Сардинии, десять лет спустя, то есть в 1498 году. Архиепископ  выпустил  его
из тюрьмы святого трибунала при помощи  королевского  наместника.  По  этому
делу был вчинен процесс о компетенции прелата;  все  окончилось,  как  можно
было, впрочем, предвидеть, к  выгоде  инквизиции  {Парамо.  О  происхождении
инквизиции. Кн. 2. Отд. II. Гл. 13.}.


       Статья четвертая

ПОДСЧЕТ ЖЕРТВ ТОРКВЕМАДЫ

     {Окончательный подсчет жертв  находится  в  главе  XLVI  2-го  тома.  Я
предпочитаю тот подсчет этому только потому, что он умереннее, но я не  могу
утверждать, что он более точен.}

     I. Томас де Торквемада, первый  главный  инквизитор  Испании,  умер  16
сентября 1498  года.  Его  злоупотребление  своими  безмерными  полномочиями
должно было бы заставить отказаться от  мысли  дать  ему  преемника  и  даже
уничтожить кровавый трибунал, столь несовместимый с евангельской  кротостью.
Надо согласиться, что число жертв за  восемнадцать  лет  с  его  утверждения
достаточно оправдывало эту меру. Я думаю, что не выйду из границ  намеченной
цели, установив здесь их подсчет.
     II. Образ  действий  некоторых  инквизиций,  в  частности  толедской  и
сарагосской, и предположение, что точно так же дело происходило и  в  других
местах, приводит к мысли, что каждый трибунал должен был справлять  ежегодно
по крайней мере четыре  аутодафе,  чтобы  уменьшить  расходы  по  содержанию
неимущих узников. Однако эти данные  недостаточны  для  точного  определения
числа несчастных, которых  погубил  Торквемада.  Надо  прибегнуть  к  методу
приближения.
     III. Хуан де Мариана утверждает на основании старинных рукописей, что в
первый год инквизиции в Севилье сожгли две  тысячи  человек,  что  такое  же
число было сожжено фигурально и что  семнадцать  тысяч  человек  подверглись
публичному покаянию. Я мог бы говорить без боязни преувеличения, что  другие
трибуналы осудили столько же лиц  в  первый  год  своего  учреждения;  но  я
уменьшу это число в десять раз, потому что доносы свирепствовали  в  Севилье
сильнее, чем в других местах.
     IV. Андрее Бернальдес, историк этой эпохи, говорит, что с  начала  1482
года включительно по 1489 год в Севилье было сожжено семьсот человек и более
пяти  тысяч  подверглись  епитимьям,  не  считая  фигуральных  сожжений.   Я
предположу, что число последних равнялось половине  сожженных  живьем,  хотя
иногда оно бывало значительно больше.
     V. По этому предположению в каждый год отмеченного периода  восемьдесят
восемь  человек  осуждалось  на  сожжение  живьем,  сорок  четыре  сжигалось
фигурально и шестьсот двадцать пять подвергалось публичному покаянию в одном
только городе Севилье. Этот расчет доводит итог жертв инквизиции до  семисот
пятидесяти семи человек.
     VI. Я думаю, что такое число их было и во второй и в  последующие  годы
во всех других инквизициях. Я основываю свое мнение на том, что не  встречаю
ничего противоречащего этому утверждению. Во всяком случае, я уменьшу  число
наполовину.
     VII. В 1524 году на здании севильской инквизиции поместили надпись,  из
которой явствует, что со времени изгнания евреев, происшедшего в 1492  году,
до этого года было сожжено около тысячи человек и более двадцати тысяч  было
присуждено к епитимьям. Вот текст этой надписи:
     "Anno Domini millessimo quadringentessimo octogessimo primo,  Sixto  IV
pontifice maximo,  Ferdinando  V  et  Elisabeth,  Hispaniarum  et  utriusque
Siciliae regibus catholicis, Sacrum Inquisitionis Officium contra haereticos
judaizantes ad fidei exaltationem hie exordium sumpsit. Ubi  post  Judaeorum
et  Saracenorum  expulsionem  ad  annum  usque  millessimum  quingentessimum
vigessimum quartum, divo Carolo Romanorum imperatore ex  materna  hereditate
corumdem regum catholicorum succeessore  tune  regnante,  ac  reverendissimo
domino Alfonso Manrico archiepiscopo Hispalensi;  fidei  officio  praefecto,
viginti millia hereticorum et ULTRA nefandum  haerescos  crimen  abjurarunt;
nee non hominum FERE MILLIA in  suis  haeresibus  obstinatorum  postea  jure
praevio ignibus tradita sunt et combusta, Innocentio VIII, Alexandra VI, Pio
III, Julio II, Leone X, Adriano VI (qui  etiam  dum  cardinalis  Hispaniarum
gubernator ac generalis inquisitor esset, in summum  pontificatum  assumptus
est) et Clemente VII annuentibus et faventibus.  Domini  nostri  imperatoris
jussu et impensis, licenciatus de la  Cueva  poni  jussit,  dictante  Domino
Didaco  a  Carthagena  archidiacono  Hispalensi,  anno   Domini   millessimo
quingentessimo vigessimo quarto".
     Это значит: "В 1481 году, при папе Сиксте IV, в царствование Фердинанда
V и Изабеллы, католических королей Испании и Обеих  Сицилии,  здесь  получил
начало священный  трибунал  инквизиции  против  иудействующих  еретиков  для
возвышения веры. Со времени изгнания  евреев  и  сарацин  до  1524  года,  в
царствование Карла, римского императора,  наследника  по  матери  этих  двух
католических королей, и в правление  этим  трибуналом  веры  преподобнейшего
господина  Альфонсо  Манрике,  архиепископа  Севильского,   двадцать   тысяч
еретиков и более отреклись от гнусного преступления ереси,  и  почти  тысяча
человек, упорных в своей ереси, после  предварительного  суда  были  преданы
пламени и сожжены, с согласия и одобрения Иннокентия  VIII,  Александра  VI,
Пия III [393], Юлия II [394],  Льва  X  [395],  Адриана  VI  [396]  (который
получил верховное первосвященничество, будучи кардиналом, правителем Испании
и главным инквизитором) и Климента VII [397].
     По  повелению  и  на  счет  нашего  владыки  императора  [эта  надпись]
поставлена здесь по приказанию лиценциата де ла Куэвы под руководством Диего
из Картахены, архидиакона Севильи, в 1524 году".
     VIII. Я ограничусь предположением, что только  одна  тысяча  осужденных
была сожжена живьем, что только пятьсот были сожжены фигурально. Этот расчет
даст на каждый год  тридцать  два  человека  сожженных  живьем,  шестнадцать
сожженных фигурально и шестьсот двадцать  пять  приговоренных  к  публичному
покаянию; в целом это составит итог жертв инквизиции  в  шестьсот  семьдесят
три  человека.  Я  наполовину  уменьшаю  это  число  для  каждой  из  других
инквизиций, чтобы не оспаривали моих выводов, несмотря на имеющиеся  у  меня
причины полагать, что число жертв, за исключением  небольшой  разницы,  было
так же велико, как в самой Севилье.
     IX. Для трех лет, 1490, 1491 и  1492,  протекших  между  повествованием
Бернальдеса и севильской надписью, можно установить тот же  порядок,  что  и
для восьми лет этого историка. Во всяком случае, для доказательства,  что  я
не стремлюсь к преувеличениям, я буду  придерживаться  числа,  выставленного