На другой день Дун Чжо созвал к себе на пир сановников. Все они дрожали
перед ним, и никто не посмел отказаться. Когда все гости были в сборе, к
воротам сада подъехал сам Дун Чжо. Он сошел с коня и, не снимая меча, занял
свое место. Когда вино обошло несколько кругов, хозяин вдруг встал и подал
знак прекратить музыку.

     -- Слушайте меня внимательно! -- раздался его голос. Присутствующие затаили
дыхание.

     -- Сын неба -- это повелитель людей, -- начал Дун Чжо. -- Но если он не
внушает к себе уважения, он недостоин наследовать власть своих предков. Тот,
кто ныне находится на троне, хил и слаб, умом и ученостью уступает вану
Чэнь-лю, который поистине достоин трона. А посему я хочу низложить нынешнего
императора и возвести на престол вана Чэнь-лю. Что скажете вы, высокие
сановники?

     Чиновники слушали, не осмеливаясь проронить ни звука. Но внезапно один из
присутствующих оттолкнул столик и, встав перед Дун Чжо, крикнул:

     -- Недопустимо! Недопустимо! Кто ты такой, что осмеливаешься произносить
подобные слова? Наш повелитель -- законный сын покойного императора! Он не
сделал ничего дурного. Какое ты имеешь право вести такие безрассудные речи?
Не иначе как ты собираешься присвоить власть!

     Дун Чжо посмотрел на него -- это был Дин Юань, цы-ши округа Цзинчжоу, и в
сильном гневе крикнул:

     -- Кто со мной -- будут жить, кто против меня -- всех убью!

     Он тут же схватился за меч, чтобы зарубить Дин Юаня, но Ли Жу, заметив за
спиной Дин Юаня его телохранителя, который, грозно сверкая глазами, с
воинственным видом держал алебарду, поспешно сказал:

     -- Здесь не место для обсуждения государственных дел. Завтра в зале совета
мы успеем потолковать обо всем.

     После того как Дин Юаня уговорили сесть на коня и уехать, Дун Чжо спросил
сановников:

     -- Правильно я сказал или нет?

     -- Вы не правы, -- произнес Лу Чжи. -- В древности И Инь заточил Тай Цзя в
Тунговом дворце, и причиной тому была непросвещенность правителя. Позже Хо
Гуан объявил в храме предков о низложении князя Чан И за то, что за двадцать
семь дней пребывания на троне он сотворил более трех тысяч зол. Нынешний
император хоть и молод, но умен и гуманен. К тому же он не совершил ничего
дурного. Вы -- провинциальный цы-ши, не имеющий ни опыта в государственных
делах, ни великих талантов И Иня и Хо Гуана! По какому праву хотите вы
низложить императора и возвести на престол другого? Вспомните слова великого
мудреца: "Это можно позволить себе, если преследуешь цели И Иня; если же
цель иная -- станешь узурпатором".

     Дун Чжо в ярости схватился за меч, но и-лан Пэн Бо удержал его.

     -- Шан-шу Лу Чжи -- надежда всего народа, -- произнес он. -- Если вы убьете
его, боюсь, содрогнется вся Поднебесная.

     Дун Чжо остановился.

     -- О таких делах, как низложение и возведение на престол императора,
говорить в пьяном виде нельзя, -- заметил сы-ту Ван Юнь. -- Обсудим это в
другой день.

     Сановники разошлись. Дун Чжо, опираясь на меч, стоял у ворот сада, когда
заметил всадника с алебардой, галопом скакавшего на коне вдоль садовой
ограды.

     -- Что это за человек? -- спросил Дун Чжо у Ли Жу.

     -- Это Люй Бу, приемный сын Дин Юаня, -- ответил тот. -- Вам не следовало
бы попадаться ему на глаза.

     Дун Чжо скрылся в саду.

     На другой день стало известно, что Дин Юань с войском подошел к городу. Дун
Чжо вместе с Ли Жу повел свои войска ему навстречу, и когда обе армии
выстроились друг против друга, Дун Чжо снова увидел Люй Бу. Голову его
украшала великолепная шитая золотом шапка, а под панцырем был надет расшитый
цветами боевой халат, подпоясанный поясом и драгоценной пряжкой в виде
львиной головы. Подхлестнув коня, он появился перед строем вслед за Дин
Юанем, который в сильном гневе кричал, обращаясь к Дун Чжо:

     -- К несчастью для государства, власть стала игрушкой в руках евнухов, что
довело народ до бедственного положения. Но как смеешь ты, у которого нет
никаких заслуг, вести сумасбродные речи о низложении и возведении на трон
императора? Ты хочешь сеять смуту при дворе!

     Не успел Дун Чжо ответить, как Люй Бу, горя желанием сразиться, помчался
прямо на него. Дун Чжо обратился в бегство. Под натиском войск Дин Юаня
воины Дун Чжо отступили на тридцать ли и расположились лагерем. Дун Чжо
созвал военачальников на совет.

     -- По-моему, Люй Бу необыкновенный человек, -- сказал он. -- Вот если бы
мне удалось привлечь его на свою сторону, я был бы спокоен за Поднебесную!

     Тут к шатру приблизился какой-то человек и обнадежил его:

     -- Мы с Люй Бу земляки. Я знаю его: он храбр, но не умен, гонится за
выгодой и забывает о долге. Мне кажется, я сумею уговорить его перейти к
вам.