей  женой,  должна
бояться мужа, - какая же  она  очаровательная,  какая  стройная,  хрупкая!
Аттила коснулся ладонями ее щек. Повернулся к Айе и Генизарию. - Я  женюсь
на ней тотчас же. Займись подготовкой свадебной  церемонии,  Генизарий,  -
Аттила отступил на шаг и обозрел новую жемчужину своего гарема.  Да,  этот
день порадовал его приятным сюрпризом. - Я очень доволен. Я  так  доволен,
что хочу подумать о свадебном подарке для моей новой жены.
     Но  сюрпризы  на  том  не  кончились.  И  следующая  фраза   невесты,
произнесенная тихим голосом, то есть  предназначавшаяся  только  для  ушей
Аттилы, пренеприятно удивила его.
     - Разве тебе не сказали, что я дочь Аталариха, короля Южной Тюрингии?
     Аталарих из Тюрингии! Один из десяти, кого он приговорил к смерти час
тому назад?
     - О властелин мира! - взмолилась девушка. - Если ты хочешь,  чтобы  я
стала твоей женой, я согласна. Я буду хорошей женой.  Но,  если  я  поняла
правильно, ты что-то сказал о подарке  для  меня.  Пожалуйста,  о  Аттила,
подари мне свободу моего отца! Он хороший король, храбрый король, а мне он