этом  они  лишь  поднимали  кнуты,  приветствуя  друг   друга,   а   затем
разъезжались вновь, с тем, чтобы уже сойтись в  смертельном  поединке.  Но
Ранно, в роскошной красной куртке,  отделанной  черной  кожей  и  расшитой
золотом, этим не ограничился. Он резко  натянул  поводья  и  всмотрелся  в
Николана. Его маленькая, изящная кобыла нервно всхрапывала.
     - Фортуна повернулась ко мне спиной, - глаза Ранно загорелись мрачным
огнем. - Но меня это не остановит. Я намерен вонзить кинжал в твое сердце.
И сохраню память о твоем предсмертном вскрике, что бы не случилось со мной
после этого.
     - Это желание у нас обоюдное, - ответил ему Николан. - Мой добрый нож
также жаждет отведать твоей крови, Ранно Финнинальдер.
     Тут они услышали голос герольда.
     - Вы не должны разговаривать между собой. Правила это запрещают.
     - Он не понимает, как это просто, переступить через правила, -  Ранно
криво улыбнулся. - Применимы ли ограничения, вводимые теми, кто будет жить
дальше, к нам, стоящим на пороге смерти? Я  вижу,  что  одно  правило  уже
нарушено. К твоей выгоде. Ты должен был выехать на дуэль на своем коне, но
эта сумасшедшая привела тебе великого Хартагера, - Ранно сердито глянул на
черного жеребца, и в его глазах Николан прочитал нескрываемую  зависть.  -
Идиотка! Она притворяется, будто ненавидит  меня,  а  когда  ее  никто  не
видит, плачет, что меня нет рядом. Это чудовище ничем тебе не поможет. Моя
Барта ему не чета.
     - Король не подпустил бы тебя к себе. Видишь, как  его  передергивает
от исходящего от тебя запаха предательства?
     - Упрямый болван!
     - Лжец и вор!
     Труба герольда еще не развела  их  по  разные  стороны  Поля  быстрых
копыт.  Николан  коротко  глянул  на  него  и  тут  же  сработал  инстинкт
самосохранения. Возможно, ему вспомнились слова Ранно о том,  что  правила
для того и созданы, чтобы нарушать их в критической ситуации. Он  упал  на
круп Хартагера. И вовремя,  потому  что  в  следующее  мгновение  над  ним
просвистел кнут Ранно, вырвав по  пути  кусок  рукава.  Собравшаяся  толпа
отреагировала неодобрительным ревом, но Ранно  и  ухом  не  повел.  Он  же
сказал, что плевать хотел на глупые правила, если на карту  ставилась  его
жизнь. И более всего ему хотелось, чтобы его смертельный враг отправился в
лучший мир раньше, чем проследует туда он сам.
     Он избрал новый способ  атаки,  на  мгновение  повергший  зрителей  в
изумление. Вместо того, чтобы кружить вокруг  соперника,  выбирая  удачный
момент для решающего захвата, он направил кобылу на черного жеребца и  его
всадника. Дважды его хлыст просвистел над Николаном, на расстоянии  ширины
ладони. Николан не знал, чем  ответить  на  такую  атаку,  а  потому  лишь
припадал к  телу  лошади.  Именно  Хартагер  спас  его  от  неприятностей.
Громадный  жеребец  пятился,  поворачивался,  отступал   с   грациозностью
танцора, не давая Ранно шанс нанести прицельный удар.
     В третий раз кнут Ранно пролетел с куда большим  зазором  и  Николана
понял, что он получил шанс на спасение.
     - Вперед! - воскликнул он, и Хартагер рванул с места, вынося Николана
из-под кнута Ранно.
     Но временный  успех  не  означал,  что  победа  уже  за  ними.  Ранно
виртуозно владел кнутом, да лошадь подчинялась каждой его команде. Так что
и ему удавалось держаться вне досягаемости кнута Николана. Они носились по
поляне, меняли скорость, кружили друг вокруг друга, имитировали броски. Ни
один не мог занять выигрышную позицию.
     А потом, совершенно неожиданно,  удача  улыбнулась  Николану.  Кобыла
чуть замешкалась  с  поворотом  и  на  секунду  Ранно  оказался  спиной  к
Николану. Тот тут же сблизился с Ранно и выбросил вперед кнут. Конец  его,
как хвост змеи, обвился вокруг шеи Ранно. Николан с силой потащил кнут  на
себя.
     Он так и не понял,  как  удалось  Ранно  нанести  ответный  удар.  Но
каким-то образом и его кнут обвился вокруг шеи Николана.  Буквально  через
долю секунды после того, как успеха добился Николан. Еще мгновение, и  оба
соперника распластались на земле.
     Зрители застыли. А затем толпа повалила на поле, чтобы вблизи увидеть
кровавый финал. Они раньше Николана увидели, какая ему грозит опасность. А
потом он и сам заметил, что кинжала за поясом нет. Должно быть, отлетел  в
сторону при его падении с лошади.
     Искать кинжал времени у Николана не было. Ранно тоже заметил, что его
противник безоружен. Он выхватил кинжал  и  победным  шагом  направился  к
Николану, предвкушаю то мгновение, когда  его  кинжал  вонзится  в  сердце
врага.
     Николан с трудом поднялся на ноги. В голове шумело от  падения  и  он
подвернул ногу. В отчаянии он сорвал с себя тунику  и  обмотал  ее  вокруг
руки. Если б ему удалось отразить первый удар, пальцами свободной руки  он
бы впился в горло Ранно. Другого шанса у него  не  было.  Его  переполняла
ненависть к врагу, он радовался возможности сойтись  с  ним  в  рукопашном
бою. Кинжал Ранно нисколько его не беспокоил. Хотелось  одного:  добраться
до его шеи!
     Но рука Провидения, поддержавшая его  во  время  слушаний,  вновь  не
оставила его, ибо помощь пришла  с  неожиданной  стороны.  Он  услышал  за
спиной топот копыт. Хартагер, в отличии от маленькой Барты, не  застыл  на
месте после  того,  как  лишился  наездника.  Король  не  считал,  что  из
участника он уже стал  зрителем.  С  громким  ржанием,  перекрывающим  шум
толпы, с развевающейся гривой, он пролетел мимо Николана. А Ранно,  увидев
приближающуюся к нему смерть в облике огромного жеребца,  отпрянул  назад,
выставив перед собой кинжал. Но куда там! Разве  могла  крохотная  железка
остановить летящую на него махину.  Удар  копыта  пришелся  прямо  в  лицо
Ранно. И он распластался на зеленой траве.
     Так оборвалась жизнь Ранно Финнинальдера.



                                    13

     Когда неделю спустя Николан, с туго перевязанной ногой,  подъезжал  к
воротам столицы Аттилы, он прежде всего обратил  внимание  на  реющие  над
ними флаги. И  хотя  солнце  уже  скатывалось  к  горизонту,  все  площади
заполняли радостные, празднично одетые люди с гирляндами цветов в  волосах
или на шапках.
     - С  чего  такое  веселье?  -  спросил  он  начальника  караула,  уже
предчувствуя, что услышит в ответ.