проявили отвагу на  пожаре --  порубали  погорельцев.  На уцелевших наложила
милосердная  Ольга тройную дань -- два раза на благоустройство города Киева,
один раз -- себе в карман. Так погиб город Коростень. Но потом возродился из
пепла   и   сейчас   радует   гостей   на   середине   популярного  маршрута
Киев--Чернобыль. Приезжайте, не пожалеете!
     Историк  очень   хвалит   Ольгу,   называет  ее  мудрейшей   из  людей,
"нарядницей", заботящейся  о строе земском. И  правда, все  земли славянские
Ольга объехала, там  установила дань,  там -- оброк, там --  урок  что к  ее
следующему наезду приготовить. Ольга первой стала рассаживать по городкам не
только  воевод   и  сборщиков  налогов,   но  и  многочисленное  гражданское
чиновничество --  тиунов  (приказчиков), обслугу своих  охотничьих  домиков,
поваров  и егерей,  охрану  заказников,  банщиков, постельничих  и  прочая и
прочая.... Так что святая наша Ольга еще и тем свята Российской Империи, что
основала неистребимый корпус земских чиновников -- хранителей земли  русской
от русского народа.
     Но  Ольга  все  же  женщина была! Сначала  Олег  привозил юной невестке
"паволоки" --  тряпки заграничные,  потом Игорь одевал  ее  от  византийских
портных. Не терпелось ей и самой на чудесные царские города полюбоваться, по
тамошним магазинам походить, да и себя  показать.  В 955 году, по  уверениям
Писца,  но в 957 по данным Историка,  поехала  Ольга в  Константинополь. Там
правили  сразу  два  императора!  Константин  Багрянородный и  Роман.  Ольга
оказалась вдруг  в положении  бедной родственницы. Для императорского  двора
было все едино: княгиня ты земли русской или скифская сыроедка.
     -- Нехристь поганая! -- только что вслух  не говорили богатые греческие
провинциалки,  среди  которых   посадили   Ольгу  в   дальнем  конце  стола.
Императрица, жена  Романа, на нее даже не  глянула, зато холостой Константин
глаз   положил!  Особенно  его  привлекали  рассказы  о  проделках  Ольги  с
древлянами.  Как раз такая хозяйка  ему и нужна  была. Стал  Константин  под
Ольгу  клинья  подбивать  -  сватать через патриарха Полиевкта.  Параллельно
хотели Ольгу  крестить. Полиевкт врал Ольге,  что все византийское богатство
происходит исключительно от христианского смирения и покровительства все той
же Богоматери!
     -- А  парадное платье императрицы? -- наивно  спрашивала Ольга. -- Тоже
от нее! -- настаивал хитрый грек. Согласилась Ольга креститься и подала вид,
что  согласна замуж. Хотелось  ей жениховы дары разведать.  Стали ее дарить.
Стал  наш  борзой  быстро-быстро все  подарки записывать.  Но  опись  скудна
оказалась:  один  раз  сорок, да другой раз  -- полсорока червонцев. Затаила
Ольга  обиду. А мы затаили дыхание в  предвкушении очередного представления:
мы  же  знаем, что в  рот  нашей  праматери  палец не клади!  И  вот занавес
открывается. Выходит Константин Багрянородный. Выходит Роман со своей козой.
Партер забит попами, галерка -- разодетыми, ненавистными греческими бабами.
     -- Согласна ли ты, Ольга, стать моей женой и императрицей всего мира? А
для того  принять  православное  крещение?  --  лживо спрашивает  Константин
(во-первых,  не всего  мира,  а  только  четвертушки,  а  во-вторых,  еще  с
Романовой женой делиться!).
     -- Креститься я  согласна! -- порывисто отвечает Ольга, о  свадьбе пока
умалчивает,  как  бы из скромности.  -- Прошу тебя, великий император, стать
моим восприемником (крестным отцом).
     --  Да ради  бога!  --  кидается  Константин и  с  ходу принимает обряд
крещения. -- Теперь давай быстрей жениться! -- теснит он Ольгу к алтарю.
     Но, Матерь Божья! Что с невестой? Ольга стоит, зловеще улыбаясь, держит
драматическую  паузу, а потом  дерзко бросает  в зал прокурорским тоном, что
облом тебе, ваше величество! По твоим же  христианским  законам, -- параграф
такой-то,  пункт   --  сам  знаешь  какой,  --   жениться   восприемник   на
новообращенной не может! Сам посуди -- "отец" на "дочери"!
     Аплодисменты! Занавес!
     Оторопел Константин! Ну,  баба!  Было б ей не  69 лет,  по счету нашего
Писца (а  где он, сволочь,  спрятался?),  так  нашел  бы Костя  способ  Олей
овладеть. А так - отпустил...
     Вернулась Ольга на  Русь  христианкой! Решила она, раз личная  жизнь не
удалась,  так  хоть  получить  сполна все  духовные  блага, которые  обещало
христианство. Ну, там - спасение души, царствие небесное, почетные церковные
звания. Стала  она  сына Святослава  в новую  религию  уговаривать. Но  тому
недосуг было: он успешно воевал в  Болгарии,  почти жил там.  Тогда  упорная
бабка  стала  вдалбливать  свои  уроки  в головы малолетних внуков,  которых
какие-то   женщины,   называвшиеся  женами  Святослава,  без   конца   Ольге
подбрасывали. Что из этих уроков получилось, мы потом увидим. Так или иначе,
заслуги  Ольги   перед   российской  церковью  оказались   велики,   и   эта
истребительница  собственного народа, коварная  клятвопреступница,  дама, не
отмеченная   ни  единой  христианской  добродетелью  --  ни  смирением,   ни
человеколюбием, -- удостоилась высшей  церковной награды:  была причислена к
лику святых.
     Пример первой русской святой показывает нам, как четко церковь отделяет
христианскую мораль  от  политического результата. И вознаграждает в  первую
очередь  за  результат. Подтверждений  тому  --  легион. Александр Невский и
Владимир Красно Солнышко в том порукой.
     Скончалась  Ольга  от  старости  году  примерно  в  970,  и   было  ей,
получается, за 80 лет.
     Чего  ж  мы, славяне,  ждали  от  варягов, призывая  их  в  князья?  Мы
надеялись, что эти мудрые вожди надежно защитят нас от соседей,  научат  нас
правильно хозяйствовать, разовьют у нас  ремесла, науки и искусство. Насадят
поголовную грамотность.
     Что мы получили? Нас не защитили  от войны и грабежа. Нас самих погнали
убивать, прорубать  дорогу на Царьград и в Прибалтику.  Эти  антихристовы, а
потом и крестовые походы продолжались ровно 1000 лет! Нас стали травить друг
другом. Гражданская война между славянскими племенами стала повседневностью.
Мы привыкли и стали равнодушны к  братской крови. Никаким новым  технологиям
нас  не  обучили, учились мы сами. И  то,  нами обычно пренебрегали в пользу
бродячих   итальянских,  греческих,  немецких  и  французских  подмастерьев,
разжалованных  на родине. Нам  редко-редко  не  мешали.  И  грамотность  нам
прививать не  спешили. Брали чужих грамотных и платили им,  и ставили их над
нами. А учиться нам дозволяли только по их книгам: "Аз есмь червь!". Так что
ничего хорошего из нашей первой попытки обустроить Россию не получилось.




        Святослав

     Святослав матери не слушал: в христианство не