узнавали его.
     Лишь только забрезжило утро, Аскольд уже был на ногах. Дружинники его
только  еще  просыпались,  когда  на  поляне  перед  княжескими   хоромами
раздались призывные звуки рога.
     Встревоженные, не понимая в чем дело, сходились  скандинавы  и  вожди
славян на эти звуки. Дир, только что вернувшийся с  охоты,  тоже  поспешил
явиться на крыльцо.
     - Что случилось, Аскольд? - тревожно  спросил  он  своего  названного
брата.
     - Погоди! Ты сейчас узнаешь.
     Полянка быстро наполнялась народом.
     - Что случилось? Зачем нас звали? Какое дело? - раздавалось  со  всех
сторон.
     Руар,  Ингелот,  Фарлаф,  Всеслав   поместились   в   первых   рядах.
Возбужденный вид князя дивил их. Они с нетерпением ждали, что он скажет.
     - Товарищи и друзья! - громко заговорил Аскольд,  когда  вокруг  него
собрались все. - Не один уже раз вы  говорили  мне,  что  хотите  идти  на
Византию; вы упрекали меня, что я не веду вас. Верьте мне, я хотел,  чтобы
отдохнули вы; но теперь вижу, что все вы  достаточно  готовы  для  похода:
славяне  обучились  в  полной  мере  ратному  делу  и  будут  сражаться  с
храбростью достойных сынов Одина. Норманны покажут им достойный пример.  Я
уверен теперь в удаче. На Византию, на Византию! Я и  Дир  поведем  вас...
Кто будет убит, того ждет светлая Валгалла, оставшиеся в живых возвратятся
обремененные добычей... Итак, оканчивайте сборы, чем скорее, тем лучше! На
Византию!
     Словно рев морских волн перекатился по всей толпе.
     - На Византию, на Византию! - ревели сотни голосов.
     Восторг охватил всех. Теперь уже никто не сомневался, что поход будет
начат...
     Откуда-то явились щиты, и, по скандинавскому обычаю, названные братья
подняты были  на  них,  в  знак  того,  что  они  всей  дружиной  признаны
верховными вождями.
     Аскольд и Дир удалились после этого.
     - Что с ним такое? - спрашивали у Всеслава.
     - Не знаю... Чуть не накануне он был против этого похода,  -  пожимал
тот плечами...
     И никто из них не догадывался, что все это сделал один поцелуй Зои...
     - Довольна ты мной? - спрашивал у  молодой  женщины  Аскольд,  пройдя
прямо в ее горницу.
     Зоя из окон видела все, происшедшее в это  утро.  Она  понимала,  что
теперь для Аскольда уже возврата нет; поход решен окончательно.
     - Ты - мой герой, - нежно улыбаясь, отвечала она.
     - Я делаю это для тебя...
     - Благодарю... Мое имя, стало быть, после похода будет славно так же,
как и твое.
     - Ты сказала, что пойдешь со мной?
     - Да, как верная жена я последую за тобой, хоть в самую сечу. Я  буду
держать щит перед тобой и ободрять тебя поцелуем, когда ты падешь духом!..
     - Помни, мы соединимся на всю жизнь!
     - Да, но только после похода...
     - Один поцелуй, Зоя...
     - Нет, мы успеем намиловаться после...
     - Ты жестока...
     - Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был славен, вот и все...
     - Но если поход будет неудачен?
     - Все равно: я твоя...
     Голова  Аскольда  кружилась,  как  на  другое  утро  после  пира.  Он
чувствовал, что эта женщина с каждым  своим  словом  приобретает  над  ним
неотразимую власть.
     Он ушел в свои покои, потому что к Зое пришел брат.
     - Что, брат, - спросила молодая женщина, - я была права?
     - Я не узнаю его... Что с ним? Он совсем переменился...
     - А я тебе скажу... Чего не могли сделать с ним вы, сильные  мужчины,
сделал один только поцелуй слабой женщины.
     - Твой?
     - Мой.
     Всеслав плюнул.
     - Бабник! - презрительно произнес он.
     - Все равно, поход решен...
     - Спасибо тебе и на этом!
     В самом  деле,  в  тоже  утро  начались  деятельные  приготовления  к
морскому походу. На Днепре было устроено  множество  временных  пристаней.
Около каждой из них нагружались припасами и оружием струги. Повсюду во все
роды и племена были посланы  уведомления  с  призывом  к  набегу.  В  Киев
стекались  огромные  толпы  людей.  Приходили  кроткие  яснолицые  поляне,
являлись звероподобные древляне. Все несли с собой припасы и  оружие  и  в
надежде погулять и побуйствовать на просторе спешили в Киев...
     Одушевление было полное...
     Всем известно было, что много пленников  и  среди  них  внуки  Улеба,
любимейшего старейшины полянского, томятся в Византии, и поход на  столицу
ее славяне считали своим общим, всех сплачивающим, делом.
     Кака раз в это время получено было известие, что византийские  купцы,
миновав пороги, подходят к Киеву.
     Князья не желали их пускать, но Зоя хотела знать,  что  происходит  в
Византии...
     Купцы были допущены к князьям, и им даже было оказано  гостеприимство
в княжеских палатах.



                            11. ПРИБЫТИЕ ПОСЛОВ

     О прибытии послов в Киев и  в  палатах  князя,  и  среди  народа  шел
великий толк.
     - Чего это князьки-то очень с  ними  торгуются?  -  говорили  простые
людины Киева. - Сами на их государство набегом идут и сами же их за  милую
душу принимают.
     - Негоже как будто это...
     - Чего негоже? Разузнают они про их государство все, что надо, вот  и
ударят на них...