хотя историк Хиль Гонсалес д'Авила пишет, что погребенный там епископ не он,
а Педро Аранда. Между тем Педро умер в Риме в 1498 году.  Епископом  Калаоры
он был назначен в 1478 году, а в 1482 году председателем совета Кастилии.  И
все-таки в 1488 году он явился  предметом  тайного  следствия,  руководимого
Торквемадой, что не помешало ему, впрочем, созвать синод в городе Логроньо в
1492 году.
     VII. Между тем Торквемада и инквизиторы Вальядолида предприняли процесс
Гонсало Алонсо, его отца,  стараясь  доказать,  что  он  умер  иудействующим
еретиком. Достаточно было, чтобы какой-либо обращенный еврей умер богатым  и
счастливым  -  тотчас  пытались  породить  сомнения  в  его   правоверности.
Зложелательство по отношению к потомкам евреев было так  же  велико,  как  и
стремление их преследовать и обогащать государственную казну их  достоянием.
Инквизиторы  Вальядолида  и  епархиальный  епископ  (им  был  тогда  епископ
Паленсии)  не  были  согласны  между  собой   относительно   приговора   над
обвиняемым. Его сын, епископ Калаоры, дом Педро Аранда, был в  Риме  в  1493
году и получил от Александра VI бреве от 13 августа этого года, которым  это
дело передавалось в руки дома Иньиго Манрике, епископа Кордовы, и  Хуана  де
Сан-Хуана, приора бенедиктинского монастыря в Вальядолиде. Они  должны  были
произнести приговор  об  участи  Гонсало  и  велеть  исполнить  его,  причем
инквизиторы и епархиальный епископ не имели права  этому  противодействовать
или апеллировать против вынесенного  приговора.  Последствия  этого  решения
были благоприятны для Гонсало.
     VIII. Епископ, его сын, достиг такой степени уважения со стороны  папы,
что был назначен главным мажордомом [388] папского дворца. Папа отправил его
в  1494  году  в  Венецию  в  качестве  посла  и   назначил   апостолическим
протонотарием  Хуана  де  Аранду,   внебрачного   сына   епископа,   который
сопровождал отца в этом посольстве. Эта исключительная милость не остановила
пыла инквизиции, которая продолжала начатый  против  него  процесс  по  делу
ереси; судьями были архиепископ, губернатор Рима и  два  епископа,  аудиторы
апостолического дворца. Дом Педро представил сто одного  свидетеля,  но  так
неудачно, что каждый имел что-либо показать против него  в  том  или  другом
пункте. Судьи сделали доклад папе в тайной консистории [389]  в  пятницу  14
сентября 1498 года, и верховный первосвященник  присудил  епископа  Педро  к
лишению должности и бенефиций, к снятию епископского сана и к возвращению  в
первобытное состояние мирянина. Он был заключен в замок Св. Ангела  [390]  и
умер там несколько времени  спустя  {Бурхард.  Римский  дневник,  цитируемый
Райнальди в его Церковной летописи, под 1498 годом. N 22.}.
     IX. Несмотря на это формальное осуждение, я не думаю, чтобы  дом  Педро
Аранда был повинен в преступлении, в котором его обвиняли,  потому  что  мне
кажется невероятным, как он мог в противном случае  так  долго  пользоваться
репутацией хорошего католика и исключительным образом стяжать такое всеобщее
уважение, что королева Изабелла назначила его председателем совета Кастилии.
Его забота по созыву  синодального  съезда  в  епархии  доказывает  ревность
Аранды к чистоте  веры  и  догмата.  Хотя  свидетели  указали  на  некоторые
положения или факты, противоречащие догмату, последствия этого не так важны,
как это может показаться с первого взгляда, потому что известно, что пост  в
воскресенье, отдых в  субботу,  воздержание  от  свиного  мяса  и  от  крови
животных и другие подобные обыкновения являлись  достаточными  мотивами  для
объявления человека виновным в иудаизме, хотя теперь всем известно, что  все
это совмещается с нерушимой привязанностью к догматам католической веры.


       Статья третья

СТОЛКНОВЕНИЕ ЮРИСДИКЦИИ

     I. Это торжество святого трибунала и другие преимущества,  которые  его
система преследования давала над сильными людьми, настолько вскружили головы
испанских инквизиторов, что они  не  боялись  больше  в  вопросе  юрисдикции
затевать все,  что  могло  еще  сильнее  укрепить  их  деспотизм.  Постоянно
уверенные  в  поддержке  государя,  они  сочиняли  апологию   [391]   своего
поведения, доказывая, что неодобрение его приведет  к  полной  невозможности
успешно преследовать еретиков и очищать от них королевство. Отсюда  возникло
множество  столкновений  юрисдикции  между  инквизиторами  и  вице-королями,
генерал-губернаторами провинций, королевскими судебными палатами  и  другими
светскими судьями,  архиепископами,  епископами,  генеральными  викариями  и
другими церковными судьями.
     II.  Почти  всегда  интрига  обеспечивала  инквизиторам  успех   в   их
предприятиях. Это злоупотребление продолжалось до нашего века. В бесконечном
количестве случаев святой трибунал публично унижал магистратов и обязывал их
давать удовлетворение по мнимым  обидам,  принуждал  стоять  на  коленях  за
торжественной мессой, со свечой в руке, в одежде кающегося, просить прощения
и  освобождения  от  церковных  кар,  которыми  он  их  поражал,   принимать
наложенную на них  епитимью  и  обещать  ее  исполнение.  Все  это  -  акты,
унизительные для магистратов, которые были виновны только в том, что  хотели
защищать честь королевской власти,  но  еще  более  постыдные  для  монарха,
который позволял так унижать своих министров, судей, губернаторов. Факты,  о
которых  я  говорю  и  которые  относятся  к  эпохе  Торквемады,   послужили
основанием, на котором  инквизиторы  установили  свои  заносчивые  принципы,
касающиеся сущности их авторитета и их власти.
     III. В 1498 году генерал-губернатор Валенсии велел выпустить на свободу
Доминго де Санта-Круса, который был арестован по  приказу  инквизиторов  как
враг святого трибунала. Побуждение, заставившее  губернатора  показать  свою
власть, заключалось в том, что  преступление,  в  котором  обвиняли  узника,
могло быть судимо только военным судом, хотя бы и предполагалось, что он уже
давно осужден как еретик.  Инквизиторы  обратились  с  жалобой  к  государю,
который (вместо того чтобы принять сторону своего наместника) подчинил  дело
решению верховного  совета  инквизиции,  что  было  равносильно  согласию  с
инквизицией. Верховный совет никогда не терял из виду принципа, по которому,
даже если поведение инквизиторов достойно порицания и заслуживает наказания,
нельзя публично выставлять их виновными из страха, что ослабится уважение  и
пострадает их авторитет. Совет решил, что генерал-губернатор Валенсии должен
прибыть в Мадрид, чтобы дать отчет в своем  поведении,  и  все  те,  которые
подчинились и употребили силу для освобождения узника, должны быть заключены
в тюрьму святого трибунала. Король уведомил генерал-губернатора  о  принятом
решении, и генерал-губернатор, несмотря на свой высокий ранг, принужден  был
получить освобождение от церковных наказаний,  которые,  предполагалось,  он
навлек на себя.
     IV. Я не знаю, этот ли Доминго де Санта-Крус  или  одноименный  испанец
послужил причиной подобного происшествия, случившегося в  Кальяри  [392],  в